В объятиях злого рока (СИ) - "Julia Candore" - Страница 51

Не отдавая себе отчета, я проделала в воздухе карман при помощи скальпеля из ментальной лаборатории. Активировала функцию "левитация" — и прощай, мистер Тай Фун! Сладких снов, гнусный завоеватель одеял и подушек!

По всему выходило, что со своей модернизированной лабораторией я управляюсь гораздо лучше, когда не отвечаю за себя. То есть во сне.

Поток моих размышлений был прерван душераздирающим треском пространства под балдахином. Из пустоты высунулась сперва одна нога, затем другая. А затем весь Тай Фун целиком спрыгнул на кровать, как лейтенант воздушно-десантных войск, и навис надо мной, лелея кровожадный план мести.

— Удобно спалось? — во все зубы улыбнулась я. Может, он не устоит перед блеском моего шарма и передумает мстить?

Тай Фун ожидаемо воздержался от ответа. Он принюхался, закатал меня в одеяло под мой же негодующий писк, взвалил на плечо и, как колбаску, понес на банные процедуры. Ох и предстоит же мне головомойка!

…— Эй, ну неудобно ведь! — возмущалась я.

— Потерпи, талантливая ты моя.

— Я и сама могу помыть себе голову.

— Не лишай меня такой чудесной возможности, — процедил сквозь зубы Тай Фун.

Вот уж не ожидала, что меня поставят на колени и наклонят над ванной, как осужденную на казнь гильотиной. Правда, казнью тут и не пахло, а под коленями лежал мягкий коврик. Но всё же, согласитесь, не самая элегантная поза.

Тай Фун меж тем взболтал шампунь с водой в прозрачной бутылочке до состояния пены и принялся выдавливать пену мне на волосы, массируя кожу подушечками пальцев.

— Ну-ка расскажи, что еще необычного с тобой происходит, — потребовал он. — Людей убивать пока не хочется? А порабощать?

— К чему это ты ведешь? — ахнула я.

Проклятье! Он слишком хорошо меня чувствует. Выходит, я в ответе за то, что чувствую сама? Вот влипла!

Я сидела на краю кровати, а Тай Фун методично промакивал мне волосы полотенцем, когда в осеннюю комнату ворвалась Мира. Она влетела, захлопнула дверь и привалилась к стене, тяжело дыша. Восхитительные переливы синевы на ее милом личике свидетельствовали о бессонной ночи. Надеюсь, Мира не обидится, если я буду звать ее "госпожа Панда"?

— Радио! — задыхаясь, выпалила она. — Скорее включите радио!

Я вскочила, рванула к инкрустированному столику и повернула ручку выключателя. Тай Фун уронил полотенце. Преодолевая помехи на линии, диктор тут же скороговоркой поведал, что за ночь в приморском городке Серренга насчиталось целых три случая пропажи без вести. Жертвы: матрос, бродяга и дамочка средних лет, которая увлекалась коллекционированием ракушек. От всех троих, по словам диктора, не осталось и следа.

Похоже, межпространство взялось за нас основательно.

Я сглотнула так громко, что услышали и Мира, и Тай Фун. Не пойму, откуда это горчащее чувство раскаяния? Почему мне хочется забиться в какой-нибудь тёмный угол и не попадаться людям на глаза? Я ведь не совершила никаких преступлений! Куда логичнее спихнуть вину на Арсения. Вчера он как раз провалил очередное покушение на наши жизни, так что вполне мог бы отыграться на случайных прохожих.

Почему ж тогда штопором ввинчивается в голову вопрос: а не я ли? Почему кажется, что меня вот-вот повяжут, направят в лицо лампочку и вежливо поинтересуются, где я была с полуночи до четырех утра?

Да как я могу! Кто я такая! У меня и предпосылок-то нет! Тот сгусток материи на башне — он ведь не успел до меня добраться, так? Спрашивается, с какой стати вообще о чем-то переживать?

— Улик нет, преступник разгуливает на свободе, — констатировала Мира. Она, умница такая, сразу смекнула, что к исчезновению матроса, бродяги и дамочки причастен Арсений. — Надо его поймать. Только чур, ловить буду не я! — поспешно открестилась она. — У меня дел невпроворот. Капсула Фараона — упёртая коза. Еще этот опоссум, зараза носатая, под ногами мешается. Форменный дурдом!

