Другая сказка про Золушку (СИ) - Алексеева Ирина Сергеевна - Страница 11

Внизу было темно и пахло затхлостью. Похоже, погреб. Держась за стенку, я начала спускаться по ступенькам. Через несколько шагов я остановилась и прислушалась, но Софи и посуда уже перестали катиться, все стихло. Не было слышно ни характерных стонов, ни шорохов. Может, она просто упала на что-то мягкое и лежит отдыхает?

Еще пара шагов вниз, и я едва не поскользнулась. Похоже, не чай несла служанка. По ступенькам явно расплескалось вино, в воздухе ощутимо пахло рафой. Еще ступенькой ниже под ногой что-то хрустнуло, ступню обожгло болью. А вот и бутылка. Я прижалась к стенке, боясь продолжать свой путь. Подняла ногу и попыталась вытащить осколки. Пока доставала, порезала еще и пальцы на руке. Возможно, это и не бутылка вовсе, а бокал, слишком тонкое и хрупкое стекло. Застыв на одной ноге, я машинально сунула порезанный палец в рот. Тьма, как же больно. Ноги стали липкими от вина и крови. Теперь меня легко найдут по следам, которые я оставлю на полу, когда буду уходить. Остается надеяться, что ничего непоправимого не произошло.

Прихрамывая, я продолжила свой путь, стараясь не наступать сразу всей ногой, чтобы не порезаться снова. Софи обнаружилась спустя еще пять ступенек. Просто в очередной раз под ногой оказался не холодный камень, а что-то мягкое и теплое. Я едва на нее не наступила. Сквозь зубы выругавшись, я на ощупь нашла ее руку и проверила пульс. Тишина. Похоже, свернула себе шею. И что мне теперь делать? Так, главное, не поддаваться панике. Принца я, как ни крути, уже спасла. Обыскав передник Софи, я извлекла из одного из карманов пузырек с ядом. Если он не определяется артефактом, то, возможно, я смогу угостить им близняшек. И дорогую мачеху, конечно, мне для нее не жалко.

На всякий случай проверив дыхание и убедившись, что служанка скорее мертва, чем жива, я, не долго думая, стащила ее башмаки. Ей они в любом случае больше не пригодятся, а мне совсем не хочется отметить свой путь кровавыми следами. Обувь оказалась велика, но я уж как-нибудь дойду.

Стараясь двигаться бесшумно, я поднялась по ступенькам. К счастью, не одна добрая душа не проходила мимо и не захлопнула дверь, потому что я понятия не имею, что это за помещение, где обрела вечный покой несчастная отравительница. В коридоре все так же царил полумрак, и я, подгоняемая страхом, припустила бегом, не забывая, однако, прислушиваться. В несколько мгновений достигнув кладовки, с которой начался мой путь, я затормозила и огляделась. Ни души.

Насколько я поняла, охрану замка Второй снял. Значит, он как минимум обладает достаточной властью для этого. Олли. Кто же это может быть? Однако, не время сейчас выяснять личности заговорщиков. Не так они и умны, если возложили все надежды на горничную. Или нет. В любом случае, я могу только надеяться, что у них не было запасного плана. Отсутствие охраны так же означает, что я могу беспрепятственно покинуть замок. Что я и сделала.

Эрик меня, конечно, не ждал. Да я особо и не надеялась на это. Пусть охраны нет, но ворота наверняка закрыты, а через ограду, защищенную магией, я даже не буду пытаться перелезть. Вздохнув, я направилась в королевский сад. Там, среди густой растительности, я смогу затеряться, а утром незаметно покину территорию.

На улице горели светильники, работающие на основе накопителей солнечной энергии. Днем они впитывали излучение, а ночью отдавали его. В их мягком свете я смогла рассмотреть и бурые пятна на и без того несвежем фартуке, и глубокие порезы на пальцах. Зрелище то еще. И в таком виде мне предстоит добираться домой. Надеюсь, мой фей-крестный догадается прихватить с собой какую-нибудь одежду, мое-то платье давным-давно растворилось. Если он, конечно, вообще придет за мной. Но сама я отсюда вряд ли выберусь.

Почувствовав себя в безопасности за стеной высокого кустарника, я перестала озираться. С момента моего приезда вокруг заметно посвежело. Вечнозеленые растения блестели от выпавшей росы, и я обхватила себя руками, чтобы окончательно не замерзнуть. Идя по дорожке, посыпанной белым песком с примесью мелких ракушек, я поначалу свернула к увитой плющом беседке, а потом, повинуясь какому-то порыву, направилась к озеру.

