До и После. Миражи (СИ) - Кросс Талани - Страница 20

«Колдун! – подумала она, но эта мысль тут же сменилась другой, как ей показалось, более логичной: – Он – смерть. Смерть, которая давно ищет меня!»

И тут произошло странное, такого никогда не случалось. Он не тянул к ней руки, не пытался дотронуться, как это обычно происходило в других ее снах. Он не пытался схватить ее, не пытался даже шагнуть навстречу.

Он начал что-то шептать. Милада едва слышала его бормотание. Едва различала его тихий, наделенный какой-то странной силой голос. Он разливался, раскатывался по округе. Милада не могла понять, как такое возможно, ведь мужчина стоит там, у дерева, что-то шепчет, а она все равно его слышит. И слышит не только она. И поле, и дерево, и цветы внимают каждому слову. Все кругом слушало, слышало и отвечало.

Милада не заметила, в какой именно момент поле зашевелилось. Когда она поняла, что происходит, все уже завертелось. Все ожило и пришло в движение от странного шепота. Начали взлетать лепестки. Они отрывались от бутонов, взвивались вверх и, плавно кружась, летели все выше и выше. Это было еще удивительней, чем то, что смерть, преследовавшая ее долгое время, перестала гнаться за ней.

«Что же ему нужно? Зачем это все?» – спросила Милада и вдруг улыбнулась, потянула руку к пролетавшему рядом лепестку. Почти коснулась, но он, подобно бабочке, вспорхнул и умчался вверх.

Тогда она повернулась к еще двум лепесткам, что были совсем рядом. Те, казалось, заигрывали с ней, беззаботно кружась. Милада улыбнулась им, как старым друзьям, и опять потянулась, чтобы коснуться. До одного ей удалось дотянуться, и он застыл на ее пальце. Оба они замерли в этом касании.

Когда Милада поняла, что ноги больше не касаются травы, что она парит вместе с лепестком – не испугалась, но насторожилась. Как мог этот красный шелковый лепесток подхватить ее и поднять вверх?

А испугаться она не успела: ей было так хорошо и спокойно, едва слышный шепот мужчины в темном плаще стал похожим на мамину колыбельную, успокаивающую, убаюкивающую, помогающую не бояться никаких монстров.

Милада не задумываясь поддалась бы, согласилась лететь вместе с лепестком к самому небу, но почувствовала, что что-то идет не так. Как будто ветер, колючий, холодный, возле самого уха – мешал. Затем, вслед за ветром, Милада почувствовав на своем плече шевеление. Не успев подумать, что это Страшила, ощутила впивающиеся в кожу пальцы. Он резко рванул – и выдернул ее из полета. И в переходное мгновение между сном и реальностью она услышала другой шепот.

Противный, надоедливый голос, к которому почти привыкла.

Который всегда все портил.

Страшила прошептал холодно и надменно, не скрывая злости: «Опасайся розовых лепестков. Они – его оружие».

Глава 28 (ПОСЛЕ) Подпольщик

Девка, которую он подобрал без сознания, не была ему интересна. Бабс любил поиграть, но игры его обычно сводились к тому, чтобы быть на коне в любой ситуации. Ему нравилось получать свое и чужое, нравилось бить мордой о стол тех, кто считал себя лучше него. Как эти идиоты, с которыми ему приходилось работать последние несколько лет.

«Подпольщик» – это была его кличка в команде. Обычная, нормальная кличка. Позывной. До тех пор, пока не появился докторишка.

С ним многое стало легче. Их больше не могли отследить. Совсем не могли. Глушить сигналы – тоже помогало, но случались осечки. Доктор же принес в их команду спокойствие. Полный офф-лайн. Но он же принес и проблемы лично для Бабса.

При докторишке сложней стало вести нечестную игру. Докторишка видел его насквозь, мог просчитать махинации. И эта кличка, что он дал ему... Приросла как вторая шкура. Отвратительная, морщинистая, грязная шкура. Бабс ненавидел ее.

«Надеюсь, вы уже все попередохли, грязные твари».

А эта девка... Девка хорошая карта в рукаве. Молодая, смазливая. Продать ее или обменять на что-то ценное – вот его план. Особенно если он не подберет ключик к двери. Тогда здесь не останется никаких перспектив и придется как-то крутиться. Придется искать себе местечко получше.

