Дочь Водяного (СИ) - Токарева Оксана "Белый лев" - Страница 58

Словно компенсируя неестественное, пугающее молчание детей, Михаил закричал во сне так громко, что разбудил даже духов.

«Что случилось? — осторожно ткнулся лбом в его руку как никогда похожий сейчас на гепарда или гончую с крыльями Семаргл.

Эхеле, нагнувшись гладил своего шамана хоботом.

Михаил пояснил, хотя его трясло, и каждое слово давалось ему с немалым трудом, точно именно вербальное воплощение делало видения реальностью.

«Может быть, Хозяин Нави на тебя наводит морок, чтобы ты свернул с пути и отказался от достижения цели?» — осторожно предположил эхеле.

Михаил тоже хотел в это верить, а еще больше мечтал прямо сейчас перенестись домой просто ради того, чтобы обнять жену и утешить Леву. Но он уже понимал, что назад дороги нет. Без магии портал в Навь ему не построить, да и существовал ли по Неведомой дороге и Калиновому мосту обратный путь?

Над морем занимался рассвет, и совершенно измученный душой и телом Михаил продолжал чередовать спуски и подъемы, доедая последние крохи, жалея, что не запас железные или хотя бы шипованные башмаки. Куму непомерной тяжестью давил на плечи. Иссушенные усталостью веки и без всякого просяного зернышка пекло. Но он упрямо двигался вперед, разрываясь между стремлением поскорее добраться до цели и мучительным желанием немедля погрузиться в сон, чтобы узнать, как там Лева и близкие и успела ли Лана себя защитить.

Сила, которой Хранительницу питали лес и река, к осени слабела и почти иссякала вместе с замиранием природы. Не просто так русалки вслед за Водяным возвращались на волшебное озеро в Славь. Михаил помнил, что, когда Лана зимой приезжала к ним с Верой на свадьбу, она почти не источала магию, да и выглядела как обычная женщина. Об этом, конечно, знал Константин Щаславович, который шесть лет назад на Семик хотя и пытался Хранительницу забрать, но отступил, а потом, вернувшись, выжидал благоприятный момент для нанесения удара.

Когда солнце скрылось за горизонтом, чтобы взойти где-то в людском мире, и лезть без дороги по горам стало слишком опасно, Михаил все же заснул и снова перенесся домой.

Он видел маму, утешавшую ревущих теперь в три ручья Ивана и Леву, и Веру, которая срочно звонила в Наукоград, пытаясь предупредить. Дозвониться удалось лишь на следующий день. Трубку взял совершенно убитый горем Андрей.

— Лана пропала, — вместо приветствия сообщил он. — Обыскали все и в городе, и возле стационара. Нет ее нигде. Ушла вчера в лес с Василисой и не вернулась. Дочка каким-то образом добралась сама до сторожки Кузьмича. Вся зареванная, испуганная до полусмерти. Говорит, маму унес черным вихрем Константин Щаславович. А он только сегодня из очередной заграничной командировки вернулся и уже подключился к поискам. Но ведь дети сами придумывают и сами верят.

Вера обессиленно опустилась на пол возле кровати и горько разрыдалась, оставив в недоумении свекровь и свою маму, которую привезла в Москву на обследование.

Подошел Лева, прижался, обнимая ручонками.

— Мамочка, прости! Я говорил Ивану, он меня не послушал.

Михаил снова пробудился в холодном поту и лежал без сна, выжидая, пока из-за горизонта появится солнечная ладья. Случилось все, чего он опасался. И как теперь хоть что-то исправить, спросить уже не у кого. Да и что толку спрашивать? Человеческими силами одолеть могущественного чародея вряд ли удастся. А дудочка слушаться не желала.

«Кажется, пришла пора попробовать, что за семечко тебе подарили», — осторожно предложил Семаргл.

«Не просто же так о нем тебе даже Ворон толковал» — добавил эхеле.

Михаил решил последовать совету, хотя Ворон вроде бы говорил о том, чтобы положить семечко, когда дорога приведет к дубу. Но тропа продолжала петлять, и Михаил даже начал подозревать, что он просто топчется на одном месте, наматывая по берегу круги.

