Тень Королевы (ЛП) - Джонстон Э. К. - Страница 39

Она выскользнула из постели, оделась и вернулась в свою комнату. Сабе пошла в ванную и закончила свои приготовления к предстоящему Дню. Она выбрала длинную тунику цвета слоновой кости с широким синим поясом, чтобы носить ее поверх леггинсов того же цвета, и свои обычные ботинки. Когда она вернулась в спальню, дверь уже была закрыта и украшена зелеными розами. Поскольку ей не нужно было надевать капюшон, она потратила немного больше времени на прическу, но долгая практика сделала ее более эффективной.

- Падме хотела бы, чтобы ты позавтракала с ней, - сказала Дорме. “Завтрак только для вас двоих.”

Служанки были душами благоразумия, а это означало, что Сабе и Дорме не о чем было особенно сплетничать. Она скучала по легкости отношений, которые были у нее со своими подчиненными, но слишком уважала Дорме и остальных, чтобы поднимать шум.

- Спасибо,” сказал Сабе. “Вам не нужна помощь, чтобы собрать вещи сенатора?”

- Я в порядке, спасибо, - сказала она. - Мантии делают путешествие довольно легким.”

Дорожный чемодан служанки обычно был небольшого размера, в нем лежал единственный наряд Падме, благодаря уникальному стилю НАБУ, который Сабе хорошо знала, но никогда не было никакого вреда в том, чтобы быть вежливой.

Она прошла по коридору в номер, где жила Падме, и постучала. Дроид открыл дверь и впустил Сабе после недолгого механического раздумья.

- Доброе утро!- Падме еще не успела одеться, и это говорило о том, что завтрак будет довольно неформальным.

“И тебе того же, - ответил Сабе.

“Проходи и садись” - сказала Падме, указывая на стол, где ее ждали две дымящиеся миски.

Номер Падме был на одну комнату больше, чем у Сабе, потому что в нем была гостиная, где они должны были поесть. Как и любая другая комната во дворце—и на всем Альдераане, насколько могла судить Сабе, - она была элегантно оформлена в минималистском, но прекрасном стиле. Окна выходили на город, но даже этот вид был хорош.

Сабе села и подождала, пока Падме сделает то же самое, прежде чем приступить к еде. Падме насыпала в свою миску немного кислых ягод, у которых сейчас сезон, но Сабо отказался от них, когда ей предложили.

“Я же говорила, что мы поговорим на НАБУ, - сказала Падме. - Но я думала, что здесь может быть и лучше.”

Когда они будут дома, им будет трудно договориться о личной беседе. Сабе видел расписание Падме,и оно уже было заполнено.

“Ты собираешься вернуться на Корускант?- Спросила Сабе.

Да, по крайней мере еще на одну сессию, - ответила Падме. - Работая с сенаторами Органой и Мон Мотмой, я видела, что нужно, чтобы быть хорошей в этом деле. Я уже поняла, что могу быть настолько приспособленной, но не знаю, хочу ли я этого. Они могут свести политику к идеям,и мне трудно забыть людей, которые будут затронуты. В то же время я также не знаю, кого НАБУ пошлет вместо меня. Королева может подумать, что я-лучший выбор, но я в этом не уверена.”

“Мы всегда можем украсть корабль, - сказал Сабе. “Я уверен, что мы сможем уговорить Варбаросу, а потом отправимся куда захотим.”

“Когда ты серьезно относишься к чему-то, ты всегда начинаешь с самого нелепого предположения, - сказала Падме. “Это как-то связано с тем отчетом, который я получаю от Арту каждое утро о том, что ты тайком возвращаешься в свою комнату?

“Да я и не кралась вовсе. Этот дроид-камергер предложил сменить нас всех на второй день, но все уже распаковали вещи, - сказал ей Сабе. Она задумчиво замолчала, и Падме приготовилась к чему-то нелепому. - Хотя я полагаю, что если бы мы захватили корабль, это подорвало бы всю работу, которую вы начали вкладывать в свое антипиратское законодательство.”

Падме скорчила гримасу. Она не смогла сформировать свой собственный комитет, так как официальная позиция Сената заключалась в том, что пиратство не было единственной проблемой. Они отказывались признавать схему нападений, которая указывала Падме, что проблема была больше, чем несколько ударов по конвоям, перевозящим продовольствие или строительные материалы. Все, что она могла сделать, - это продолжать спорить с Мон Мотмой о гипотетических вещах и надеяться, что когда придет время действовать по-настоящему, кто-нибудь ее выслушает.

