Путеводная звезда. Том III (СИ) - Извольский Сергей - Страница 1

Трап с мягким шипением медленно опустился, открывая проход в темную и глухую ночь. Сразу стало слышно, как за бортом завывает метель. Несколько порывов холодного ветра даже попробовали выбить тепло из комфортного салона, при этом слегка покачивая машину.

Погода словно по заказу — кажется еще чуть-чуть, и понесется по небу гон Дикой Охоты. И едва мы с Самантой подошли к проему выхода, как в лицо дохнуло стылым ветром и колким снегом, отчего я слегка поморщился.

Весьма, надо сказать, подходящая ночь для ритуала.

Конвертоплан приземлился во дворе усадьбы Юсуповых-Штейнберг, прямо перед широким крыльцом. Но метель настолько плотная, что стены здания едва видны за снежной пеленой. Правда, высокие двери парадного входа распахнуты, открывая путь в освещенный холл усадьбы. Единственное яркое пятно в ночи — словно маяк, с заметными на светлом фоне силуэтами фигур воинов почетного караула. Даже не маяк, а как будто портал, ведущий из царства неприветливой ночи в гостеприимное тепло света.

Задержавшись перед тем, как шагнуть вперед, в ночь, я скользнул взглядом по угадывающимся за снежной пеленой очертаниям фасада здания. И на пару мгновений рухнул в омут воспоминаний.

Совсем недавно — меньше, чем полгода назад, когда на улице еще стоял август месяц, я прибыл сюда впервые. Гость из другого мира, совершенно не понимающий, что вокруг происходит и как на все это реагировать. Тогда в усадьбе меня встретили откровенно недружественно настроенная княгиня Анна Николаевна, а чуть позже ее показательное недружелюбие разбавила показательным же презрением юная княжна Анастасия.

Как много всего с того времени изменилось.

Анна Николаевна — после падения в бездну, после лишения титула и тюремного заключения, уже обосновалась в Высоком Граде, многократно возвысившись и став главой национального клана Разумовских.

Анастасия сейчас находится там же, и она тоже уже княгиня — и глава национального клана Юсуповых. И, кроме всего прочего, Анастасия уже примеряет на себя корону неофициального титула королевы Юга.

Кто бы мог подумать, что они обе, будучи единственными совершеннолетними членами слабого и марионеточного, искусственно созданного имперского княжеского рода, вдруг станут главами противоборствующих ранее, а теперь объединившихся в союз сильнейших в Вольнице Юга России национальных кланов. Кто бы мог подумать, что обе они за столь короткое время приобретут невероятную силу и влияние не только в Вольнице, но даже более того — в союзе двух кланов возглавят одну из основоопределяющих политических сил Восточной Европы.

Но сколь невероятен оказался неожиданный взлет Анны Николаевны и Анастасии, это все же меркнет по сравнению с тем, что случилось со мной. Потому что я, незадолго после того, как первый раз поднялся по этому самому крыльцу усадьбы, помню шутил что для счастья мне нужны всего лишь миллион долларов, английская принцесса и щенок пит-бультерьера.

Результат оказался совершенно удивительный: лишь с щенком пока не получилось, с остальным же план перевыполнен. Английская принцесса готова стать моей невестой и сейчас даже стоит рядом. Приобняв со спины, Саманта положила подбородок мне на плечо и поеживаясь, смотрит на разгулявшуюся на улице метель.

На счетах, самых разных — и белых, и черных, и серых, мне доступно гораздо больше, чем миллион долларов. У меня в месяц доходов немногим меньше только на моделях оружия и экипировки виртуальной Арены выходит, не говоря уже о доходах с княжеских активов. Да и с щенком тоже, как посмотреть — вместо щенка пит-бультерьера я нашел кота Мусю. Который после того, как в его теле пожил тысячелетний демон, примерным поведением совершенно не отличается и может удивить любого пит-бультерьера. Правда, кот Муся сейчас — проблема Зоряны, с которой он остался в моей усадьбе Делашапель.

Но самое главное из неожиданного в произошедшем со мной случилось совсем недавно. Когда я убил цесаревича Алексея, наследника трона Российской Империи, и когда в результате этого моя очередь к этому самому трону подвинулась на одно место ближе. А может и не на одно — не очень уверен, стоял ли впереди меня лидер партии войны великий князь Константин Николаевич, которого Николаев распял в жертвоприношении на Месте Силы в Лиинахамари. Распял в ходе темного ритуала, когда вытаскивал принцессу Елизавету и Ольгу из темного мира отражения.

