Призраки декабря (ЛП) - "Gravidy" - Страница 12

Всё кончено. Наконец-то всё кончено.

Комментарий к Часть 4

Как же всё за одну главу успело поменяться… Грустная глава.

========== Часть 5 ==========

Я появляюсь в прихожей своей квартиры и мгновенно отступаю на шаг назад, а мои глаза невольно округляются от удивления. Мне даже кажется, что я ошибочно аппарировала не туда.

Но нет, это моя квартира.

Вот только она преобразилась. Комната вся мерцает и горит рождественскими огнями. На стенах висят заснеженные картины и милые праздничные венки. На барной стойке выставлены горшочки с молочаем рождественская звезда на аккуратных красно-белых салфетках. Повсюду на глаза попадаются свечи и кухонные полотенца со снежинками. Целая коллекция рождественских статуэток из снеговиков и оленей красуется на полках шкафа в гостиной. А в дальнем углу стоит огромная рождественская ель, украшенная шарами и всякими затейливыми фигурками, золотой и серебряной мишурой, на макушке красная звезда, такая же, как я помню из детства, и мигающие огоньки гирлянды рассыпались по её ветвям. На полу под ёлкой выстроилась целая гора подарков. В доме пахнет хвоей и корицей. Волшебный игрушечный поезд изредка гудит, выдавая маленькое облачко дыма, петляя по рельсам, которые пролегают по всей комнате. В камине весело горит огонь.

Я с удивлением рассматриваю эту рождественскую сказку в своей квартире, изучая каждую деталь причудливого декора, пока не понимаю, что не одна в помещении.

Моё сердце подпрыгивает в груди, и я издаю визг, недостойный взрослого человека.

Драко сидит в кресле. Мне действительно стоило этого ожидать, но я всё же не ожидала, поэтому теперь во все глаза уставилась на него, вероятно, выглядя полной идиоткой. Он лишь поднимает бровь, глядя на меня и вольготнее разваливаясь в кресле. Драко чувствует себя абсолютно естественно и полностью расслабленным, даже несмотря на то, что никогда прежде здесь не бывал. На нём зелёный свитер с ёлочкой, который выглядит чертовски похожим на те, что вяжет Молли Уизли, а во рту у него торчит очередной леденец, и очки на носу в тонкой оправе дополняют образ.

Какого чёрта?

— Привет, милая, — говорит он очень мягко, наверное, потому, что я выгляжу так, словно вот-вот выпаду в осадок. — Ты сегодня насовсем домой?

На минуту мне кажется, что я сплю или грежу наяву. Эта картинка — словно видение нашей жизни, если бы войны никогда не было. Потому что… такого варианта никогда не должно было воплотиться для меня в реальность. Я должна была умереть на войне. Или состариться в одиночестве среди горы книг и книжной пыли. Не существовало такого сценария моей жизни, в котором мне бы достался Драко Малфой.

Но это не сон.

Я чувствую, как пошатнулась, как кровь отливает от лица, и Драко встревоженно поднимается, чтобы взять меня за руку, пока я не упала.

— Эй! Гермиона, ты в порядке?

Я очень давно не плакала, с тех самых пор, как умерла Джинни, что странно, потому что в детстве я была настоящей плаксой. Но сейчас я не могу ничего с собой поделать. Я хватаюсь за его свитер, прижимаюсь к его плечу и рыдаю, бессвязно всхлипывая:

— Мне жаль. Жаль. Мне так жаль…

Единственное, что я без конца повторяю, хотя в этих словах нет никакого смысла. Они и близко не подходят, чтобы выразить то, что я хочу сказать, что я на самом деле чувствую. Во мне хранится столько признаний, их слишком много, они переполняют мою грудь и сжимают сердце, у меня не получается дышать от всей этой тяжести, и одни и те же глупые слова продолжают слетать с губ:

— Мне жаль. Мне очень жаль.

Я сожалею… сожалею, что я пыталась забыть его. Что я сказала ему, будто он ничего для меня не значит. Мне жаль, что я бросила его. Что бросила его тогда, когда он привязался ко мне. Мы позвали его, в самый трудный час, а потом вышвырнули, когда перестали в нём нуждаться. Какой же я была ужасной, если он не мог доверять мне настолько, чтобы рассказать о Джинни. И мне жаль, что он оказался абсолютно прав в своих предположениях насчёт меня.

Не он предатель, а я.

