Конфидент (СИ) - "Майский День" - Страница 11

— А не переехать ли нам на месяцок за город, — проговорила она, задумчиво покачивая нагревшийся от разговоров телефон. — Раз уж мы в отпуске, самое время отдохнуть, а не только отбить следы.

— Давай, — согласилась Кира без энтузиазма. Она прислушивалась к себе, но не могла понять, страшит её такой вариант развития событий или успокаивает. Додумается профессор искать её за пределами города? Быть может, забьёт, как говорится, поскольку мероприятие хлопотное. Деревень много и ездить по ним долго и пыльно. — А что за дача? Далеко?

— Дом в деревне. Километров двадцать отсюда. Есть река, лес. Живут, в основном, приезжие, летом, местных мало, так что никому мы там не будем интересны. Все чужие, никто не в диковинку.

Прикинув, как сложно будет Жеранскому отыскать среди многочисленных знакомых Матильды нужного человека, чтобы вызнать полезные сведения, Кира согласилась:

— Давай. Дорого сдают?

— За присмотр, ну и электричество-газ оплатим. Хозяева в Турцию намылились сгонять.

Кира спросила адрес, поглядела на деревню в телефоне. Вид сверху оказался привлекательным, внезапно захотелось именно отдохнуть на природе, забыв о почти сломанной карьере, угрозах жизни и здоровью, предстоящей дипломной работе. Лежать на берегу реки, щурясь на сияющие блики, ни о чём не думать и элементарно впитывать тепло летнего солнца. Неторопливо ужинать на веранде, глядя как ярко разгораются перед тем, как совсем погаснуть, краски не огороженной углами многоэтажек зари.

— Может, прямо сейчас и поедем? Автобус туда ещё ходит?

Уже вечерело, хотя пока не фатально, но Кира по опыту знала, что за пределами города с транспортом могут быть проблемы. Выяснилось, что Матильда тоже не прочь сняться немедленно, более того, сговорилась с очередным знакомым, что он подбросит их по трассе, а дальше поймают попутку или пойдут пешком. С Ромой она пошепталась в уголке гостиной, оставив парня с ужином и в некотором недоумении. Провожал он подруг, рассеянно глядя сквозь них. Кира решила ничего не спрашивать, целиком полагаясь на благоразумие Матильды.

Как выяснилось, ехать предстояло на грузовике, а никак не легковушке. Ещё и спокойнее показалось, надёжнее. Очередной приятель довёз с ветерком до нужного поворота и поехал дальше, по своим дальнобойным делам. Кира подумала с удовлетворением, что пока мужик вернётся из командировки, ситуация, быть может, и сама наладится. Никому ничего не расскажет и ладно. Пока что они с Матильдой исчезли, почти не оставив следа.

На боковой дороге когда-то лежал асфальт, но осталось от него немного. Местная власть, не заморачиваясь разумностью своих действий, завалила полотно скверного качества гравием, на том успокоилась. Идти было неудобно, под ноги всё время попадались камни, да и вещи оказались тяжелее, чем Кира думала ещё недавно. Роптать, впрочем, она не пыталась. Матильда, благоразумно обувшая кроссовки, тоже шагала бодро. Попуток не предвиделось, но до деревни всего-то оставалось километра два или чуть больше, как сообщил их словоохотливый водитель.

Дорога сначала шла прямо, потом обогнула груду валунов и втянулась в ольховые заросли. Запахло сыростью и ещё чем-то незнакомым, ветерок принёс вялый собачий лай, а потом за неглубоким сухим оврагом открылось кладбище, осенённое берёзами и клёнами, старинное, судя по обветшалой ограде из дикого камня. Ворота сохранились, но как видно, давно стояли распахнутыми настежь, поскольку основательно вросли в землю.

Место должно было навевать уныние, но напротив, выглядело скорее весёлым, чем грустным. Оградки и кресты бодро поблёскивали серебряной краской, в ветвях щебетали птицы. Утоптанная дорожка уходила в прохладный сумрак, деля кладбище пополам, и Кира едва не свернула с пути, чтобы пойти по ней. Возникло странное ощущение, что оказалась именно в том месте, где должна была быть. Оно выглядело родным.

