Вперед в прошлое. Возвращение пираньи — 2 - Бушков Александр Александрович - Страница 12

Он вылез, надел фуражку, поправил кортик, протянул, как джентльмен и адмирал, руку Исабель. Лаврик предупредил, что ехать следует непременно в форме. И Мазур не задавал вопросов — мы завсегда исполнительные, о чем бы ни шла речь, поцеловать ли кого или пристукнуть...

Встречающий остановился перед ним, чуть склонил голову:

— Сеньор адмирал... Сеньорита фон Рейнвальд...

Лет сорока с небольшим, с военной стрижкой и короткими, пышными, хорошо ухоженными усами. Мазур, отлично разбиравшийся в таких вещах, не засек и тени военной выправки — ну, мало ли кто мог оказаться в рядах ЧВК...

— Роговин Игорь Степанович, заместитель начальника.

Что характерно, не уточнил, заместитель по каких именно вопросам. Стойкое убеждение — что сосед

— Пойдемте?

— Задержимся на минутку, с вашего позволения, сказал Мазур. — Хочется проверить некоторые соображения... Вот это, —- он показал рукой вокруг, — не были ли казармы конного полка?

— Совершенно верно, — кивнул Роговин. — Построены в конце девятнадцатого века, сначала здесь долго квартировался гвардейский конный полк, потом, когда конница отжила свое — обычная часть. Ну, а теперь мы обосновались... Любопытно знать ход ваших мыслей.

— Это просто, — сказал Мазур. — Сразу видно, что здесь можно разместить примерно полк. Но часть зданий — явно не казармы, а бывшие перестроенные конюшни. И плац великоват для пехотного полка, а вот для конного — в самый раз...

Роговин посмотрел с некоторым уважением: ну, пусть молодое поколение убедится, что старики хватки не растеряли... в сыновья годится, ага. Дожив до своих лет, Мазур так до сих пор не вполне и привык к мысли, что люди такого вот возраста годятся ему в сыновья.

Роговин шел на полшага впереди, порой непринужденным жестом указывая, куда следует свернуть. Широкая лестница со старинными чугунными перилами в стиле ворот, чистые пустые коридоры. Второй этаж, классическая приемная. Симпатичная девица в камуфляже за столиком с селектором и парой телефонов была темноглазой брюнеткой, но Мазур в ней сразу усмотрел нечто неопределимое словами — отечественное. Логично, кто бы брал местных... Лаконичная табличка на высокой двери: «HEFE».

Девица склонилась к селектору:

— Сеньор начальник, к вам адмирал Мазур.

— Пригласите, — раздалось в ответ.

По одному короткому слову Мазур не смог узнать голос, хоть и знал уже, что там кто-то из старых знакомых. Левина ему улыбнулась:

— Вас просят, сеньор адмирал, — и обратилась к Исабель опять-таки по-русски: — Сеньорита, вас сейчас проводят в комнату отдыха...

Роговин распахнул перед Мазуром дверь — и остался в приемной. Мазур вошел в большой кабинет, где перпендикулярно к столу хозяина стоял второй, гораздо более длинный, десятка на два кресел — конечно же, для совещаний. А вышедший ему навстречу из-за стола человек действительно был старым знакомым, хотя они и не виделись со времен первой здешней командировки Мазура. В которую он же в свое время Мазура и отправил.

Не кто иной, Берлинский Бригадир собственной персоной — генерал Глаголев (впрочем, теперь уже генерал отставной). Он лет на шесть постарше Мазура, но выглядит отлично: спина прямая, морщин мало, седые волосы без малейшего намека на залысины. Холодные голубые глаза — в точности прежние. Все га же белокурая бестия, пусть постаревшая и снявшая золотые погоны.

Что ж, давно подметил кто-то неглупый (а Генка Лымарь однажды озвучил): дольше всех живут профессиональные убийцы вроде Мазура, вообще военные и фабриканты оружия. Есть версия: так происходит оттого, что Костлявая старается подольше задержат ь на этом свете главных поставщиков ей клиентуры. Вог только проверить эту версии агентурным путем невозможно...

— А поворотись-ка, сынку... — сказал Глаголев, со скупой улыбкой оглядывая Мазура. — Действительно, цельный адмирал... В рядах или для почета?

— Не знаю еще, — сказал Мазур, пожимая сильную ладонь. — А что, есть наши... в рядах?