Ладно, пора бы и нам уже выходить.

«Пойдем?» — чуть сжал я руку Саманты.

«Брр», — лишь поежилась она, кутаясь в манто.

Бал Дебютанток мы покинули совсем недавно. Из Петербурга до Елисаветграда добрались на предоставленном Николаевым военно-транспортном суборбитальном челноке меньше чем за час, и ни времени, ни возможности переодеться у нас не было. Так что принцесса все еще была в своем длинном, в пол, бальном платье.

Снова поежившись, Саманта, все еще обнимающая меня сзади, расцепила руки и шагнула вперед. И приподняла локоть, приглашая меня взять ее под руку. Позади уже встали Ира и Ада. Индианки двигались за нами слово тени — выполняя мое же задание по охране Саманты. Они и на балу, когда праздник переместился из дворца в парк, от нее ни на шаг не отходили.

Едва мы спустились на первые ступени трапа, как Саманта сразу прижалась ко мне, прячась от стылых порывов ветра.

— Мой Бог, как холодно, — негромко прокомментировала Саманта.

Коротко взмахнув рукой, я повесил над головой пламенеющий зонтик, который оградил нас и от завывания ветра, и от стылого ветра.

— Спасибо, — поблагодарила меня Саманта и тут же крепко поцеловала.

Совершенно неожиданное и непривычное выражение эмоций от, несмотря на взрывной темперамент, на людях в большинстве случаев сдержанной и даже холодной принцессы. Началось это еще вечером на балу — после встречи, первого танца и объяснений Саманта меня вообще не отпускала от себя. Постоянно держала за руку, часто обнимала; не упускала случая легко поцеловать, шепнуть что-нибудь на ухо или невзначай, даже переступая грань приличий, тесно прижаться. Совершенно при этом не обращая внимания на удивленные, часто ошарашенные и даже осуждающие такое поведение взгляды других гостей. Но ей, как я видел и чувствовал, на эти осуждающие взгляды было, как бы это помягче… глубоко плевать, если помягче.

Саманта, не желая меня отпускать ни на минуту, последние часы еще и посматривала на меня периодически так, как будто знает что-то, недоступное мне. Впрочем, на оба моих осторожных вопроса, о причинах изменения в ее поведении, принцесса не ответила.

Вернее, на оба моих вопроса она ответила; объяснения были, а ответа я не получил — все ограничилось обтекаемыми общими фразами. В третий раз спрашивать ее не стал. Если прямо не ответила первый и второй раз, в третий наверняка не ответит также.

Спустившись по трапу, мы вчетвером, тесной группой, прошли через воющую и бросающую в нас пригоршни колкого снега метель. И я, как проводник, так и держал на вытянутой руке огненный зонтик, словно рассеивающий тьму фонарь. Убрал его только тогда, когда быстро пройдя по явно недавно расчищенной от снега брусчатке, мы поднялись на крыльцо княжеской усадьбы и оказались под крышей портика.

Здесь нас уже ждали.

Слева по проходу, в почетном карауле, выстроилось десять бойцов в черно-красных бронекостюмах. Служба безопасности имперского княжеского рода Юсупова-Штейнберг. Справа, напротив — десять бойцов в темно-серых бронекостюмах с черными вставками. Отряд варлорда князя Артура Волкова.

У бойцов княжеской гвардии на левой стороне груди горела красной подсветкой эмблема княжеского рода, Огонь-под-Горой, у бойцов отряда варлорда желтым сиял глаз волчьей головы.

Здесь же, на крыльце, нас уже встречал отставной штабс-капитан Измайлов, которого теперь именовали не иначе как Сергей Юрьевич. Измайлов сейчас совмещал должности — руководил службой безопасности княжеского рода, и командовал моим отрядом варлорда. Кроме того, Измайлов моей волей с недавнего времени являлся еще и военным вождем племени кровавых бурбонов, которые сейчас расположились, основав поселение… можно сказать прямо под усадьбой, в мертвом мире Инферно — если принимать классификацию Инферно как нижнего плана мира этого, истинного.