Бандит (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 26

Вот так и протекала моя нынешняя жизнь — тренировки, работа по хозяйству (дрова, вода и все такое прочее), еда, сон, и снова, каждый день, каждое утро и каждый вечер — тренировки, хозяйство, и все по кругу. Вечерами мы с Селеной сидя на кухне торжественно пили компот (типа ритуал — вроде японского чаепития) — как я называл про себя ее отвар из различных ягод, некоторые из которых я знал, а о некоторых никогда не слышал. Она рассказывала мне об империи, об ее истории, о том, что происходит сейчас. В том числе и о криминальной ситуации в столице.

Про себя, про свою жизнь рассказывала не очень охотно, и совсем немного. Особенно о войне. Вернее — о всех войнах, в которых она участвовала. И я ее прекрасно понимаю. О войне с наслаждением говорят только те, кто никогда на ней по настоящему и не был. Те, кто не слышал звука впивающейся в тело пули, стона и хрипа умирающего товарища, не знает запаха горящего человеческого мяса и вони выпавших из живота разорванных внутренностей. Война — не тема для светской беседы. Настоящие фронтовики — и те, что когда-то били фашистов, и те, кто прошли «горячие точки» и выжили — о войне всегда говорили неохотно и скупо. И обычно — с насмешкой над теми, кто описывал войну в глупых киношках и тупых литературных произведениях. Грязь, кровь, глупые смерти и никому не нужный героизм, как следствие тупых приказов глупых командиров — вот что такое настоящая война.

А вот рассказы о криминале в столице меня немало удивили, хотя я и подозревал, что уровень организации здешнего криминалитета гораздо выше, чем у просто собранных в разбойничью шайку тупых голодных отморозков. Здешний криминалитет сумел организоваться в самые что ни на есть настоящие ОПГ, контролировавшие почти всех предпринимателей столицы и других городов Империи. Каждый из тех, кто желал спокойно вести бизнес в этом городе должен был платить бандитам определенную мзду — за покровительство и за все такое прочее. Иначе…понятно, что будет иначе. Я видел девяностые, и прекрасно представляю, как это все работает. И как говорится — ничего не меняется во всех мирах и вселенных.

Узнал я, кому перешел дорогу, и честно сказать — шибко опечалился. Ну надо же было так в это все влипнуть! Хотя в общем-то наверное не я виноват в таком положении вещей — мне ничего не оставалось, как только лишь защищать свою жизнь и свои капиталы. Живым меня эти двое отморозков точно бы не отпустили. А если бы отпустили — прибил бы Багс, который почему-то пошел следом за ними. И почему пошел — узнать можно только у него. Багс слишком крупная фигура, чтобы просто так бегать за каким-то там ворком.

За все три недели, что я жил у Селены, Аурика ни разу к нам не зашла. И правильно сделала — как сказала Селена, и как это понимал я. Какой бы Аурика ни была продуманной и умелой, всегда существует возможность проследить за ее передвижениями. Придя к нам, она навела бы на нас толпу отмороженных бандитов, злых на меня за гибель своих корешков-товарищей. Их бандитский закон требовал, чтобы они отомстили за смерть своих «братьев» — каждая такая группировка была организована по образу и подобию байкерских банд, существовавщих в Америке семидесятых. Убил байкера — жди, что к твоему дому приедет толпа в сотню человек и сожжет тебя вместе с этим домом.

Вкратце — никто, под страхом смерти, не смеет тронуть ни одного члена этой самой банды. Если убийца состоит в другой банде, контролирующей какой-то другой участок города — значит, за смерть товарища отвечает вся чужая банда, и если она не выдаст убийцу и не оплатит ущерб — будет самая настоящая война, которая может даже закончиться гибелью обеих участниц конфликта. Такое уже бывало на памяти той же Селены.

Мы с ней не раз размышляли на тему — имелись ли у меня хоть какие-то шансы уйти от моих преследователей, не убивать их, а скрыться где-нибудь в городских закоулках. И к моему неудовольствию вывод напрашивался сам собой: нужно было не устраивать засаду, не заманивать их в безлюдный тупик, а уходить по самым что ни на есть людным улицам, скрываясь от преследования так, как я потом ушел от наблюдения Багса.

