Рассвет любви - Дрейк Шеннон - Страница 56
- Предыдущая
- 56/78
- Следующая
— Я не хочу это обсуждать. Во всяком случае, сейчас. Ты так и не ответила на мой вопрос. Подумай хорошенько. Тебе больше нечего мне сказать?
Глядя на Элинор в упор, он угрожающе покачал головой.
— Подумайте хорошенько, миледи. Я почти уверен, есть нечто такое, о чем вы прямо-таки жаждете мне рассказать.
И вдруг словно молния вспыхнула у нее в мозгу: он знает!
Элинор машинально схватилась за живот, словно перепугавшись, что ее беременность вдруг стала заметна. Кровь бросилась ей в лицо.
— Я…
— Ну же, смелее, миледи! Что, язык не поворачивается? Тогда я вам помогу. Скажите: «Я беременна».
Элинор застыла. Она не раз пыталась представить себе, как она расскажет ему об этом… но не так… когда они вдруг стали чужими друг другу, когда она злится… а он в бешенстве.
Не сводя с нее глаз, Брендан потряс головой.
— Итак, ребенок. Стало быть, ты беременна. А мой добрый друг Ален… как бы это сказать? Словом, он был слишком стар, чтобы стать отцом. Именно так, кажется, выразилась твоя невестка.
Элинор уже открыла было рот, чтобы возразить, что Ален был не так уж и стар. Но его последние слова заставили ее вспыхнуть от возмущения и гнева.
— Моя невестка? — взорвалась она. — Изабель? Стало быть, ты говорил с ней!
— Да. Точнее, слушал то, что говорила она. Очаровательная маленькая ведьма! Она ведь жена Корбина, верно? Я не перепутал? Грегори постарался рассказать мне как можно больше обо всех обитателях Клэрина, чтобы я не попал впросак.
— Грегори хорошо натаскал тебя — это Изабель. Однако что бы она ни говорила, все это неправда!
— Я так не думаю.
— Вот как? И что же она тебе сказала?
— Она сказала это не мне, а Альфреду с Корбином. А сказала она, что ты никогда не спала со своим мужем. Что ты изменяла ему с любовником-шотландцем, а ребенка, которого понесла от него, собираешься приписать собственному мужу.
— Изабель ничего об этом не знает, — с трудом выдавила из себя Элинор.
— Она знает все. Она постаралась хорошенько все разнюхать.
— Изабель просто очень злобная, — выпалила Элинор.
— Вероятно, ты права, однако сейчас не это важно. Она собиралась сказать, что ты убила мужа потому, что он мог вывести тебя на чистую воду… чтобы ты могла без помех объявить этого ребенка законным сыном графа и дать ему знатное имя.
Элинор, ухватившись за спинку кресла, изо всех сил сжала ее побелевшими пальцами, чтобы не дать воли гневу.
— Тебе ведь известно, что я не убивала Алена…
— Ему известно было о ребенке?
— Да! То есть нет… я никому не говорила о том, что у меня должен быть ре…
— Мы ведь оба хорошо знаем, что это правда.
— По-моему, сейчас не время это обсуждать, — холодно проговорила она, — к тому же ты слишком много выпил.
Брови Брендана сдвинулись. Словно не веря собственным ушам, он уставился на нее непонимающим взглядом. И вдруг на губах его мелькнула слабая улыбка.
— Слишком много выпил? Ничего подобного. Так, пару глотков, чтобы промочить горло. Это ведь проще простого: взять и отправиться в Англию, пробраться в замок, кишащий английскими солдатами, отбить английскую пленницу у отряда, вдвое превосходящего по численности, да еще привезти ее сюда — негодующую и непокорную!
— Послушай, я уже сказала — обсуждать это сейчас не имеет ни малейшего смысла!
— Похоже, ты собираешься настоять на своем.
— Брендан, ты устал. Честно говоря, я тоже. Он покачал головой.
— Я просто валюсь с ног.
— Очень жаль это слышать. Ничего, отдохнешь, когда мы покончим с этим.
— По-моему… э-э… тебя ждут внизу.
— Я тоже жду. Причем прямо здесь.
Подойдя вплотную, Брендан протянул к ней руку. Элинор попыталась увернуться, но не успела. Словно железные тиски сжали ей запястья. Глаза Брендана жгли ее огнем.
— Прошу вас, присядьте, графиня!
— Но я не…
Брендан угрожающе навис над ней, словно гора.