“Я думаю, что ты единственный человек на Корусканте, который читает все новости Сената, - сказала она.

“Ты сделаешь это,” сказал Сабе, как будто это было очевидно. “Так я и делаю.”

“Ты когда-нибудь жалела, что мы встретились?- Спросила Падме. Сабе замерла. “Я имею в виду, ты когда-нибудь жалела, что приняла предложение капитана Панаки и просто жила частной жизнью на НАБУ?”

Любой, Кто подслушал бы их разговор, был бы удивлен их официальными манерами, приняв их за отсутствие привязанности. По правде говоря, сама основа их дружбы—не говоря уже о том, что их личная безопасность не раз оказывалась под угрозой—была заложена в этой формальности. Это было трудно объяснить, особенно потому, что они одинаково хорошо поддразнивали друг друга, но это было не менее искренне только потому, что посторонние находили это необычным.

- «И стать третьим лучшим игроком в халикет в моей семье?» Сабе сказала. "Не на мгновение."

“Твои братья знамениты, - заметила Падме.

“И я всегда был бы в их тени, - сказал Сабе. - Твоя тень гораздо красивее, поверь мне.”

“Независимо от того, как надолго я вернусь на Корускант, я думаю, что мы могли бы пересмотреть твою роль, - продолжила Падме, как будто не было никакого отвлекающего маневра.

“Что вы имеете в виду?- Сабе налил себе чашку чая и добавила больше подсластителя, чем обычно. Она обнаружила, что чай на Альдераане оказался крепче, чем ей хотелось бы.

“Я не уверена, что такой уровень безопасности необходим, - сказала Падме. - Новостные сети отступили, и с той первой попытки не было даже намека на опасность, а это было несколько месяцев назад. Мы можем придумать для тебя что-нибудь другое, но я чувствую, что отправила тебя в изгнание, сначала на Татуин, а потом на Корускант, и ты можешь вернуться.”

“Мы собирались вернуться на Татуин после Корусканта, - напомнила ей Сабе. - Может быть, Тонра и передумал—хотя я в этом сомневаюсь—но я-то нет.”

“Я помню, - сказала Падме. Она сделала такое лицо, как будто ей было физически больно продолжать говорить. “Но я все еще надеюсь, что предложение канцлера будет иметь больше шансов в следующем раунде, и если станет известно, что я вмешиваюсь непосредственно на Татуине, я вернусь туда, откуда начала: слишком независимой, чтобы кому-то доверять. Я ненавижу делать такой выбор.”

“Конечно, я тебе не завидую, - сказал Сабе. “Но в то же время я думаю, что вам следует оставить меня под прикрытием еще на некоторое время, а Тонру-со мной. Суд над Ганреем скоро закончится, и в зависимости от того, в какую сторону он пойдет, это изменит угрозы для вас. Если я нахожусь на свободе, я могу поддерживать свои источники в сети новостей—и другие источники, о которых мы не говорим,—и выяснить, что происходит.”

- Ненавижу Неймодианцев” - мрачно сказала Падме, тыча ложкой в миску. Она редко позволяла себе открыто потакать своим чувствам, даже с Сабе, когда они были вне мира. “И я ненавижу, как сильно ненавижу Неймодианцев.”

“Они ответственны за множество смертей и страданий, - сказала Сабе. “Я думаю, тебе позволено их ненавидеть.”

“Я не должен сбрасывать со счетов весь вид, - сказала Падме. “Такие мысли почти разорвали НАБУ на части, и хотя это было очень давно, потребовалась целая вечность, чтобы все исправить снова.”

“Я не знаю, почему кто-то вообще думает, что не может тебе доверять, - сказал Сабе. “Ты так честна, что мне больно.”

- Честно говоря, я думаю, что именно поэтому они мне и не доверяют, - сказала Падме. - Они все время ждут, когда я извернусь.”

- Политика меня утомляет, - призналась Сабе. -Раньше этого никогда не было, но теперь уже нет. И мне это почему-то до сих пор нравится.”

- Возможно, мы слишком близки” - сказала Падме так серьезно, что она поняла, что это шутка. “Мы пробыли здесь слишком долго, и нам никуда не деться.”