"Бис" для суфлёра (СИ) - "Линадель" - Страница 71

— Тебе пора на работу, увидимся вечером? — выдавила она из себя, стараясь сохранять спокойствие.

— Конечно, — наконец улыбнулся Нобби, почти не вымученно.

Развивать тему по поводу Дамблдора Грейнджер не собиралась. Она жива — и слава Мерлину. Ведьма лишь надеялась, что Личу хватит характера, чтобы разобраться со своим наставником. Потому что она сама совершенно точно ничего не могла предъявить директору.

Гермиона выбралась из постели, прошла по дорожке из своей одежды, ведущей из коридора в ванную, очистила её заклинанием, привела себя в порядок и вернулась в спальню. Нобби, судя по всему, успел воспользоваться второй ванной комнатой. Он уже выглядел идеально: собранные в хвост волосы, гладко выбритое лицо, выглаженный дорогой костюм. Гермиона невольно им залюбовалась, прислонившись к дверному косяку.

— Тебе следует улучшить защиту дома, я не чувствую здесь антитрансгрессионного барьера, — заметила она.

Нобби кивнул.

— Барьер влияет на электрические приборы, — ответил маг, пожав плечами.

Гермиона вздёрнула бровь.

— У тебя же есть магия, зачем тебе приборы?

— Я даже не помню разогревающих и охлаждающих чар, — проговорил он, усмехнувшись.

Гермиона подавилась воздухом, не зная, что ответить на это. Она порадовалась, что он повёрнут к ней спиной.

Неужели маг добровольно отказывается от магии в пользу магловской техники? И это будущий Министр? О, Мерлин…

— И тем не менее, тебе следует больше заботиться о своей безопасности, — с нажимом произнесла девушка.

— О да, и развесить по стенам канделябры, — усмехнулся Нобби, поворачиваясь к ней; Гермиона вопросительно приподняла бровь. — О Боже, я постоянно забываю о том, что ты чистокровная. У вас, наверное, по всему дому свечи в канделябрах…

— В нашем поместье действительно есть свечи, и да, в канделябрах. Но это не вызывает никаких трудностей, — проговорила Гермиона, — зато у нас стоит самая сильная защита.

Нобби выразительно поджал губы. Он нервно поправил ленту в волосах.

— Из-за магии крови?

— В том числе, — просто ответила девушка.

Лич кивнул, принимая её слова к сведению, но комментировать не стал. Хотя Гермиона видела, что он явно себя сдерживает. Она ещё ночью поняла, что он относится к этому с бо̒льшим предубеждением, чем нужно. Впрочем, лет десять назад она и сама была такой.

— Что ж, я постараюсь придумать что-то с защитой дома, — сказал Нобби, наконец. — Увидимся вечером, — он быстро поцеловал её в губы, — трансгрессируй прямо сюда. Не хочу, чтобы в Министерстве пошли слухи раньше времени.

Грейнджер кивнула. В следующую секунду они оба испарились из комнаты.

***Появившись в поместье, девушка отправилась в свою комнату. На сон она даже не рассчитывала. Ей нужно было внимательно проанализировать происходящее.

Сейчас она была твёрдо убеждена в том, что создал портключ именно Дамблдор. Было больно признавать, но это было вполне в его стиле.

— Помнишь, как мы спасли тебя от тролля на первом курсе? — поинтересовался Гарри, когда их палатку окончательно наполнили тоска и печаль, после ухода Рона.

— Ещё бы, — хмыкнула Гермиона.

— Как думаешь, тролль и наше приключение в запретном коридоре — дело рук… Того-кого-нельзя-называть?

Грейнджер упустила чашку с чаем на стол, не обращая внимания на всплеснувшуюся жидкость.

— Конечно, — уверенно ответила она, сканируя друга ошарашенным взглядом, — кто ещё по-твоему может быть к этому причастен? Снейп?

Гарри вздрогнул при упоминании ненавистного имени. На скулах заиграли желваки, а зелёные глаза вспыхнули недобрым огнём.

— Нет, — довольно резко ответил он, — я говорю о Дамблдоре.

— Ч-что? — выдохнула девушка.

О, она не сомневалась, что её взгляд достаточно красноречив для Гарри сейчас. Его эмоциональный диапазон был ещё более скудным, чем её, хотя и чуть более широким, чем у Рона. Возможно именно поэтому они и смогли семь лет дружить. Просто кучка эмоциональных калек.

