Артур любит Ники (СИ) - Рябченкова Марина - Страница 11

– А их родители? Разве они не могут вернуться к ним?

– Если брата и сестру Шульц определили в общежитие, значит, другого решения не было.

– Не понимаю…

– Ты несколько лет ничего не знала об их жизни, – осторожно заметил А́ртур. – Многое могло измениться.

По просторному залу негромким эхом разнеслись удары каблуков. По мере приближения обладательницы тонких шпилек звук становился громче.

Девушка с длинными светлыми волосами в привлекательном узком платье прошла к зеленым ящикам у окна и вынула нужный бокс с бетачипами. Вскользь посмотрела на А́ртура и Ники, и ушла.

– Как с ними все это случилось? – спросила Ники, подразумевая брата и сестру Шульц.

– Им нужны были деньги. Нашлись те, кто смог им их предложить. Шульц были готовы на многое, но не были готовы стать пособниками в похищениях и убийствах десятка людей. Они решили сбежать, предварительно ограбив людей, на которых работали.

А́ртур всматривался в задумчивый профиль Ники, сражаясь с желанием коснуться ее руки.

– Они живы во многом благодаря тебе, – добавил он, и взгляд Ники метнулся к А́ртуру. Смотрит ему точно в глаза. – Если бы не твое стремление делать все быстро и вопреки официальному порядку, возможно, все закончилось бы иначе.

А́ртур заметил, как во взгляде Ники что-то поменялось и за серостью туч показалось солнце. Девушка не уводила глаза, как это делала раньше. Напротив, ее взгляд медленно-медленно переместился к губам мужчины…

И в большом зале опять послышались чьи-то шаги…

– Мне пора возвращаться к работе, – опомнилась Ники, встав с яркого дивана. А́ртур поднялся вслед за ней. – Спасибо, что поговорил со мной, и прости, если я бываю резкой. Для меня наступили не лучшие времена, и справляться с этим как-то плохо получается… До встречи, А́ртур.

– Хорошего дня, Ники.

Проводив девушку взглядом, мужчина вернулся к лифту, спустившись на свой этаж. В офисе на своем столе он обнаружил конверт с зеленоватыми буквами: «ВизумБио».

– Только что принесли, – на ходу пояснила Рита. Взяла со стола рабочие бумаги и ушла.

А́ртур раскрыл конверт. В его руках письмо от руководителя компании «ВизумБио» с приглашением о встрече с ним в конце этой недели.

«ВизумБио». За нами будущее».

Слоган на голографическом плакате во всю стену оптимистично заявлял о серьезных и вполне реальных амбициях компании, но тех, что имели место быть больше тридцати лет назад. Тогда общественность выступила против создания Визум-людей, считая их актом насилия над божественным промыслом и природой. Крупные политические игроки поддержали эти волнения, несмотря на то, что изначально полностью финансировали проект. Мотив их решения был таким: в силу исключительных способностей представителей поколения Визум, эти люди, объединившись в народ, могли стать серьезной угрозой для существующего мирового порядка.

Проект закрыли, и компания резко потеряла значимость и стоимость на мировом рынке. С тех пор занимаясь производством напитка «Вита» для двух миллионов созданных ею Визум-людей, компания стала не слишком интересна для мира.

– А́ртур?

А́ртур обернулся на голос. В светлом и солнечном холле компании перед ним предстал уверенный в себе мужчина со слегка приподнятыми уголками губ. В темно-синем костюме и до блеска начищенными ботинками, на вид ему было около сорока лет.

– Меня зовут Алкей, – вытянув вперед руку, представился глава «ВизумБио». А́ртур подступил ближе, ответив на жест рукопожатием.

Улыбка Алкея стала шире.

– Пройдем в мой кабинет, – предложил он, и, не дожидаясь согласия А́ртура, направился к лифту.

А́ртур последовал за ним, с некоторым любопытством заметив, что глава «ВизумБио» не пренебрег правилами, встав точно за оранжевой линией.

Лифт мгновенно пришел на девятый этаж.

Мужчины прошли по светлому коридору, завернув в большой овальный кабинет. Когда двери закрылись, А́ртур спросил:

– Я получил письмо с приглашением. Я здесь. Но зачем?

Хозяин кабинета загадочно улыбнулся.

– Будешь кофе или чай?

– Я откажусь.

