Взгляд незнакомки - Дрейк Шеннон - Страница 41
- Предыдущая
- 41/98
- Следующая
Подняв глаза, Кендалл стала свидетельницей кровавой бойни. Женщины и дети бежали к лесу. Некоторым удалось ускользнуть, некоторых убили — они не могли противостоять белым пришельцам. У женщин не было никакой возможности устоять против натасканных на убийство самцов в мундирах. Воинов не было — ни о чем, не подозревая, они еще не возвращались с охоты. Время нападения выбрано удачно: в становище никого, кроме стариков, женщин и детей.
Кендалл снова вскрикнула, на этот раз от боли. Чья-то сильная рука железными пальцами схватила ее за волосы и рывком поставила на ноги. Та же рука развернула ее, и она лицом к лицу столкнулась со своим мужем.
На нее смотрел Джон Мур, высокий, широкоплечий, темноволосый, с аккуратно подстриженными усами. Его можно было бы назвать привлекательным, если бы не пугающая в своей бездушности жесткость мрачных черт и не ледяное выражение пустых беспощадных глаз. В нем не было даже намека на возможное милосердие. Ничего человеческого не было в немигающем взгляде. Мур ни на йоту не изменился в лице, наматывая на руку прядь волос жены и намеренно причиняя ей боль.
— Надо избавиться от этого отродья, — коротко произнес Мур.
Кендалл посмотрела на ружье, зажатое в руке Джона, — штык был красен от крови, алевшей в лучах закатного солнца.
Несмотря на мучившую ее боль, Кендалл сделала отчаянную попытку остановить резню;
— Остановись, Джон! Я умоляю тебя, остановись! Это не война, это — убийство!
— Надо избавиться от этих маленьких индейских ублюдков. — Вокруг по-прежнему слышались страшные крики и шум борьбы. «Где-нибудь здесь есть знакомые?» — лихорадочно соображала Кендалл. Есть ли здесь хотя бы один янки, в ком заговорит чувство доброты и справедливости? Такие янки существуют, Кендалл точно это знала — она встречала их в Форт-Тэйлоре.
Но здесь таких не было. Джон специально подобрал себе подручных. Эти головорезы участвовали в войне против семинолов и ненавидели индейцев.
— Пошли со мной, — сказал Мур. — Идем, Кендалл, не то я проткну этих зверенышей штыком прямо на твоих глазах.
Кендалл была не в силах повернуть голову — Джон Мур и не думал ослабить хватку. Вспомнив нужные слова на языке, мускоги, Кендалл отбросила от себя детишек:
— Бегите! Бегите, лисята. Прячьтесь в лесу. Люди в синем уйдут, и вы снова увидите своего отца!
Дети не двигались. Охваченные ужасом, они продолжали цепляться за юбку Кендалл. Чикола и Хаджо были слишком малы, чтобы понять, что происходит.
— Уходите! — изо всех сил закричала Кендалл, отпихивая детей от себя. Она дернулась, толчок страшной болью отозвался в голове — Мур продолжал крепко держать жену за волосы. Из глаз Кендалл полились слезы ярости и бессилия. Но она с радостью ощутила, что мальчики отпустили подол ее юбки.
Джон не проронил больше ни слова. Сжал губы так, что они исчезли под аккуратной ниточкой усов. Он развернул Кендалл и пихнул ее в руки молоденькому солдату лет восемнадцати. Парнишка был очень бледен, казалось, его вот-вот вырвет.
— Отведи ее в лодку, — коротко приказал Мур.
Солдат машинально кивнул. Было совершенно ясно, что мальчишка вне себя от вида кровавого побоища — он представлял себе войну совершенно по-иному. Ясно было и другое: парень настолько растерян, что неспособен сейчас на самостоятельный поступок. Его хватка не была зверской, он просто крепко держал Кендалл за руку, Кендалл смогла оглянуться, когда он повел ее к реке.
Немой крик застыл в горле Кендалл. Она поднесла руку ко рту и впилась в нее зубами, не замечая боли. То, что она увидела, повергло ее в ужас.
Чикола послушался Кендалл. Его маленькие загорелые ножки быстро понесли его к лесу, где он надежно спрячется в неприступном для чужаков болоте. Через секунду его никто не сможет настичь.
Но Хаджо поддался панике и бросился к привычному, надежному укрытию, припав к мертвому телу матери. Пятившийся задом солдат споткнулся о ребенка. В ужасе Кендалл видела, как охваченный злобой вояка в синем мундире опустил приклад ружья на голову мальчика. Бездыханный, Хаджо упал на труп Аполки.
