Неистовая принцесса - Дрейк Шеннон - Страница 15

• Предыдущая
• 15/96
• Следующая

— А кто захочет находиться в одной комнате с нормандским ублюдком?

К большому его облегчению, она повернулась и ушла.

Аларик снова расслабился в корыте. Он выпил принесенную ему кружку зля, вылез из воды и оделся к обеду.

Он сидел рядом с королем. Эдуард выглядел очень довольным и постоянно похлопывал Аларика по плечу. По правую руку от Аларика сидели Вулфнот — младший брат Гарольда, единственный мужской представитель дома Годвинов, который остался в Англии. В этот день король специально послал за ним.

Вулфнот был стройный, спокойный, довольно приятный юноша примерно такого же возраста, что и Аларик. Он должен был ехать в Нормандию в качестве «гостя». Как и все, Вулфнот понимал, что фактически станет заложником при дворе Вильгельма.

Аларику он понравилось. Начался разговор о соколиной охоте, а затем они обсудили вопрос о различии законов двух стран.

В середине обеда король внезапно нахмурился.

— А где Фаллон? — спросил он. Вулфнот пожал плечами и, не глядя на Аларика, сказал:

— Вы ведь знаете нашу племянницу, сир. Она не желает сегодня обедать в зале.

— А где Элсбет? — снова спросил король. — Она не следит за Фаллон, и ребенок бегает без присмотра.

— Бегает без присмотра, — объяснил Вулфнот Аларику, — потому что с ней никто не в состоянии справиться.

«Я хорошо с ней справляюсь», — подумал Аларик, но ничего не сказал.

Эдуард подозвал слугу и приказал ему отыскать Фаллон и привести в зал.

— Это дочь Гарольда, — объяснил король, обращаясь к Вильгельму и Аларику. — Вы должны познакомиться с ней. Это наша радость и гордость. — Он глотнул вина и добавил скорее для себя, чем для гостей: — Годвин не слишком учен и религиозен, но он стремился дать своим детям и детям детей отличное образование. Гарольд — человек редких талантов. Он говорит на многих языках — на английском, французском, датском, норвежском, фламандском и латинском. Он знает священное писание и право. — Король вдруг улыбнулся и вновь обратился к гостям: — Очень жаль, что с нами нет моей жены. — Он запнулся. Ее не было здесь — это все знали — из-за того, что, поссорившись с Годвином, он отправил свою жену, его дочь, в монастырь.

Вильгельм подмигнул Аларику, тот в ответ улыбнулся. Эдуард был известен как человек, способный впадать в страшный гнев, но довольно отходчивый. То, что он заговорил о жене, хороший признак. Она должна скоро быть прощена.

— А, вот она! — воскликнул король. — Фаллон, дорогая моя, подойди и познакомься с кузеном твоего дяди Вильгельмом и его другом графом Алариком.

Фаллон была одета даже еще более элегантно, чем днем, и ступала с удивительной для своих лет царственной грацией. На ней было ярко-синее платье, рукава и воротник которого были оторочены горностаем. Талию перетягивал изысканный золотой поясок. Голову ее украшали живые розы, гармонировавшие с цветом ее губ и щек.

Фаллон подошла и скромно остановилась перед Эдуардом, опустив ресницы и скрестив на груди руки. Сделав реверанс, она поцеловала его в щеку.

— Добрый вечер, дядя, — проговорила она и прошла дальше, чтобы поприветствовать Вулфнота, который улыбался ей.

— Фаллон, поприветствуй, пожалуйста, гостей, — попросил король.

С невинным видом она сделала реверанс двум мужчинам. Она не встретилась взглядом с Алариком. Даже если Фаллон и боялась разоблачения, она не подала вида. Аларик молча наблюдал за ней.

— Фаллон, почему ты не села с нами обедать? — спросил Эдуард.

— Я думала, сир, что мне сегодня лучше пообедать в детской, чтобы вы могли насладиться беседой с гостями, — не задумываясь ответила девочка.

— В таком случае, дитя мое, ты нам чуть позже споешь и сыграешь на лютне, — сказал король и обратился с каким-то замечанием к Вильгельму.

Глядя на Фаллон, Аларик еле заметно улыбнулся.

— Ты и в самом деле не пришла по этой причине? — спросил он.

Она метнула на него ненавидящий взгляд и нервно дотронулась до ягодиц.

— Я не могла сидеть! — прошипела она, а когда он рассмеялся, быстро удалилась.