Улыбка на широком угловатом лице совсем не гасла. Мужчина неторопливо подошел к А́ртуру и жестом показал на один из шести голографических плакатов на стене его серого кабинета. Алкей спросил:

– Что ты на нем видишь?

На бело-оранжевом плакате были изображены мужчина и женщина. Картинка, как жемчужина переливалась перламутром.

– Людей, – ответил А́ртур.

– Точнее.

– Мужчина и женщина приятно проводят время на берегу моря. Смотрят друг на друга. Говорят о чем-то…

– Мужчина – это представитель поколения Визум, а женщина обычный человек. Снимок сделан тридцать шесть лет назад.

– Это постановочное изображение?

– Нет. Все изображения в этом кабинете не постановочные. Это фрагменты реальной жизни Визум-людей. Плакаты намеревались использовать в рекламных целях… Но не получилось.

– Но первые Визум-люди не были способны на выражение чувств, не были способны их понимать. Только имитировать, – возразил А́ртур.

– И то, неуклюже… – заметил Алкей. Уголок его губ уверенно взметнулся вверх. Мужчина посмотрел на плакат, и тон его голоса стал заметно выше: – Больше ста лет назад был создан аналог человеческого мозга – искусственный интеллект, благодаря которому машины были способны двигать механическими руками и распознавать лица, но делали это из рук вон – плохо. Компьютер не мог рождать новые идеи и передавать их другим компьютерам. Искусственный интеллект не мог делать то, что по силам только людям – машина не могла стать человеком. «ВизумБио» пошла другим путем, создав не машину, имитирующую человека, а людей из плоти и крови, наполнив их «чистый» мозг нужной информацией. Только мозг… Только информация, – Особенно заметил Алкей. – А чувств первые из поколения Визум не были лишены.

– Не понимаю…

– Я говорю о первых двухста тысячах поколения Визум. Все плакаты в этом кабинете – воспоминания о лучших из нас.

Из нас?

Взгляд А́ртура стал сосредоточенным. Он смотрел на хозяина кабинета, пытаясь узнать в нем Визума.

Но эта улыбка и его эмоции…

– Правительство финансировало проект, но успех создания первых двухста тысяч был совсем не тем, на который оно рассчитывало. От «ВизумБио» потребовали создать людей без эмоций и чувств. Им нужны были биологические машины – идеальные военные, сильные и выносливые.

– Проект остановили, – не отрицая общеизвестный факт, подытожил А́ртур.

– Лишить Визум-людей эмоций и чувств было непросто, а сделать их сознание закрытым и пустым оказалось невозможным. Итогом лабораторных манипуляций с природой стали такие, как мы с тобой, А́ртур. А кто мы? Мы – те же люди, лишенные эмоций и чувств, но не до конца утратившие их, способные мыслить масштабно и быстро, не принимая в расчет личные интересы. Мы способны принимать лучшие решения. Вот только… С каждым десятилетием эта привычка во многих из нас становится менее явной.

Алкей многозначительно смотрел на А́ртура, будто знал о нем много больше, чем показывал.

– Что вы этим хотите сказать? – спросил А́ртур.

– То, что в нашем сознании частично блокированы чувства и эмоции, еще не значит, что со временем они не могу вернуться к нам… Мозг удивительно гибок.

Взгляд А́ртура переместился к одному из шести жизнеутверждающих плакатов.

– Нет, я не из первых двухста тысяч, – поняв мысли А́ртура, сказал Алкей. – Эти Визумы подвластны времени. Они были созданы, как обычные люди, и стареют так же как они…

– Как такое возможно?

– Что именно? – улыбка Алкея стала хитрой. – Как возможно сохранить втайне от всего мира существование первых двухста тысяч Визумов, ни в чем не отличающихся от обычных людей? Или ты говоришь об экспериментах с возможностями Визумов быть лучше и жить дольше?

– Начните с первого...

– Первые двести тысяч – только эксперимент. Получились слишком человечными и военным оказались не нужны. Их отпустили в жизнь и забыли о них. Просто, правда? Куда сложнее объяснить второе… – призадумался Алкей. – Нет ничего проще создать нового человека во всем похожего на обычных людей. Это как работа по шаблону, но стоит только уклониться от существующего образца, сделать его, скажем, сильнее и выносливее, сразу возникают последствия вроде тех, что связаны с продолжительностью жизни.