Константин Киба. Дилогия (СИ) - Ра Дмитрий - Страница 27

— Отвечай на мой вопрос, — у Хидана дергается щека.

— Не могу. Я уже на все ответил. Но вы не верите. Что я могу с этим поделать?

Хидан смотрит на меня долго и пристально. Но не дождавшись, что я отведу глаза, включает запись.

Акане подходит ближе к отцу, навостряет уши. Мой голос слышится чуть громче. Он спокойный и холодный. По местному жаргону, я бы сказал, криповый:

— Боль — как ребенок. Она растет… капризничает. Иногда больно чуть меньше, иногда больше. Смотри…

Слышится очень тяжелое дыхание дворецкого. А я с энтузиазмом неофита поясняю:

— Я назвал эту технику «бал под луной». Если сжать трехглавую мышцу с воткнутой иглой в одно, не скажу какое, место, то нервы отдаются легкой симфонией боли от пяток до самых ушей. И все это сопровождается ощущением, схожим с самым страшным похмельем. Вы знали, Мацуо-сама, что большинство тех, кто в состоянии перетерпеть боль, просто не готовы к другим… стимуляциям? Они всю жизнь тренировали в себе выдержку и силу и никогда не пробовали обычный алкоголь. Их тело и разум не готовы к этому. Когда тебя вертит, крутит, в голове ураган и единственное желание — опустошить желудок, но тебе этого не позволяют. Да еще и эта боль по всему телу… Для организма это… шок.

Это я еще не рассказал про пытки громким звуком, гусиным пером и холодными каплями воды, капающими на макушку целую неделю без возможности двинуться.

Кап…

Кап…

Кап…

Лично видел, как от этого сходят с ума.

Акане бледная, как смерть, смотрит на меня округлившимися глазами. Хидан слушает очень внимательно, мускулы его лица напряжены. А я продолжаю:

— Боль полезна. Но это средство устарело, и, такие как Филзели, давно привыкли к боли. Я видел это по его глазам. Он не боялся ее. Он обучен испытывать наслаждение от боли. И это наслаждение — их защита. Так что, Мацуо-сама, если вы когда-то пытали филзели, то зря обольщались криками. Это были крики экстаза.

Тишина. Хидан со второй попытки попадает по кнопке. Запись продолжается:

Тихие стоны, кряхтение. Да, тут негр пытался сопротивляться. Но лишь пытался. Слышится мой вопрос:

— Кто тебя прислал?

— Зак… закачик… умоляю… убей…

— Кто заказчик?

— не… не знаю… есть только… задание… задание… зад… задание…

— Я всегда даю только один шанс. Ты соврал первый раз.

— Н… но… ву… с…

Вот теперь лицо Хидана поддается эмоциям. Стареет на глазах. Акане сжимает кулачки. Прости Сэм, ничего личного. Вряд ли ты вообще был в курсе. Да и ваша семья вряд ли самая значимая в Новусах.

— Цель задания?

— Н… а… тре… тий… тре… тий… па…

Очень внимательно слежу за лицом Хидана. Замечаю неуловимые сокращение мыщц. И сразу же наигранное расслабление. Он понял, о чем говорит филзели.

Решаю пояснить:

— А вот тут, признаю, меня обвели вокруг пальца. У Филзели поразительно крепкое тело, и он очень хорошо сопротивлялся моим… методам. Полагаю, это из-за суммы. Но он прикинулся, что все наоборот и ему плохо так, что он даже не может больше говорить. Мне пришлось вытащить одну из зубочисток, чтобы немного ослабить эффект, и он сразу отгрыз себе язык и захлебнулся собственной кровью. Было очень тяжело заглушить эти звуки обычной подушкой.

Хидан садится на стул, смотрит сквозь меня. Я не вмешиваюсь в его думы, концентрируюсь на технике «золотого дождя не будет». Во имя Шэйлы, да когда это уже закончится.

Наконец кивает слуге, и тот меня развязывает. Хвала двум ликам Шэйлы!

— Тебе повезло, что он не воспользовался суммой.

Как будто я не думал об этом. Но в моем мире ни один маг не сможет управлять эфиром с иглами в нужных нервных окончаниях. И после ночных размышления я пришел к выводу, что сумму можно заблокировать аналогично.

Очень хочется спросить, что такое «На третий па», о котором говорил филзели. По сути из понятного тут только слово «третий». Остальное может быть просто чушью. Третий па? На третий? Но судя по реакции Хидана, он понял, о чем речь. Я же прикинусь, что ничего не понял. Кто знает, о чем шла речь. Будет печально, если Хидан наплюет на традиции и просто убьет меня из-за того, что я узнал что-то важное.

Растираю онемевшие запястья. Глубоко вздыхаю, кланяюсь:

— Мацуо-сама, прошу вас помочь мне, оказав небольшую услугу.

Акане пристально на меня смотрят. Хидан с большой неохотой говорит:

— Мы тебе и правда обязаны. Традиции Джунсиначи не позволят мне остаться у тебя в долгу. Что ты хочешь?

— Сущую мелочь, Мацуо-сама. Вы поможете разобраться мне с Новой Силой и наймете меня как советника… по особым делам. Ну или как-то так. Разумеется, за хорошее вознаграждение.

Акане переводит взгляд с меня на отца. Хидан скрещивает руки:

— Ты получишь уважаемую должность при клане Джунсиначи, Киба. Без вступления в него, разумеется. В остальном ты переоцениваешь мою щедрость. Почему я должен помогать с Новой Силой? Американцы подкинули в мой дом змею, которая убила моего давнего слугу и прикинулась им, содрав с него кожу. А Новая Сила неплохо подрывает в Москве дела Новусов. Почему я должен этому мешать?

Поднимаю голову, смотрю в глаза Хидану самым своим многообещающим взглядом:

— Может потому что я верю в честь и достоинство влиятельного члена клана Джунсиначи? И то, что он расплачивается по долгам по справедливой цене? Новая Сила — мелкий бандитский клан. И вам нужно мне только… немного помочь.

Хидан качает головой, грустно усмехается:

— Мне кажется, или ты ловко разишь мою душу моей же честью?

Улыбаюсь. Не отвечаю.

— Дерзкий мальчишка. Ну и… какой твой план? Но не думай, что я тебе доверяю. Я узнаю кто-ты такой. Обязательно узнаю.

После страстного допроса мне наконец-то выдают мою… хм… мою оставшуюся потрепанную одежду. Похоже, намек про носок они не поняли. Первым дело я опустошаю свои переполненные внутренние резервы в туалете и чувствую истинный приток пробудившихся сил. Привожу себя в порядок, расчесываюсь, с третьего раунда справляюсь с зубной щеткой и зубной пастой. После этих мероприятий даже голова перестает болеть. Чуть позже меня отпаивают бодрящим зельем «Симфония-3» со вкусом дождевых червей в соевом соусе.

И теперь я чувствую себя расслабленно. Победителем в маленькой войне. Моей первой войне в этом мире. Настроение меняется с гротескно-брутального на вполне себе юношеское и задорное.

Мы с Акане идем по коридору, к Сэму. Вид у нее очень расстроенный, и я бы не отказался ее утешить после такого стресса. Да и сам бы нагрузку снял. Показал бы ей, насколько мужские руки лучше… в некоторых делах. И местах.

Но вот рисковать своим шатким положением в Джунах я не хочу. Хидан тогда точно попытается распнуть меня или отрубить голову. Может быть потом, когда разберусь с Новой Силой, пробужу сумму, выйду в свет. Тогда и можно будет в более удобных условиях жестко прижать эту куколку к стене, развернуть, расставить ножки в стороны, задрать подол этого дорогущего кимоно…

От Акане не скрывается мой голодный взгляд. А я не сильно церемонюсь и разглядываю идеальные белые ножки, мелькающие из разреза специфического кимоно. Мы встречаемся глазами.

Хм, красивая девушка. Личико идеально точеное. А черная обводка подчеркивают всю глубину этих глаз. Обожаю такие девственные личики, не знающих мужских ласк. Я многое мог бы сделать с этими блестящими от красной помады губами.

— Ты на меня смотришь, Киба-кун, — слегка покрывается румянцем Акане и сглатывает.

— Если это запрещено, то прошу прощения, — слегка киваю. — Я не очень разбираюсь в ваших законах и не знаю, можно ли созерцать такую красоту скромному мне.

Акане быстро моргает, слегка закусывает нижнюю губу, но тут же берет себя в руки:

— Киба-кун, это неприемлемо. Я прощаю тебя на первый раз, но пожалуйста… давай будем чуть культурнее. Мне… мне неловко. И ты младше меня на два года.

Последний аргумент меня обнадеживает. Хорошо. Значит остальное — не преграда.