— Ты меня услышала, — сухо бросил Гарри. — Тебе не кажется, что сейчас та же полоса препятствий, только растянутая во времени? Ну и более сложная, конечно.

— Ага, а Снейп продолжает нас спасать, — усмехнулась девушка.

Бога ради, как же сильно она сейчас жалела о том, что сказала тогда — захотелось вымыть рот с мылом. И это именно Гарри заставил её сомневаться в Дамблдоре. После войны Поттер окончательно обозлился на директора. Он не раз посещал Хогвартс, в надежде, что директор заговорит с ним. Он рыдал, сидя в центре круглой комнаты со сводчатым потолком, а Гермиона обнимала его и успокаивала, хотя сама была в глубокой депрессии. Остальные директора Хогвартса смотрели на них с сочувствием, а на Дамблдора — с осуждением. А потом Альбус Дамблдор просто исчез с картины.

А что сейчас? История повторяется? Дамблдор хочет, чтобы она и Лич подружились?

Нобби неоднократно бросал странные фразы, от которых у Гермионы волосы вставали дыбом. Он был одной из самых противоречивых личностей, которых знала девушка.

Он хотел власти, но пошёл не проторенной дорогой отца, а решил добиться её сам. Он был магом, но крайне редко колдовал. Порой Гермионе даже казалось, что он боится волшебства. Он работает в Министерстве Магии, но всё свободное время проводит среди маглов. И самое главное: Гермиона поняла, что он планирует «омаглить» магический мир. И то, что за ним стоит Дамблдор, пугало девушку больше всего. Ведь это наводило на совсем уж неприятные мысли.

========== Глава 23. Политика и боль ==========

— Гермиона, — начал Гектор таким тоном, что девушка сразу поняла: ничего хорошего он не скажет, — почему, как только ты одна отправилась на очередное заседание, я снова вижу статью о твоей несдержанности?

Грейнджер удивлённо приподняла брови. Гектор взмахнул палочкой, и «Пророк» буквально впечатался ей в лицо. Девушка пробежала глазами по строчкам и застонала.

— Этого не было, — протянула она. — Я помнила о вашей просьбе и сдерживалась.

— И тем не менее, снова: ты, маглокровка и Риддл.

Гермионе нечего было на это ответить. По крайней мере вслух. Мысленно она уже принялась анализировать, кому именно нужны были эти статьи. Выгоду получали и Дамблдор, и Риддл. И было трудно понять, кто именно заказывал их. Оказаться в очередной раз в эпицентре скандала ей не хотелось. Но вот она, на первой полосе «Пророка». Ох.

Ведьма покачала головой.

— Я не знаю, — удручённо протянула она, поражаясь сдержанности Гектора. В прошлый раз он воспринял подобную статью куда более эмоционально.

— Кому-то выгодно ваше противостояние, — озвучил её мысли дядя.

— Вы имеете в виду, конечно, Дамблдора?

— Очевидно, — кивнул Гектор. — Если на выборах победит Лич, то о нём уже будут знать. Его имя на слуху. А мистера Риддла перестанут воспринимать, — маг вздохнул. — Если Лич проиграет, то в осадном положении окажется именно наша фамилия. Прекрати это, Гермиона. В первую очередь ты должна думать об имени.

Грейнджер вспыхнула.

— В первую очередь важна справедливость, — резко ответила она, со звоном поставив чашку на блюдце.

Гектор счёл за благо просто промолчать. Гермиона, вздохнув, решилась на новую попытку:

— Гектор, возможно нам стоит обратить внимание на Нобби. Я знаю, что вы не уважаете его из-за привязанности к Дамблдору, но он способен мыслить самостоятельно. Мы многое обсуждаем, говорим о политике…

— Ты не понимаешь, — оборвал маг, — Дамблдор сумеет задавить все его амбиции, даже если они имеются, хотя сомневаюсь, что он выбрал бы в качестве протеже…

— Да почему вы так к нему относитесь?! — Грейнджер всплеснула руками, отгоняя мельтешащую газету и от себя, и от дяди. — Он не всесилен! Да, когда-то он победил Гриндевальда…

Гектор холодно расхохотался. Краем глаза Гермиона заметила, как домовики испарились из комнаты и, если честно, пожалела, что не может тоже исчезнуть: дядя выглядел пугающе. Кажется, она первый раз видела его если не в ярости, то определённо очень-очень злым.