Если бы я на тот момент владел необходимой информацией — точно не стал бы решать проблему ударом ножа в сонную артерию. Но все мои рефлексы старого вояки, только недавно вышедшего из боя, а потом замочившего четверых отморозков потребовали, чтобы я разобрался с грабителями именно так. Нет человека — нет проблемы, эта старая чеканная истина прочно засела у меня в голове и привела меня вот к таким, можно сказать катастрофическим событиям.

«Средневековье» — это понятие как оказалось не предполагает полного отсутствия каких-либо законов. И если официальные законы Империи работали не очень-то и эффективно и быстро, как это частенько бывает в крупных неповоротливых государствах, то законы криминального сообщества выполнялись неукоснительно и без малейшего промедления. И кара всегда настигала того, кто посмел пойти против законов ОПГ. Это лишь дело времени, а месть такое блюдо, которое лучше всего есть холодным.

В общем, все закрутилось в какой-то дурацкий клубок, нити которого были прочно склеены засыхающей кровью моих жертв. И распутать его будет очень трудно, если и вообще-то такое возможно.

Еще мы с Селеной не раз и не два обсуждали возможные выходы из ситуации — начиная от моего бегства из Столицы, и заканчивая попыткой оплатить ущерб тому же Шарашу. И каждый из этих выходов имел свои огромные, просто-таки непреодолимые минусы. Если я скроюсь из столицы и отправлюсь в какой-то из городов Империи — меня найдут и там, потому что моя внешность слишком бросается в глаза. Возраст, рост, все внешние данные — все это передадут в другие города нужным людям, и даже возможно — уже передали.

Можно поступить на службу в пограничную стражу, или даже в наемники — но достанут и там, а от стрелы, пущенной в затылок из-за куста может спасти только дорогостоящий амулет физической защиты, и то — только пару или тройку раз. А потом он просто разрядится. В воркских лесах много летает стрел, и кто их выпустил — никогда и ни за что не дознаешься.

Откупиться от убийства можно, но это или будет стоить огромных денег, которых у меня сейчас нет, и скорее всего никогда и не будет, или фактически поступить в рабство к Шарашу на ближайшие десять-пятнадцать лет. Да и то — если он вдруг почему-то захочет принять от меня эту жертву-искупление. На кой черт ему сдался молодой парнишка из ворков, когда он всегда может купить молодого раба на невольничьем рынке? Если это ему вдруг когда-нибудь понадобится. Скорее всего — он меня просто показательно и мучительно казнит. Чтобы показать всем тем, кого он «курирует», как должно поступать с бунтовщиками, покусившимися на его священную власть.

В общем, можно считать — все было плохо, или еще хуже. Но пока что я упорно тренировался, восстанавливая утраченные навыки и увеличивая мышечную массу. Которая, кстати, росла так, как если бы я употреблял самые что ни на есть мощные стероиды или даже гормон роста. И это не потому, что Келлан обладал такими феноменальными способностями к увеличению своей мускулатуры. Все сделала эта ушлая, видавшая виды старуха — она сама предложила мне некое снадобье, которое быстро поднимет меня на ноги и позволит набрать мышечную массу. Сказала, что специально ходила за лекарством к одному колдуну, который не имеет патента на лечение, но очень хорошо разбирается в подобном «спортивном питании». И что этот самый колдун частенько пользует наемников — вылечивая дурные болезни, подцепленные ими в поганых грязных борделях, раны, которые очень дорого лечить у официальных лекарей, а еще промышляя вот такими сопутствующими зельями — не очень здоровыми, но помогающими в кратчайшие сроки восстановить утраченную после ранения форму. Популярная у наемников услуга. А берет он дешевле потому, что у него нет патента от государства — по каким-то его, колдуна касающимся, неведомым ей причинам. И раз у него нет патента и занимается он этим ремеслом незаконно (что наказуемо самыми жесткими карами), то и распространяться об оказанных услугах он не будет ни за что и никогда.