«А пока нужно ее кормить. И нельзя допустить, чтобы она сильно потеряла товарный вид».

Он прекрасно понимал, что чем лучше девка будет выглядеть, тем дороже он ее продаст. Покупатель всегда найдется. На все всегда находился, а уж в условиях нового мира и подавно. Каждый теперь играет по своим правилам, а Бабсу всегда удавалось ловить волну, хватать за самый гребень.

Ну а пока он решил поиграть с девкой сам. Не зря же он ее кормит.

Бабс все рассчитал. Игра должна была развлечь его и сломить ее боевой дух.

Дать надежду и отнять – самое прекрасное, что можно сделать с пленником. И у него почти все получилось. Девка сидела сейчас перед ним и тихонько наматывала сопли на кулак. Скулила как собачонка.

Прекрасные звуки! Их он и ждал.

Но вот особой радости сама игра ему не доставила. Плохая из нее подопытная крыса: выбрала не тот коридор. Ползала там по шахте дольше, чем ему бы хотелось.

Он думал, это будет забавно. Но шоу затянулось, и он заскучал. Крыска не справилась, крыска будет наказана.

***

Кристина полезла назад в шахту, коленки и локти протестующе завопили. Он не позволил ей пройти назад в свою камеру через другие комнаты, он заставил ее ползти. Но холод и тьма шахты не казались больше зловещими. Наигранные слезы высохли, показная дрожь в руках унялась.

Ползти назад в клетку было унизительно, но совсем не страшно. И еще больно, конечно, но это лишь придавало сил. Иногда боль – это то, что нужно.

Раньше Кристина не знала, что такое холодная белая ярость. Алекс как-то говорил ей о двух ее цветах, как о двух платьях. Красное платье ярость надевает, отключая мозги и застилая глаза, а белое… оно куда опасней: мозги работают, а чувства – нет.

Ярость придала ей сил. Теперь, во второй раз проникнув в шахту, Кристина стала двигаться резче, жестче и быстрее.

«Ты меня не сломаешь», – подумала она и представила, какое шоу ему устроит, когда вылезет. Как будет трясись и умолять, как жалобно будет хныкать, а потом, когда клетка захлопнется, будет рыдать еще пару часов.

«Любишь игры, урод? Так я тебе подыграю».

Глава 29 (ПОСЛЕ) Ее улыбка

Фил больше ничего не рассказывал, шел молча, опираясь на плечо Алекса. Уговор есть уговор: они доведут его до места сбора группы, а уж потом получат всю необходимую информацию. Алексу это не нравилось, но выбирать было не из чего. Если там, на базе, его жена и дочь…

«Бывшая…» – пронеслось в голове. Алекс отмахнулся.

К чему условности в мире, где тело способно умереть дважды? Да и для того, чтобы кого-то спасти, не обязательно предъявлять на него свои права. Он поставил себе цель сделать все, чтобы Ребекка с малышкой были в безопасности, а уж простят ли они его – решать только им.

– А дети на базе есть? – неожиданно и без привычной дрожи в голосе спросил Кулькен.

Фил как-то странно посмотрел на него, будто не понял вопроса, но, поразмыслив, ответил.

– Да, есть дети, есть семьи. Еще три кошки и шесть дрессированных собак на всю базу.

Кулькен улыбнулся.

– Значит, наш Губернатор сможет найти себе там подружку.

– Это вряд ли, – усмехнулся Фил, – все кобели. Все стерильны. И натасканы на чужих. Вашему псу лучше держаться подальше. Не примут.

Кулькен погрустнел, и Алекс отметил, что толстяк неплохо отыгрывает роль хорошего копа. Теперь они знают о наличии на базе собак. Вряд ли, конечно, Кулькен начал диалог ради информации, но он выглядел и говорил так, что от него не чувствовалось угрозы, не виделось подвоха или злого умысла, и поэтому способен был неплохо усыпить бдительность собеседника.

Алекс сомневался, что Кулькен догадывался об этой своей способности располагать к диалогу. Знай он об этом – обошелся бы и без психолога.

– Почти пришли, – слова Фила выдернул Алекса из потока мыслей. – Осталось совсем чуть-чуть, и мы на месте.