Кендалл закричала. Это был дикий, нечеловеческий вопль. Отчаяние придало ей сил, она вырвалась из рук молодого солдата и бросилась на поляну.
— Остановитесь! — кричала она на бегу. — Прекратите! Убийцы! Кровавые убийцы! Остановитесь, остановитесь, остановитесь!
Не сознавая, что делает, Кендалл начала молотить кулаками по первой попавшейся спине, затянутой в синий мундир. Мужчина обернулся. Лицо его было недовольным и злым, но не бессмысленно-жестоким: он был просто охвачен лихорадкой боя. Кендалл смотрела в лицо этого человека расширенными, полными слез глазами, и выражение лица янки смягчилось. Он взглянул на творившееся вокруг смертоубийство, потом снова перевел взгляд на Кендалл.
— О Господи… — едва слышно выдохнул он.
Затем случились нечто такое, что поначалу едва дошло до сознания Кендалл. Сзади подбежал Джон Мур и грубо схватил ее за плечи. Потом раздался тяжелый топот сапог: со стороны реки шел какой-то человек.
На поляне воцарилась неестественная тишина.
Раздался громкий, командирский голос:
— Что за чертовщина здесь происходит?
Кендалл с трудом узнала этот голос.
Трейвис!..
Теперь она ясно видела, как он, красивый, в ладно сидящем мундире, вышагивал к центру поляны, заполненной притихшими солдатами. Наступила неловкая тишина. За спиной Трейвиса стояли двадцать солдат, изумленно взирающих не на поле битвы, а на сцену массового безжалостного истребления.
Не веря своим глазам, объятый ужасом от содеянного его людьми, Трейвис прошелся по поляне, глядя на трупы стариков, женщин и детей. Среди них было несколько убитых воинов, которых Рыжая Лисица оставил охранять становище, затерянное, как он полагал, в дальнем и совершенно безопасном Эверглейдсе…
Трейвис обошел поляну. Он все еще не верил своим глазам. Наконец он посмотрел на своих солдат. В глазах его застыла убийственная ярость:
— Что здесь произошло? Будьте вы прокляты, мы не воюем с индейцами! Мы воюем с Конфедеративными Штатами, а не с кучкой индейских детей.
— Что с тобой случилось, Трейвис? — Джон Мур, задавший раздраженным тоном этот вопрос, еще сильнее сжал плечо Кендалл. — Подумаешь, дело! Убили нескольких дикарей. Велика важность. Маленький индеец — тоже индеец. Он вырастет и станет нападать на белых людей.
Лицо Трейвиса покраснело, затем стало белым от гнева.
— Здесь командую я, Джон. Нам надо было прийти и разобраться с похитителями Кендалл, предупредить вождя, чтобы он не сотрудничал с конфедератами.
— Лейтенант Мур прав, командир, — раздался тягучий, ленивый голос одного из головорезов Джона. — Нет никакого вреда в том, чтобы убить индейца. Двадцать лет назад у нас был приказ не давать пощады никому — ни мужчинам, ни женщинам, ни детям. Мы убивали их, сколько могли.
Трейвис помолчал, затем произнес коротко и резко:
— Вам, солдат, месяц тюрьмы за нарушение субординации! Однако я скажу вам, что плохого в том, если убито несколько индейцев! Мы — моряки и морские пехотинцы военно-морского флота Соединенных Штатов. Наша главная и единственная цель — сохранить Союз. Мы получили приказ воевать, а не убивать беззащитных людей. Мы представители страны. Страны богобоязненных, миролюбивых людей. Мы воюем за свою честь. Но нет никакой чести в убийстве женщин и детей!
Трейвис стремительно повернулся к Джону. Ярость Трейвиса была так сильна, что он лишь едва кивнул Кендалл.
— Как вы могли допустить это, лейтенант Мур?
— Грязные дикари похитили мою жену, командир, — процедил Джон сквозь стиснутые зубы. — Нам было приказано прийти и…
— Прийти и разобраться, а не убивать?
Джон помолчал. Кендалл чувствовала, что в нем закипает гнев.
— Ты воюешь по-своему, Трейвис, а я — по-своему. — Глухая неприязнь, возникшая между двумя мужчинами, была почти осязаема — казалось, она вот-вот взорвется, как пороховая бочка. Напряжение настолько сильное, что могло породить молнию. Но Трейвис и Джон молчали. Вокруг них тоже царила мертвая тишина. Ветерок не шевелил листву деревьев; не пели птицы. Притихли даже сверчки.
- Предыдущая
- 41/98
- Следующая