Позже она действительно развлекала их пением и игрой на лютне. Играла Фаллон прекрасно, голос у нее был приятный и мелодичный. Слушая ее, трудно было вообразить, что это маленькая фурия.

На следующий день Вильгельм со своей свитой покинул Эдуарда. Герцог добился того, за чем ехал, — Эдуард пообещал, что со временем английский трон перейдет к нему. Вулфнот также уезжал с ними.

Прощаясь, Эдуард расцеловал Аларика в обе щеки и еще раз поблагодарил за то, что тот спас ему жизнь. Аларик заверил короля, что для него это было величайшим удовольствием и честью.

Фаллон велели стать рядом с королем и пожелать доброго пути гостям. С холодным видом она подчинилась приказанию и была предельно лаконичной.

— Бог в помощь, — сказала она.

— Да хранит тебя Бог, — не без юмора произнес Аларик, нагнувшись к ее руке, — до нашей следующей встречи.

С медоточивой улыбкой она произнесла шепотом:

— Когда мы встретимся в следующий раз, граф Аларик, английский кабан, может быть, все-таки слопает нормандского ублюдка.

Аларик засмеялся.

— Не теряй надежды, маленькая принцесса. Правда, у этого нормандского ублюдка очень толстая шкура.

— Зато мой отец и дедушка вернутся, норманн. И они заколют тебя, потому что ты и твой герцог — угроза Англии.

Не глядя больше на него, она с гордым видом стояла рядом с Эдуардом. Аларик в изумлении замолчал, потому что она была права, хотя и не знала этого. Вильгельм действительно представлял угрозу Англии, во всяком случае, той Англии, которую она знала.

— Годвин, граф Уэссекский, вернулся из ссылки!

Прошел почти год со времени визита Вильгельма, когда во дворце Эдуарда прозвучали эти слова. Их повторяли либо с волнением, либо с трепетом.

В этой суете на Фаллон не обращали внимания. Телохранители и рассыльные Эдуарда всячески избегали ее; повара и слуги шепотом говорили об угрозе новой войны, и лишь Элсбет, ее горничная, была, как и прежде, рядом с ней.

— Говорят, что он прибыл на остров Уайт, — сказала Элсбет так, словно этого ожидала. — Его приветствуют как героя, как он того и заслуживает. Фи! Ну как можно без графа? Ведь это будет не графство, а притон нормандских воров, которые мечтают урвать себе побольше от Англии!

— Дедушка вернулся! — воскликнула Фаллон. — И с ним мой отец!

Элсбет перекрестилась.

— Да, дитя мое, с ним твой отец. И он тоже великий герой.

В сущности, Фаллон мало интересовало, кто был и кто не был героем. Просто она хотела домой. Ей хотелось, чтобы дедушка снова подбрасывал ее вверх, чтобы она могла угнездиться рядом с мамой на большой родительской кровати. Ей хотелось поиграть со своими братьями. Но больше всего ей хотелось быть рядом с Гарольдом. Никто не мог сравниться ним. Кто еще говорил с ней так серьезно и так заразительно смеялся? Кто мог так внимательно отнестись к ее проблемам? И только отец позволял ей вместе с братьями учиться фехтовать.

Гарольд не смущался тем, что Фаллон была девочкой. Он с улыбкой говаривал:

— Фаллон хорошо чувствует оружие. Она может заниматься вместе с мальчиками. — Когда мать иногда возражала, он становился очень серьезным. — Эдит, много времени прошло с тех пор, когда викинги совершали набеги на нашу страну. Мы мирная нация земледельцев и рыбаков. Но кто знает? — Он пожимал плечами и подмигивал Фаллон. Эдит замолкала, а ее непокорная дочь говорила с самым смиренным видом, что в таких обстоятельствах надо уметь защищать себя.

А вот король Эдуард не желал слышать о таких вещах. Он требовал, чтобы Фаллон занималась музыкой, изучала языки и читала священное писание. Вообще-то она любила Эдуарда. Фаллон была, пожалуй, единственным человеком, кроме отца и дедушки, кто не боялся его гнева. Когда он впадал в ярость, на его губах показывалась пена. Успокоившись, он проводил долгие часы на коленях, прося Господа Бога послать ему прощение. Фаллон верила, что Бог прощение посылал — ведь посылал же он его всем раскаявшимся, а Эдуард и вовсе заслуживал его.

• Предыдущая
• 15/96
• Следующая