— Самое занятное, что с некоторых пор есть... Ну, прошу к столу, — он показал Мазуру на кресло и вернулся за стол. — Кофе? Нарзан какой-нибудь?

— Нет, благодарю, — сказал Мазур. — Как-то уж легко к вам пропускают — ни пропусков, ни документов не спросили...

— Так это смотря кого, — усмехнулся Глаголев. — Марка и номер вашей машины были заранее известны, часовые с фотографиями вас и девушки ознакомлены. Все по-взрослому, сеньор адмирал. И о девице трудами Самарина наслышаны... Как она, клопиков подсовывает?

— Да нет пока что, — сказал Мазур. — И через постель никаких тайн не выведывает. Чуточку странновато даже, учитывая, что у Самарина все обстоит с точностью до наоборот.

— Жизненные функции у вас разные, — уверенно сказал Глаголев. — Самарин — наш, а нас они просто обязаны легонько освещать, это азбука. Вы — нечто совсем другое.

«Да мать твою! — мысленно рявкнул Мазур вкупе с парой небожественных словечек. — Объяснит мне наконец кто-нибудь, в чем мои здешние жизненные функции?»

—Тоже не усидели в запасе, Кирилл Степанович? — понимающим тоном спросил Глаголев. — Скуплю?

— Скучновато, — кивнул Мазур. — Потому и согласился, когда предложили — все ж... — он в последний миг удержал слова «не семьдесят лет», — руки-ноги целы, и тросточки не требуется...

— Понятно. Я вот тоже не удержался, когда предложили, и пока что в тросточке тоже не нуждаюсь... Вот что, Кирилл Степанович. Разговор по делу у нас будет крайне короткий. Пришлось вам сюда через пол города тащиться ради нескольких фраз, но таковы уж правила игры, не предусматривающие посредников даже в лице Самарина, — он заговорил веско и серьезно. — Вчера пришла шифровка. Могу вас заверить: в случае необходимости получите от меня полное и всяческое содействие людьми и техникой. Предписано было передать это лично... — он с легкой улыбкой развел руками. — Вот, собственно, и все. Но таков уж приказ, а приказы я привык исполнять, как и вы...

В голове у Мазура промелькивали самые разные мысли. Это что ж такое на него хотят взвалить, если Глаголеву кто-то неизвестный, но, несомненно, очень высоко сидящий, приказал обеспечить «полное и всяческое» содействие людьми и техникой? Уж безусловно, не какую-то одинокую вражину предстоит за шкирку грабастать — с таким бы и Лаврик справился. Есть смутное подозрение: рановато, пожалуй, запирать на большой висячий замок ворота своего личного кладбища и выбрасывать ключ...

Он не задал ни одного вопроса, великолепно зная правила игры. И подумал еще: Глаголев может и сам не знать, что именно Мазуру будет поручено. Не редкость в таких забавах: каждый знает лишь свой кусочек мозаики, иногда это временно, иногда так и обстоит до конца очередной шахматной партии...

— Исключая тех, кто занят на Ирупане... или в других местах, у меня здесь сто пятьдесят два активных штыка, два вертолета и пять «коробочек», из них три с пушками, два — чисто пулеметные. Пулеметов изрядно, гранатометов тоже. Снайперские винтовки имеются. Учитывайте.

— Учту, — кивнул Мазур, отнюдь не собираясь признаваться в своем совершеннейшем неведении. — Кстати, о пулеметах. Я там видел амбразуры... Как я понимаю» вы в случае чего сможете держать пол огнем все прилегающее пространство, без «мертвых зон»? Это я — из чистого любопытства...

— Конечно, — сказах Глаголев. — И кроме пулеметов кое-что посолидней запасено. Не в Сан-Тропе обитаем увы... У Конан Дойля в каком-то рассказе хорошо сказано про здешние места: сегодня человек — президент, а завтра его травят, как бешеную собаку-. Ну. предположим. Васкес, по всем расчетам, сидит довольно прочно, но Южная Америка есть Южная Америка, аминь... — и широко улыбнулся: — С делами все Кирилл Степанович. Придется теперь испытать армейское гостепрш1мство. Уж вы-то с традицией знакомы...

— Знаком. — кивнул Мазур. — Одна просьба: чтобы: гостеприимство не стало убийственным, каким оно иногда бывает, мне сегодня вечером в очень приличный ресторан идти с девушкой... сугубо в служебных целях.