Перед кабинетом ректора Деманд остановился, чтобы пригладить волосы и одёрнуть рубаху. Оно того не стоило, но привычку поддерживать приличный внешний вид воспитали во нём за последние три года, да он и не возражал. Оттягивать неизбежное смысла не имело. Деманд отворил дверь и вошёл. Посвящённый Балег ему нравился. Основательность суждений и спокойное снисхождение к мелким шалостям студентов создали в школе приятную атмосферу: дружественного союза. К Деманду ректор относился хорошо, тот не брался судить, чем заслуживал явное отличие.

Семья его хоть и кичилась благородным происхождением и знатной роднёй, денег не имела вовсе, а тощие земли едва могли прокормить траву, которая на них росла. Детей, народилось целых двенадцать душ, и, что удивительно, все сумели выжить и войти в какие-никакие лета. Демонд находился где-то посередине вереницы братьев и сестёр, как все питался впроголодь, одежду донашивал за старшими и работал в поле наравне с простыми крестьянами, пока на скудной местной ярмарке человек с бесплатным индикатором не обнаружил у него магические способности.

Папашу с мамашей открытие воодушевило, они из кожи вылезли в радении за посланные судьбой блага, привлекли к делу ту самую знатную родню, но добились для сыночка испытания в ближайшей магической школе. Так двадцатилетний парень, умевший только косить траву, да рубить дрова оказался на ученической скамейке.

Жилось Деманду неплохо. После семейной скудости вообще ощущал себя везунчиком и принимал все дары нового положения с отменной благодарностью. Здесь научили читать и считать, а то ведь дома и этого не умел, снабдили иными полезными сведениями. Дисциплины давались новоиспечённому школяру легко, кроме самой главной.

Маги исследовали новенького со всех сторон, дружно признали наличие немалого волшебного дара, но раскрываться он никак не спешил. Огонь, вода и небо от Деманда отказались. Земля тоже не торопилась принимать под свою руку, и вот на одном из сеансов талант ученика развернулся целиком, восхитив преподавателей, а его самого приведя в ужас. Демонд оказался некромантом, повелителем мёртвым, да такой силы, какой эти места не видели давно, если лицезрели когда-нибудь вовсе.

С того дня упорядоченная жизнь превратилась в кошмар. Впрочем, сегодня вся эта канитель грозила завершиться.

— Подойди ближе, юноша! — сказал ректор.

Деманд послушался. Здесь к нему действительно хорошо относились, не хотелось портить последние минуты пребывания под крышей школы грубым, неприличным поведением.

— Я пытался склонить совет к другому решению, но увы, ничего не вышло. У тебя есть последняя возможность доказать свой статус и с честью завершить образование. Либо ты соглашаешься пройти положенное испытание, либо покидаешь школу немедленно.

Ректор взирал доброжелательно, а вот сочувствует он упрямству строптивого ученика или рассержен им, последний так и не понял. Загадочным человеком был посвящённый Балег, хотя магом умеренных возможностей. Помимо прочих неприятностей, Деманд на свою беду научился оценивать и довольно точно чужие скрытые силы, которые далеко не всегда соответствовали притязаниям. Пробудившийся так поздно дар не только самому его носителю смущал душу, но и недоброжелателям давал пищу для сплетен и основания для подозрений.

Честно говоря, до этого знаменательного часа врагов у скромного паренька вовсе не водилось. Появившись в стенах научного храма, он вызвал определённый интерес. Поначалу пробовали задирать сельского недотёпу, он отвечал по мере сил. Если чей-то кулак пытался добраться непосредственно до морды, Деманд ведь не мог принимать такие дары, не вернув их сполна. Вежливое деревенское воспитание не позволяло. Ростом не особенно вышел, дородством тоже не догнал — давало, как видно, знать о себе голодное детство, но был крепок, закалён, жилист и вынослив как всякий человек, трудившийся на земле. Так что задирали, да быстро бросили пустое занятие. Всякий, умевший за себя постоять и не дичившийся впоследствии прощать обидчиков юнец, мог рассчитывать на определённое уважение.