"Бис" для суфлёра (СИ) - "Линадель" - Страница 51

Мисс Эйвери не выглядела огорчённой или обиженной. Видимо, она и сама считала, что боевая магия — это не её стезя.

— Но что нам делать во время учёбы? — поинтересовался Рудольфус. — Не хотелось бы прекращать тренировки, а дуэльный клуб запретили…

— Мистер Лестрейндж, — Том посмотрел на парня снисходительно, — у вас прекрасная партия, — он взглядом указал на Беллатрису; та вспыхнула — судя по всему, после слова «прекрасная» в её адрес, дальше она перестала слушать. — Вы сможете тренироваться в замке, а раз в месяц вам придётся жертвовать выходными в Хогсмиде. Юстин будет доставлять вас в поместье, чтобы Антонин мог оценить ваш рост.

— Но нам негде тренироваться…

— Я расскажу вам о том, где найти подходящее место в Хогвартсе, — просто ответил Том и вышел из дуэльного зала, не прощаясь.

Он уже шёл по коридору, когда его окликнул женский голос:

— Милорд?

Том устало вздохнул и повернулся к Беллатриссе.

— Да, мисс Блэк?

— Милорд, я хотела сспросить, — она начала заламывать пальцы, но быстро себя одёрнула и задрала подбородок, чтобы смотреть ему в глаза. — Не могли бы вы лично тренировать меня? Хотя бы иногда, — быстро добавила она.

— Я подумаю над этим, — сухо ответил Том и ушёл.

Это не было отказом, но и согласием тоже не являлось, так что у него не было никаких обязательств перед этой девочкой.

Он знал её с младенчества. Сигнус и Друэлла завели первого ребёнка сразу после школы. Потом Том видел её не чаще раза в год, в перерывах между путешествиями. Но в последние пару лет Риддл заметил, как из уважительного её взгляд превратился… Во влюблённый? Заинтересованный? В общем, она стала вести себя, как все девушки и женщины, которые встречались Тому. И ему это не нравилось. Поэтому он был рад, когда Лестрейндж и Блэк заключили помолвку.

Нет, он не мог не оценить, насколько она привлекательна — даже в свои пятнадцать лет она выглядела, как маленькая женщина: выразительные глаза, пухлые губы, острые скулы, а в совокупности с вышколенными манерами и презрительным взглядом, она казалась старше своих лет. И всё же, Тома в этом плане она не интересовала.

***Неделю он и Гектор перебирали рецепты, обсуждая их, переписывая, закупая ингредиенты. Многие зелья оказались не просто тёмными, они были опасными. Жидкий круциатус, зелья для пыток, многочисленные яды. Гектор не брезговал ничем. Правда они дали друг другу клятвы, что проверять эти зелья на магах они не будут — Дагворт-Грейнджер настоял.

Зельевар увлечённо говорил о тех или иных ингредиентах, рассказывал о их свойствах, в каком случае можно провести замену, а в каком — нет. Его знания были гораздо более ценными, чем те, которыми делился Слагхорн. Порой Том замечал, что слушает Гектора открыв рот. Стоило объездить весь мир, чтобы найти талантливого Мастера зелий так близко. Том иногда завидовал наследнице Гектора, у которой был практически постоянный доступ к таким знаниям.

Он не сомневался, что девушка не ценит дядю в полной мере. Он вообще думал, что между ними прохладные отношения, как это часто бывает, когда внезапно объявляется наследник. Однако ежедневные гневные патронусы от неё и оправдывающиеся от него, заставили Тома пересмотреть своё мнение на этот счёт. Гектор не заговаривал о девчонке, но, если её имя всплывало в разговоре, его взгляд моментально теплел. Точно так же, как срывалась невозмутимая маска при имени Дамблдора.

Под конец первой недели мнение Тома о наследнице Гектора полностью оформилось. Он представлял её избалованной чистокровной девчонкой, которой повезло с главой Рода. Он был уверен, что она сидит в своём поместье, изредка куда-то выбирается и ждёт, пока дядя подберёт ей подходящую партию. И её цена увеличилась после того, как Гектор создал антиликантропное. Об этом Риддл тоже не спрашивал, считая, что всё и так очевидно.

Чтобы подтвердить свои догадки, Том отправлял Долохова в Косую аллею, так как был уверен, что девчонка обязательно появится там, неподалёку от Министерства.