И ещё так много всего я хочу ему рассказать, но я слишком сильно рыдаю, так что у меня не выходит говорить.

Он обнимает меня, садясь со мной в кресло, и просто гладит по голове, бормоча, что всё будет хорошо. И это вызывает во мне невероятную бурю чувств, потому что я узнаю его запах и прикосновения, это всё как прежде, и я никогда не думала, что у меня будет всё это снова.

Когда я наконец снова могу контролировать свои эмоции и не вести себя как полная истеричка, я делаю несколько глубоких вдохов, переводя дыхание, и поднимаю голову. Он со щемящей нежностью смотрит на меня и наклоняется, чтобы поцеловать в кончик носа. Никто и не подумал бы, что этот задира, хвастун и самовлюблённый павлин Малфой может быть таким нежным.

Прошло два года с тех пор, как он в последний раз так смотрел на меня. Я снова чуть не срываюсь в рыдания, но заставляю свои трясущиеся плечи успокоиться, делаю глубокий вдох и говорю:

— Я думала, что ты не простишь меня. Я… то, что я сделала… Как же мне жаль. Это было кошмарно. Ты не заслужил этого.

Но я так поступила. Я хочу добавить что-то ещё, но молчу, чтобы не лгать. Мне не стоило так поступать. Но из-за страха я так ужасно себя вела.

Словами не передать, как мне стыдно. Я с ним ужасно обошлась. Два года я выставляла его перед всеми помешанным сталкером. Я демонстрировала вымышленные отношения с Блейзом, пытаясь внушить ему, что мы с Блейзом любовники. Я проклинала его и себя и жалела о встрече с ним. Я всеми силами старалась забыть его, и у меня почти получалось, потому что иначе я бы не справилась. Видеть его и помнить — это свело бы меня с ума. Поэтому я решила ненавидеть его.

Он слегка ухмыляется.

— Без неизлечимого упрямства ты не была бы собой. Только посмотри, на что мне пришлось пойти, чтобы заставить тебя всего лишь открыть коробочку.

Я слабо смеюсь сквозь слёзы, но моя улыбка исчезает, когда реальность сегодняшнего дня проступает в моём сознании, если бы я уже не сидела, то точно бы упала.

— Так ты ходил к Гарри и Рону?! — тихо ахаю я, мои глаза округляются, и я замираю от испуга. — Ты им всё рассказал?

Он становится очень серьёзным и лишь кивает в ответ.

Драко добровольно обратился к Гарри и Рону. Он в прямом и переносном смысле вошёл в логово львов и рассказал двум разъярённым мужчинам, которые предпочли бы убить его на месте, прежде чем выслушать, что во время войны он спал с их подругой, до и после того, как по его вине погибла Джинни. И что теперь он хочет продолжить это делать.

Я даже не могу представить, сколько мужества потребовалось на такой шаг. У меня определённо не было столько мужества. Я лгала всем, включая саму себя, говоря, что не скрывала наших отношений, когда сама прятала Драко, как грязную тайну, словно наши отношения были для меня не так важны, как дружба с Гарри или Роном.

И это уже второй раз. Второй раз, когда он приходит и вверяет свою жизнь в их руки.

А в первый раз это случилось, когда он вернулся с задания, зная, что придётся сказать Гарри, что он убил Джинни. Джинни, которая была сестрой Рона, которая носила ребёнка Гарри. И всё же он это сделал. Он не оправдывался. Он пошёл и взял на себя всю ответственность.

Ему повезло выйти оттуда живым, и теперь он вернулся… ради меня.

— Они могли убить тебя! Мерлин, Драко, как… как ты убедил их? Как ты убедил их позволить нам… — я замолкаю, проводя кончиками пальцев, очерчивая контуры его лица. Это восхитительное ощущение. Я ведь могла потерять его, если бы мои друзья в припадке ярости дошли бы до крайности.

Как ему удалось их убедить? Я могу представить, как он шантажом заставил их сохранить ему жизнь. Или что он мог бы лгать напропалую, убеждая их. Но думаю, что всё было не так. Не в этот раз.

Он прижимается лбом к моим волосам и тихо говорит:

— Я сказал им, что если они меня убьют, ты никогда им этого не простишь.

Я вздрагиваю, потому что это правда. И она мне не нравится, ведь, потеряв одного, я бы потеряла всех. Я немного отстраняюсь и спрашиваю: