Таинственный свет луны - Дрейк Шеннон - Страница 17

• Предыдущая
• 17/71
• Следующая

Когда кофе был готов, Элли налила чашку для посетителя и обернулась. Он стоял прямо у нее за спиной. Она заметила, что незнакомец высок и широкоплеч.

«Но как тихо он подошел, — подумала Элли, — я не услышала ни малейшего шороха. И как зазывно на меня смотрит. Прямо не человек, а какой-то демон-искуситель!»

Мужчина взял у нее чашку кофе.

— Мадам, я хотел бы справиться о вашей хозяйке, мисс Монтгомери. Не знаете, придет ли она сегодня в магазин?

— Нет, сэр. Мисс Монтгомери по выходным здесь не появляется. Разве что на праздники, когда у нас особенно много покупателей, — но до праздников далеко.

— Очень жаль, что я не застал ее.

— Она будет в офисе в понедельник.

Незнакомец находился так близко от Элли, что у нее захватывало дух.

«И с чего я только взяла, будто он невежлив и что у него глаза, как у змеи? — спросила себя Элли. — Это же совершенно потрясающий мужчина!»

— Жаль, что вы зря потратили время.

Элли не помнила, пил он кофе или нет, и вышла из состояния ступора лишь в ту минуту, когда мужчина протянул ей пустую чашку, — Нет, мадам, я не зря потратил время. Я встретил вас.

— Вы, сэр, ужасный льстец, — смутилась Элли.

Посетитель улыбнулся и направился к выходу. Озадаченная случившимся, Элли не пошла вслед за ним, чтобы запереть дверь.

Отхлебнув кофе, она вернулась мыслями к странному посетителю, вспомнила его красивое лицо, золотистые глаза, сильное мускулистое тело и улыбнулась.

«Ты, Элли, старая глупая женщина, — сказала она себе. — Ты не только позволила этому молодому мужчине льстить тебе, но была так наивна, что поверила в искренность его слов».

Допив кофе, она поставила чашку на маленький столик у плиты и, тряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения, повернулась.

И тут Элли тихо ахнула.

Мужчина со странным взглядом вернулся и теперь снова стоял перед ней.

— Опять вы! — пробормотала она в изумлении.

— Простите. Совсем забыл — мне необходимо кое-что сделать. — Устремив на Элли немигающий взгляд, он повторил: — Мне необходимо кое-что сделать.

Потом коснулся плеча Элли…

Плантация Монтгомери представляла собой великолепный образец архитектуры времен рабовладения.

Въехав на подъездную дорожку к дому, Шон остановился, чтобы как следует рассмотреть его. Общая площадь жилых помещений составляла здесь никак не меньше восьми тысяч квадратных футов. Белые ступени вели к парадному входу, украшенному белоснежными мраморными колоннами. Вдоль всего второго этажа шел балкон, позволявший обитателям дома наслаждаться пленительными видами и свежим воздухом. Лужайка перед домом была аккуратно подстрижена.

Хотя дом находился в отличном состоянии, все свидетельствовало о том, что его посещают редко. Взлетев по ступенькам, Шон позвонил.

Дверь ему открыла кругленькая улыбчивая женщина средних лет в белом фартуке и домашнем платье в цветочек.

— Здравствуйте, меня зовут Шон Кеннеди, — сказал Шон. — Мисс Монтгомери дома?

На всякий случай он одарил женщину обаятельной улыбкой: вдруг она пригласит его в дом, несмотря на отсутствие хозяйки? Шона интересовало все, что имело отношение к Мэгги Монтгомери, и ему хотелось посмотреть, как она живет.

— Проходите, мистер Кеннеди, прошу вас, — сказала служанка. — Жара сегодня ужасная, но у нас в доме благодаря новым кондиционерам райская прохлада.

Женщина отступила, и Шон, минуя двойные двери, вошел в просторный холл. Он был выложен мрамором и вел в комнаты на первом этаже. Оттуда, где стоял Шон, открывался вид на широкую лестницу, ведущую в покои наверху. Стену на лестничной площадке украшала огромная картина, написанная еще до Гражданской войны, В холле были большие окна, из которых лились потоки света.

— Ну и ну! — покрутив головой, сказал Шон.

— Правда, у нас красиво? — спросила пухленькая женщина.

— Да, мадам, очень красиво, — улыбнулся Шон.

