Око Баала (СИ) - Шитик Андрей - Страница 15

Мигель запрокинул голову и захохотал. Отсмеялся и сказал, вытирая слезы:

— Да уж, давненько никто меня так не осаживал. А ты далеко пойдешь, парень, если не сдохнешь! Ладно, раз уж ты такой резкий и дерзкий то давай закончим эту беседу и разойдемся миром.

И протянул мне руку. Я, не колеблясь, вложил в эту медвежью лапу свою ладонь. Мигель сжал мою ладонь твердо, но аккуратно, хотя я не сомневался, что при желании мог переломать мне все кости в кисти.

— А знаешь что, зайди ко мне завтра, парень, — сказал мне в спину здоровяк, когда я отошел на десяток шагов, — Сразу после завтрака и разминки, часов в десять.

— Зачем? — обернулся я.

— Поверь это в твоих интересах, да и моих тоже, — скрестил руки на груди Мигель, — Я хочу закончить этот глупый конфликт, так как их решают культурные люди — словами.

Я постоял несколько секунд, глядя на него, потом медленно кивнул:

— Я приду.

— Тогда до завтра, Эндрю Блад, повелитель молний и пиратов! — хохотнул Мигель и грузно потопал прочь.

Оставил, значит, последнее слово за собой. Ну и ладно, мне не жалко. Ноги сами понесли меня обратно, а в голове прокручивался сегодняшний разговор. Мигель показался мне полной противоположностью своей ебанутой дочурки — абсолютно адекватный и рассудительный мужик. И чего Виктор так его боится?

Я дошел до веранды со столиками и понял, что гул голосов смолк как по мановению волшебной палочки. Все посетители кафе дружно уставились на меня такими удивленными взглядами, как будто увидели восставшего мертвеца. Подавив в себе желание снять шляпу и раскланяться в шутовском приветствии я прошел к столику, за которым Виктор нервно тянул какой коктейль сел рядом и без спросу вытянул из сигарницы Виктора, лежащей на столе сигару.

— Как все прошло?! — выпалил мой мененджер, — Все нормально?!

— Я же говорил — культурные люди решают все конфликты с помощью языка, — утомленно ответил я, — Мы поговорили и решили разойтись миром.

Вокруг нас послышались удивленные вздохи, и даже чей-то досадливый возглас — народ вовсю грел уши.

Я ухмыльнулся, откусил кончик сигары зубами и прикурил уже ставшим привычным способом — от разряда между пальцев. Народ вокруг ахнул и зашушукался. Я неожиданно поймал себя на мысли, что мне это нравится — быть в центре внимания. Вот оно самое сложное испытание в жизни — медные трубы? Огонь и воду я, пожалуй, что прошел.

Я сидел, неспешно потягивал ароматную сигару и бездумно смотрел в красивое южное небо. Сколько же здесь звезд — у нас в северном полушарии в разы меньше. Красотища невыразимая, только ради этого неба стоило побывать на Карибах.

— Отлично, Эндрю, я рад, что все так хорошо разрешилось, — воскликнул Виктор нервно, — А теперь тебе лучше пойти в свою комнату, во избежание инцидентов…

— Никуда я не пойду, мне здесь понравился, — возразил я, пуская колечко дыма, повернулся к остальным посетителям и громко сказал — А если кому-то не нравится мое присутствие, или кто-то имеет ко мне претензии я готов прогуляться и обсудить в частном порядке! Хотите — по одному, хотите — со всеми разом!

Виктор нервно сглотнул, народ смотрел на меня во все глаза. Тишина стояла такая, что было слышно как на соседней улице шепчется парочка, тискающаяся за столбом.

— Ага, прогуляешься с таким, а потом ходи и заикайся, — громко сказал на испанском широкоплечий усатый мужик в камуфляжной майке и с длинными волосами, собранными в конский хвост, — А потом еще Мигель башку открутит!

Народ задвигался, люди отвернулись и вернулись к своим разговорам. Прогуляться не захотел никто. Ну и славно. Усатый мужик макнул свои вислые усы в кружку с пивом и неожиданно мне подмигнул.

— Эндрю, estúpido, ты меня так до инфаркта доведешь, — пожаловался Виктор, нервно ощупывая свою шею, — Тебе обязательно надо закуситься со всеми, кто на тебя косо посмотрел? Cono, да как ты вообще дожил до своих лет, с такими замашками?!