Вода в искусственном водоеме была темной и казалась непрозрачной, что могло бы напугать особо впечатлительных барышень, однако я опустилась на траву у самого берега, не боясь намочить платье. Хуже, чем есть, ему уже не сделается. Странно, что меня не облепила туча мошкары, обычно у воды их даже больше, чем в лесу. Видимо, это все магия королевы Мередит. Какому аристократу захочется быть искусанным комарами во время прогулки по саду? Вот и мне посчастливилось испытать на себе королевскую благодать. Скинув башмаки, я с наслаждением опустила ноги в прохладную воду. И пусть зубы едва не выбивали дробь, зато боль заметно отступила, как будто ее смыло. Сполоснув обувь, чтобы внутри не осталось следа крови, я так же по возможности стерла грязь с рук и ног, умыла лицо и застирала передник. В королевском озере посреди королевского сада. Я постаралась не зацикливаться на этой мысли. Вообще ни на чем не зацикливаться, потому что если начну думать и анализировать, у меня начнется истерика.

Сегодня я убила. Дважды. Оба раза нечаянно, не со зла. В первый раз – чтобы защитить себя от насилия, затем – с намерением защитить принца. Однако это не отменяет того факта, что мои руки запятнаны кровью. Вытащив из кармана пузырек с ядом, я швырнула его в воду. Найду другой способ избавиться от ненавистной родни, вовсе не обязательно их травить. Выйду замуж, к примеру, и уеду жить куда-нибудь подальше от родного графства. Возможно, у меня был шанс избавиться от мачехи, ведь у нее там, похоже, серьезно было с этим боровом. Но мой каблук в его виске, скорее всего, нарушил ее матримониальные планы.

Мой план просто сидеть и ни о чем не думать не сработал. Я вновь и вновь прокручивала в голове сцену знакомства с принцем. Привык, наследничек, что ему не отказывают. Конечно, голубая кровь, сильный маг, еще умен и недурен собой, тут любая в него вцепится обеими руками. Я не исключение. Не в том смысле, что вцеплюсь, все же гордость не позволит, а в том, что несмотря на мерзкое поведение, он мне понравился. Вероятно, сильнее всего повлиял тот факт, что в нашем графстве все мужики простые, как палки, магов и вовсе нет. Детей с даром еще в детстве забирают в магические школы, а потом, после выпуска, у них распределение, и обратно мало кто возвращается.

Эрик – отдельный случай. Он по большей части даже не человек, только успешно притворяется им. Но я его как мужчину никогда не воспринимала, для меня он всегда был кем-то вроде близкого родственника, возможно, брата.

Я провела рукой по траве, собирая влагу. Вокруг витал ошеломляющий аромат цветов, тихо стрекотали кузнечики, тоскливо пела какая-то ночная птица, в черной воде отражались первые звезды. Вот оно, истинное и первозданное волшебство. Жизнь не замирает ни на единый миг, при любых обстоятельствах продолжая борьбу. Что-то умирает, но ему на смену тут же приходит что-то новое. Удивительный, бесконечный цикл. И магия человеческая на фоне этого кажется разрушительной.

Я никак не могла определить, что за птица так протяжно и жалобно выводит свои трели. Но мысли мои переключились вдруг на родителей. Захотелось домой, в мамины объятия, туда, где хоть одна живая душа любит меня и ждет. Я часто задумывалась, что дом – это место, куда хочется возвращаться несмотря ни на что. У меня такого места больше нет. И, возможно, уже никогда не будет. Песня закончилась на высокой ноте, и невидимый исполнитель замолк, оставив меня сидеть, задыхаясь от едва сдерживаемых рыданий. Сердце сжалось от тоски и боли, и я впервые в жизни плакала, не скрывая слезы, позволяя им крупными горошинами скатываться по щекам и падать на подол измятого платья.

Я не сразу поняла, что именно изменилось. А когда поняла, было уже слишком поздно. Кузнечики замолчали, и мир вокруг как будто замер в преддверии бури. Легкий ветерок, что едва шевелил мне волосы, сменился полным штилем, и даже рябь на воде пропала, превратив озеро в гладкое зеркало. Приготовившись к самому худшему, я вытащила ноги из воды и повернулась. Позади, сверля меня изучающим, чуть насмешливым взглядом, стоял принц.