— Меня зовут Пегги. Если хотите, пройдитесь по холлу и посмотрите, как здесь все устроено.

Но Шон уже направился к висевшему на стене лестничной площадки портрету очень красивой женщины с огненно-рыжими волосами, одетой в бальное платье из синего бархата. «Очень умная и чувственная», — подумал Шон. То же можно было отнести и к Мэгги Монтгомери, чрезвычайно походившей на изображенную на картине особу.

— Ее звали Магдалена, — услышал он чей-то голос.

Шон обернулся и увидел хозяйку дома. Как странно, что он, с его опытом работы в полиции, пропустил ее появление! Должно быть, слишком расслабился. Эти старые дома действуют на психику особым образом.

Шон терпеть не мог, когда кто-то неожиданно появлялся у него за спиной, и теперь ужасно злился на себя.

Мэгги Монтгомери улыбалась — вероятно, ее забавляла озабоченность Шона.

— Почему вы так озадачены, лейтенант? Вы ведь пришли повидаться со мной, и вот я перед вами.

— Я не ожидал застать вас здесь.

— Кстати, вы могли бы позвонить.

— А этот номер есть в телефонной книге?

— Даже если номера там нет, вам как начальнику отдела убийств не составило бы труда его узнать, — пожала плечами Мэгги.

— Я просто хотел посмотреть на вас.

— На меня или ка мой дом?

— Дом, что и говорить, красивый.

— Благодарю.

— Но вы еще красивее.

— Опять льстите? Не скрою, это у вас неплохо получается. Но с другой стороны… — Она с головы до ног оглядела Шона своими золотистыми глазами. Потом, скрестив на груди руки, закончила: — Вы ворвались в мой дом на Вье-Карре, устроили там обыск, а теперь, похоже, решили покопаться в моей жизни более основательно и приехали сюда. Если вы затеяли это лишь для того, чтобы разузнать побольше о моем прошлом и выяснить, не было ли у меня тайных причин убить сутенера, найденного на Вье-Карре, то лесть вам, конечно, на руку. Ведь надо же сдобрить пилюлю, которую вы мне подносите!

Шон расхохотался: ему нравился иронический склад ума этой женщины.

— Никаких улик у меня против вас нет. А на плантации Монтгомери я оказался по настоятельной просьбе моего отца: ему очень хочется с вами познакомиться.

— Правда? — Она смутилась, и это немало позабавило Шона.

— Правда, — кивнул Шон. — Между прочим, Оуквиль находится неподалеку.

— Я знаю.

— Весьма польщен, что вы знаете о старой плантации Кеннеди. Увы, она далеко не столь великолепна, как ваша.

— Кажется, в Оуквиле почти все выстроено из дерева, и, как говорят, сделано это с большим умением и вкусом. Дерево сейчас в моде, так что не скромничайте.

— Я не скромничаю, я люблю Оуквиль и считаю его очень красивым.

— Похвально.

— Хотя у нас нет ничего подобного этому портрету. — Шон указал на картину с рыжеволосой женщиной.

— Это Магдалена, она полюбила дурного человека и умерла совсем молодой.

— Печально.

— Весьма.

Мэгги взглянула на Шона своими золотистыми глазами.

— Она отправилась в Европу, чтобы воспитать там свое внебрачное дитя. К счастью, Магдалена была богата, а в Европе богатым людям легче прощают грехи, чем у нас.

— Бедняжка! На картине она выглядит такой хрупкой и беззащитной.

— Такой она и была.

— Да ну? Вы так хорошо ее знали?

Мэгги Монтгомери вспыхнула и потупилась.

— Эта история — наше семейное предание. Магдалена влюбилась в одного молодого француза, которого ее семейство на дух не переносило. Отец девушки и его друзья — кстати, среди них был человек по фамилии Кеннеди — решили избавиться от француза и убили его. Француз, однако, и после смерти сумел им всем отомстить: девушка забеременела от него, и отцу не удалось выдать дочь замуж за того, кого он предназначил ей в мужья.

Шон снова посмотрел на портрет.

— Я благодарен судьбе, что этот француз существовал.

— Это почему же?

— Да потому, что он ваш предок, и не будь его, не было бы и вас.

— Опять льстите мне?

— Ведь не просто так… Я, можно сказать, одержим навязчивой идеей.

• Предыдущая
• 17/71
• Следующая