— Да я и сам порой удивляюсь, — меланхолично ответил я, пуская дым из ноздрей, — Хотя, в итоге я здесь.

Виктор фыркнул, но промолчал. Сходил в бар, взял нам по бокалу воды, сел рядом и тоже взял сигару. Я дал ему прикурить от разряда и мы полчаса сидели молча, потягивая терпкий дым и наслаждаясь красотой южной ночи. Мне было хорошо и спокойно — впервые за долгое время. Хорошо день прошел — и подрался и новые знакомства завел.

Следующий день начался с резкого звука сирены, который разнесся над лагерем ровно в шесть ноль-ноль. Звук был такой, что не захочешь, а проснешься. Я поднялся, умылся, почистил зубы и облачился в спортивный костюм, который дожидался меня в шкафу. Выйдя из кондиционированного помещения я ощутил как на меня навалилась влажная жара и с неожиданно для себя самого пожалел что сегодня не в костюме — в нем было хорошо и прохладно даже на солнцепеке.

Завтрак я получил в том же самом кафе, взял кашу, пару тостов с джемом, апельсинового сока и присел за свободный столик. Сегодня на меня никто не пялился, народ быстро закидывал в себя завтрак и убегал по делам. Я только взялся на вилку, как рядом приземлился вчерашний усатый мужик.

— Привет, Эндрю, меня зовут Энрике и я твой личный инструктор, — сказал мужик на испанском, — Как доешь, мы идем на полосу препятствий.

— Привет Энрике, рад знакомству, — вежливо ответил я на английском, — Скажи, вчера ты здесь по заданию Мигеля выступал?

— А ты догадливый, — усмехнулся Энрике, — Наш командир только с виду увалень, а так башка у него варит ого-го!

Я доел, и мы пошли на спортплощадку. Сначала были подтягивания — я почти без подергиваний подтянулся честных девять раз. Потом сорок раз отжался и упал носом в пыль. Энрике поцокал языком и сообщил мне, что так не пойдет, и что физические кондиции мне срочно надо подтянуть. А пока предложил мне отдохнуть на беговой дорожке. Я тяжело вздохнул и пошел… отдыхать три километра. К десяти часам я уже был пыльным и насквозь пропотевшим. В таком виде я и побрел к Мигелю в гости, дорогу мне любезно показал Энрике.

Кабинет командира находился в штабном корпусе на третьем этаже. Я сидел на маленьком диване для посителей и прислушивался к разговору на повышенных тонах, который происходил за закрытой дверью. Мой уровень испанского не позволял точно понять, о чем идет разговор, но уровень экспрессии был понятен и без того.

Неожиданно дверь кабинета распахнулась и Мигель сказал:

— Заходи Эндрю, побеседуем!

Внутри ожидаемо оказалась Мария. Девушка была в гневе — черные глаза метали молнии, высокая грудь вздымалась от волнения.

— Как приятно встретить вас снова, сеньорита, — блеснул я знанием испанского, — Ваша красота ослепляет взор как солнце!

— Д-д-да он еще и и-и-издевается! — вскричала валькирия, — М-м-мало того что он сделал меня посмешищем всей к-к-компании, так еще и это!

— А по-моему он поздоровался и очень учтиво, — резко возразил Мигель, — А ты, коза безрогая, не доводи меня до греха и сделай то, о чем договаривались!

— Папа, почему, ну почему ты на его стороне?!

— Дочь, ты опять перегибаешь палку! — рассерженно зарычал здоровяк, — Делай что должна, или клянусь святым Иаковом я тебя выпорю, так что сидеть не сможешь! Ну?!

Девушка прошипела змеей, не глядя мне в глаза:

— Я извиняюсь за свою п-п-провокацию в порту и п-п-прошу меня простить.

— Извинения приняты, сеньорита, — ответил я, приторно улыбаясь, — Со своей стороны прошу простить меня за слишком резкую реакцию.

— Папа, я сделала ч-ч-что что ты хотел! — воскликнула Мария экспрессивно, — А теперь я не хочу видеть этого… И т-т-тебя тоже не хочу!

С этими словами девушка выбежала вон, не забыв крепко трахнуть дверью.

Мигель вздохнул и развел руками, мол, у всех свои сложности в воспитании детей. Я пожал плечами — меня эта ситуация только повеселила.

— Я вправил мозги своей дочери, и считаю конфликт исчерпанным, — прогудел Мигель, доставая из холодильника бутылку, — Ром, виски, коньяк?