После того, как они разобрали рецепты, Гектор стал пропадать в лаборатории, изредка заглядывая к Тому. Он приносил зелья, которые они тестировали на существах, и вместе описывали их реальные действия.

В одну из таких встреч в библиотеку ворвался Малфой.

— Чёртов Дамблдор! Чёртов Нобби Лич! — выругался он, ещё в коридоре, а зайдя в библиотеку, опешил. — О, прошу прощения, сэр Гектор, не знал, что вы тоже здесь.

Гектор поднял на Малфоя заинтересованный взгляд. Он отложил перо, откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— Нобби Лич? — повторил он; но Том знал, что сэр Гектор заинтересовался этой фамилией только из-за того, что она стояла в одном ряду с фамилией Дамблдора.

Малфой взглянул на Риддла, с немым вопросом в глазах: можно ли говорить при Гекторе. Том кивнул, решив рискнуть.

— Нобби Лич был назначен начальником Отдела международного магического сотрудничества, — не сумев скрыть отвращения в голосе, ответил Малфой.

— Мистер Поттер решил уделить внимание ребёнку? — вяло поинтересовался Гектор.

Абраксас закатил глаза.

— Его ребёнку два года, не думаю, что сейчас имеет значение, как часто он проводит с ним время.

Они ходили вокруг да около, но никто не называл вещи своими именами. Это немного раздражало.

— Нобби Лич претендует на пост Министра, — поделился Том, не обращая внимания на возмущённый взгляд Малфоя, — с подначки Дамблдора, конечно.

Сэр Гектор еле заметно поморщился и нахмурился, будто что-то пытался вспомнить.

— Маглорождённый? — протянул маг, наконец. Прикрыв глаза и массируя переносицу, он тяжело вздохнул.

Этот вздох сказал гораздо больше, чем все слова, которые можно было бы произнести.

— Да, — сухо бросил Абраксас.

Он призвал огневиски и наполнил два бокала, один из которых подал сэру Гектору. Тот, открыв глаза, благодарно кивнул.

— Оппозиция? — поинтересовался Гектор, отпивая огневиски.

— Блишвик, — усмехнулся Том.

Дагворт-Грейнджер ещё раз вздохнул и принялся тарабанить пальцами по столу. Он не торопился с ответом, но этого и не требовалось — он умел потрясающе громко молчать.

— Значит, — сказал он наконец, — никакой оппозиции. Блишвика не выберут на третий срок.

Абраксас что-то крякнул, неаристократично выругался и принялся расхаживать по библиотеке. Общение с Антонином явно не идёт ему не пользу. Хотя, стоит признать, общение с Антонином вообще мало кому идёт на пользу. Часть последователей уже переняли его вредные привычки, в том числе и страсть к крепкому слову. Том готов был поставить свою магию, что слышал, как Долохов после дуэлей учит Мальсибера ругаться на русском.

— Самое странное то, что я совсем ничего о нём не знаю, — всё-таки высказался Малфой. — Его не помнят по школе, он ни с кем не общается на работе, у него даже нет места в Визенгамоте, — тут он замялся и быстро исправился: — Не было места в Визенгамоте. Теперь имеется, — он усмехнулся. — О нём никто и ничего не знает! Вот что самое важное, — вспылил он в конце концов.

Гектор потёр подбородок и слегка нахмурился, сверля взглядом Абраксаса. Точно так же Абраксас смотрел на самого Тома, когда собирался ему что-то предложить.

— О Малфоях все знают, — проговорил он.

Это не было прямым предложением. Это вообще не было похоже на предложение. Но слизеринцы в принципе избегали возможности говорить прямо. Это была констатация факта. Но Абраксас замер, уставившись в стену. Он ничего не говорил вслух. Ещё несколько раз прошёлся по библиотеке, громко цокая каблуками по паркету, и сел в кресло у камина.

Том и Гектор вернулись к записям. Когда они закончили, Гектор вежливо попрощался и ушёл камином.

Абраксас, не поворачиваясь, заговорил:

— Только один срок.

— О чём ты? — удивился Том.

— Ты знаешь, — настойчиво произнёс Малфой. — Я давно понял, что ты об этом думаешь. Так что я был к этому готов, — помолчав немного, он добавил: — Почему не Лестрейндж?