Догадка оказалась не так уж далека от истины. Когда он, несколько раз глубоко вздохнув, чтобы унять предательскую дрожь, положил заветное семечко под правое веко, из глаз градом хлынули слезы, пытаясь отторгнуть и вымыть инородный предмет. К счастью, совершенно безрезультатно, поскольку вместе с болью и жжением Михаил почувствовал, как по жилам, привычно согревая, струится магия, а дудочка сама просится в руки.

Окружающий пейзаж тоже неуловимо изменился. Скалы будто бы даже раздвинулись, показывая шедшую вдоль берега прямую тропу. А затянутое тучами багровое небо прорезал черный силуэт когда-то могучего, но давно уже погибшего и, кажется, даже окаменевшего дерева. На лишенных листьев, заломленных, точно руки плакальщицы, корявых почерневших ветвях висел поддерживаемый цепями внушительных размеров сундук. У корней громоздились горкой человеческие кости.

На одном из камней, поигрывая чьим-то черепом, в гамлетовской позе удобно расположился Константин Щаславович. У его ног, опутанная капроновой сетью, точно рыба, вытащенная из воды, слабо трепыхалась Лана. Михаил почти физически ощущал, что каждое прикосновение впивающейся глубоко в кожу зачарованной лески причиняет ей нестерпимую боль, но она из последних сил пытается держаться, не желая показать перед супостатом слабость.

— Ну наконец-то! — нетерпеливо поглядывая на швейцарские золотые часы, ворчливо приветствовал Михаила Бессмертный. — Я тебя прямо заждался. Даже начал беспокоиться, вдруг ты не догадаешься, как пройти по Неведомой дороге, или твари Нави тебя по косточкам растащат.

— Что вам угодно? — спросил Михаил, с трудом узнавая собственный голос. Иссушенные жаждой, припорошенные пылью, солью и пеплом связки полноценно смыкаться отказывались. Дыхания не хватало.

Конечно, вопрос звучал совершенно по-идиотски, но это уже не имело значение. А время потянуть стоило хотя бы для того, чтобы немного перевести дух и собраться с силами.

Константин Щаславович благосклонно кивнул.

— Помнится, я задолжал тебе интервью, — безмятежно улыбнулся он. — Так вот, я готов ответить на твои вопросы. Думаю, тебе интересно, как я оказался здесь? Сознаюсь, это было непросто. Мудреную ловушку вы придумали с Водяным, даже магией крови запачкаться не побоялись, хотя и поступили по-чистоплюйски, использовав твою руду. Да еще и хитро замаскировали. Хотя тут явно не обошлось без помощи одной вертихвостки!

С этими словами он потянул за концы сети, почти придушив Лану.

— Думаю, ты, пока шлялся по тонким мирам, сумел оценить красоту и изящество моей комбинации. Заметь, мне даже убивать никого не пришлось, хотя прихлопнуть твою слишком бдительную женушку с ее иконами и молитвами временами хотелось. Как она ревностно-то зеркало, которое не видела, берегла.

Продолжая затягивать на шее Ланы сеть, Бессмертный выкинул череп в море, удовлетворенно наблюдая за количеством получившихся «блинов». Потом снова глянул на Михаила.

— Я планировал до твоего постреленка добраться, но его приятель решительнее и жалостливее оказался. Даже не знаю, как ему удалось с такими-то материалистическими замашками не только зеркало разглядеть, но и открыть замки. Но ведь и Андрей как-то сумел шесть лет назад вогнать мне в брюхо кусок фульгурита. Интересно, кто ему подсказал? — глумливо ухмыльнулся он, пнув Лану носком ботинка крокодиловой кожи под ребра.

— Отпусти ее! — не выдержал Михаил.

— Да хоть сейчас! — с готовностью отозвался Бессмертный, чье породистое лицо в неверном закатном свете, как никогда напоминало обтянутый кожей череп.

Или это просяное зернышко показывало его истинную суть.

— Можно подумать, она мне так уж нужна. Пусть только передаст мне власть над своими угодьями и спокойно отправляется к Андрею и дочери.

Михаил вспомнил рассказ о четырех Хранительницах, чьи владения Константин Щаславович уже прибрал к рукам. Водяной упоминал, что две из них, испугавшись развоплощения, предпочли заключить договор и теперь, лишенные силы, где-то доживали короткие дни человеческой жизни.

Бессмертный нахмурился, так что роившиеся над берегом тяжелые тучи пронзила молния-зарница, потом глянул на Михаила.