Сейчас Элинор боялась, что он заметит дрожь, сотрясавшую ее тело. Силы вдруг разом оставили ее. Она поникла. Как жаль, что рядом нет Алена, с тоской подумала она. Конечно, он был ей только другом, а не возлюбленным… не так, как когда-то Брендан…
Но Брендан пришел за ней.
Элинор не хотела, чтобы он догадался, что ее неудержимо влечет к нему, — одна только мысль о том, что это может оскорбить память об Алене, мучила ее.
— Проклятие, Элинор, скажи же что-нибудь! — прорычал он.
— Повторяю: Изабель лжет, — устало прошептала она.
— Может быть, тогда ты скажешь мне правду? — Руки Брендана вцепились в подлокотники кресла, лицо вплотную придвинулось к Элинор.
— Ах вот как! — разозлившись, бросила она. — Хочешь узнать правду, да? Так вот — у меня и в самом деле будет ребенок!
Брендан отпрянул, точно она ударила его хлыстом.
— От меня? — Я…
— Когда он должен родиться? — Элинор поежилась.
— Я не уверена…
— Когда?
— В ноябре.
— Итак, я повторяю: ребенок от меня?
— Предположим, я скажу «да». Ты поверишь? — бросила она.
— Поверю: Потому что хорошо знал твоего мужа. И знаю тебя. И не сомневаюсь, что это не ты подсыпала ему отраву. Я верю каждому твоему слову. К тому же я слышал, что сказала Изабель.
— Откуда Изабель знать?
— Ответь мне, Элинор. Ребенок, которого ты носишь под сердцем, — от меня?
— Ты уже сам, кажется, все решил.
— И все равно — я хочу услышать это от тебя.
Неужели он в таком бешенстве просто потому, что ребенок от него? Или прав был Ален, утверждавший, что для такого человека, как Брендан, родная кровь дороже всего на свете?
Элинор стиснула зубы.
— Да.
Долгое время он молчал.
— И ты рассчитывала дать моему ребенку имя другого человека?
— А что мне было делать, по-твоему?! — взорвалась она, вскочив с кресла. — Мне пришлось выйти замуж за Алена. Я должна была! Даже король Филипп предупредил, что, если я не сделаю этого, тебе не жить! Неужели ты рассчитывал, что ради тебя я предам Англию, предам свой народ…
— Свой народ? — саркастически протянул он. — Уж не тех ли, кто так жаждал увидеть твою голову на плахе?
— Не все англичане такие, как Фицджеральд! — крикнула она. — Ты же собственными глазами видел, что жители Клэрина ждали только моего слова, чтобы броситься на помощь!
— Я их ни в чем не обвиняю.
— А Клэрин! Это…
— Клэрин — это просто клочок земли. И ничего больше.
— Нет! Клэрин — мой дом! Там живут те, кого я люблю! Тогда и твоя Шотландия — не больше чем клочок земли! — в ярости крикнула она. — Однако ты вернулся сюда, чтобы сражаться и, если нужно, умереть за нее! Но она нужна Эдуарду — и он придет, чтобы отнять ее у тебя! Можешь сколько угодно обманывать себя, ликовать в восторге от своих побед, пить с друзьями и радоваться жизни… ты все равно проиграешь!
— В один прекрасный день мы победим.
— Ты погибнешь.
— И все равно мы победим. Даже если я погибну.
— И когда? Когда он придет, этот день?! — крикнула она. — Еще недавно у меня был дом, я должна была дать жизнь ребенку…
— Дети растут и в Шотландии.
— Да… для того, чтобы сражаться и чтобы умереть.
— И английские дети тоже. — Элинор сделала глубокий вдох.
— Как ты не понимаешь? Я вышла замуж за Алена. А ты был где-то далеко, в своих северных лесах. Что мне было делать?
На скулах у него заиграли желваки. Если даже в глубине души Брендан и понимал, что она права, он не признается в этом никогда.
— Не знаю. Но теперь Ален мертв.
— Да, — прошептала она.
— И этот ребенок будет носить мое имя.
«Ребенок будет носить мое имя». Он сказал это так, словно отдавал приказ.
— Что за вздор! Как ты сам этого не понимаешь? Что за имя будет у него, когда он родится, коль скоро его мать обречена жить с клеймом убийцы на лбу? Нет, я должна стереть это пятно… я должна оправдаться!
— Ты не вернешься в Англию. Ты вышла замуж, потому что у тебя не было выбора. Теперь ты останешься в Шотландии, потому что я так решил.
- Предыдущая
- 56/78
- Следующая