Вот опять она увиливает. Вырастить гору в замке для нее раз плюнуть, создать сам замок и железную дорогу — задачка на полчаса. А межпространства как боялась, так и продолжает бояться. Но с другой стороны, кто же в нашем мире — и без недостатков?

Ладно, привлечем к ловле преступника Каролину и Фараона. Уж они точно не откажутся.

***

Каролина встала рано поутру, облачилась в свое излюбленное цыганское платье, накинула на волосы лёгкий платок из красного шелка, подвела кармином губы. Убедилась, что выглядит так, будто только что с сувенирной открытки сошла, — и двинулась за покупками, пока улицы были пусты.

Фараон — этот манерный хлыщ, благоухающий мужским парфюмом — застал ее в магазинчике за трудоемким процессом потребительства. Каролина катила тележку по рядам и в неумеренных количествах сгребала с полок баночки растворимого кофе и упаковки горького шоколада. Надо полагать, затаривалась впрок.

— Ого! Девяносто семь процентов! — насмешливо поразился Фараон, цапнув шоколадку из тележки. — А ты гурман! Знаешь толк в изысках. Но зачем так много? Благотворительностью занимаешься? По детским домам развозишь?

— Детям такое вредно, — сказала Каролина. — А ты что здесь забыл?

— Фу, грубишь! — картинно насупился тот. — Я к тебе, вообще-то, за советом.

— За советом, значит, — кокетливо прищурилась Каролина. — Ну выкладывай.

Расплатившись на кассе, она сгрузила покупки в огромный заплечный мешок, забросила его себе на спину и бодро зашагала в умытое утро. В утро, уставленное ладными кирпичными домиками. Наполненное ароматами свежеиспеченной сдобы. Звенящее колокольчиками на дверях, криками разносчиков газет и лаем визгливых болонок.

Мешок с кофейными банками и шоколадом оттягивал плечи, но помощи от Фараона едва ли дождешься.

Он шел за Каролиной и как-то совсем не по-мужски ныл, что его не любят.

— Может, у тебя есть средство от неразделенной любви? — наконец спросил он.

Каролина измученно вздохнула, заведя глаза к облакам.

— Признавайся уже, в кого ты там втрескался?

— Я не втрескиваюсь, — оскорбился Фараон. — Я благоволю и питаю симпатии.

— А-а-а! Это меняет дело. Раз ты не втрескиваешься, а всего лишь питаешь симпатии, то тебе и средство ни к чему, — не осталась внакладе Каролина.

— А всё-таки, зачем тебе столько кофе и шоколада? К блокаде готовишься?

— Ой, предчувствие у меня плохое, — нахмурила брови та.

Фараон поддел пальцами тонкие лямки заплечного мешка и глянул исподлобья с издевательской благосклонностью.

— Знаю, ты женщина сильная и всё такое, но не могу я спокойно смотреть, как ты тащишь такую тяжесть. Дай, понесу.

Каролина скопировала издевательски-благосклонный взгляд и милостиво передала приятелю свою ношу.

Прежнего Фараона с рыцарскими замашками вернули на место. Счастье-то какое!

Миновав квартал и площадь Девяти Истин, она притормозила у белокаменной лестницы увитого плющом домика.

— Я тут квартиру снимаю. Забегу переодеться, покупки оставлю — и сразу в академию. Проясни-ка: кроме неразделенной любви, у тебя еще есть темы для разговора?

— Само собой! — оживился Фараон. — Сафро телеграфировала мне сегодня ни свет ни заря. Хотим обсудить план поимки одного злостного типа. Ты ведь с нами?

— Куда я денусь? — басовито хохотнула Каролина. — Значит так, слушай сюда. Сейчас у меня пара лекций, потом форточка. А ты…

— А я прогульщик, лодырь, бездельник и тунеядец, — загнул пальцы Фараон. — Ладно, не поминай лихом! Увидимся на форточке!

Глава 30. И планы рухнут…

В условленный час на "форточку" к Каролине нагрянула наша славная команда с Фараоном во главе. Каролина как раз попивала кофе в профессорской комнате для отдыха. Празднично пахло цитрусовыми. Ветерок дул из открытого окна, игриво ворошил журналы и перебирал невидимыми пальцами корреспонденцию в ящике из-под апельсинов.

Кроме нас, здесь обретался какой-то щупленький преподаватель искусств, но он живо юркнул за дверь, как только мы с таинственным видом сгрудились возле стола.