Уездная учительница магии (СИ) - Корсарова Варвара - Страница 10

— Конечно.

Почему эта особа невзлюбила меня с первого взгляда? Чем я ей успела насолить? Она скривилась в мою сторону еще до того, как узнала, что я Одаренная.

— Я рассчитывала взять словесность и историю и готовилась к этому весь прошлый год. Но директор выписал из столицы вас, — госпожа Лотар дернула плечом. — Если будете испытывать затруднения, обращайтесь. У меня огромный педагогический опыт. У вас будет чему у меня поучиться.

Она ядовито улыбнулась, и я поняла, что за помощью обращаться к госпоже Лотар не следует ни в коем случае. Если она претендовала на вакансию, то постарается использовать мое отсутствие опыта против меня. Начнет всячески подчеркивать мою некомпетентность. Знакомое отношение.

Задребезжал звонок; топот и крики за дверью усилились, потом стихли.

— Идемте, отведу вас в класс, — сказал господин директор.

Мы шли по длинному тихому коридору; сердце тревожно колотилось у меня в груди, в такт ему стучали мои каблуки.

Директор привел меня к двери, за которой слышался приглушенный гул, и широко распахнул ее.

Гул немедленно стих; захлопали крышки парт, дети встали. От волнения у меня закружилась голова. В классе было тепло и сильно пахло цветами: на столе обнаружилось несколько букетов, лежали букеты и на партах.

— Доброе утро! Поздравляю вас с началом учебного года! — громогласно проговорил директор и замахал руками: — Садитесь, садитесь! Матибор, бедовая твоя голова, спрячь рогатку, пока не отобрал. Крежма! Где твой носовой платок? Используй его, а не рукав! Ивич, еще раз увижу, что рисуешь на парте, угощу березовой кашей...

Он орлиным взглядом оглядел класс. Дети понемногу успокоились. Директор набрал полные легкие воздуха.

— Позвольте представить вам новую учительницу словесности... она же будет наставницей в вашем классе. Госпожа Эрика Верден! — закончил он с бравурной интонацией циркового шпрехшталмейстера. Я бы не удивилась, если бы вслед за его речью прогремели фанфары и аплодисменты.

Но в классе воцарилась напряженная тишина. На меня уставились глаза — блестящие, любопытные, лукавые…

— Госпожа Верден закончила академию Одаренных. Она — сенситив. Знаете ли вы, кто такие сенситивы?

— Да, — дерзко сказал остроносый черноволосый мальчик. — Колдуны. Маги. Так говорит мой папа.

Директор горестно покачал головой.

— Госпожа Верден расскажет вам, кто такие сенситивы. А ты расскажешь это своему папе. Передай, кстати, что я зайду к нему вечером в аптеку — потолковать.

Значит, этот черноволосый проказник — сын аптекаря, который вчера назвал меня ведьмой.

Мальчишка надулся и замолчал.

— Сегодня госпожа Верден также проведет у вас дополнительный урок «Познание сверхприроды», там она познакомит вас с той наукой, которую вы по невежеству своему считаете магией.

— Я не буду ходить на эти занятия. Они необязательные. И папа мне велел не ходить, — заявила девочка с ярко-синими глазами и каштановыми косами, уложенными короной на голове. Она была очень хорошенькой, одета в дорогое бархатное платье с кружевным воротничком. Взгляд у нее был вздорный, интонации — капризные. По всему видно: избалованное дитя богатых родителей.

Директор покосился в ее сторону, поджал губы и ничего не сказал. Я поняла почему. Потому что догадалась, чьей дочерью была эта девочка...

Он кивнул мне — «Начинайте урок», и вышел.

Я проводила его взглядом, чувствуя себя неопытной ассистенткой укротителя тигров, которую одну оставили в клетке.

«Тигры» внимательно изучали меня. Раздавались смешки и шепотки.

— Приступим, — сказала я строго.

— А вы и правда умеете колдовать? — захлебываясь от волнения спросил меня зеленоглазый мальчишка, такой рыжий, что казалось, на первой парте сидит солнце.

— Да, — спокойно ответила я. — Умею.

Красотка в бархатном платье презрительно фыркнула.

— Покажите нам колдовство, — сурово потребовал щербатый крепыш в очках — левое стекло разбито, правая дужка примотана бечевкой.

— Покажите, покажите! — загалдели остальные.

— Ладно, покажу. Я могу угадать, как вас зовут, и могу назвать ваши привычки. Это умеют делать менталисты — Одаренные, которые обучены читать мысли людей.

— А вы менталист?

— Я умею всего понемногу.

Дети замолчали и уставились на меня выжидающе.

Я медленно прошла по рядам. Приложила руки к вискам, скорчила загадочную гримасу. Кто-то хихикнул, но остальные смотрели с почтением.

Может, еще сделать несколько пассов, как фокусник в цирке? Нет, не стоит переигрывать.

— Ты! — Я резко повернулась и направила палец на темноволосого бузотера. — Владислас Крежма.

— Вы слышали, как директор говорил о моем папе, аптекаре, — возразил Влад. — Вот и догадались.

Я таинственно улыбнулась.

— А ты, — я показала на рыжего, — Дитмар Матибор, сын начальника пожарной частью. У тебя есть дурная привычка — грызть ногти. А еще ты любишь стрелять из рогатки и в прошлом году разбил окно в учительской.

Рыжий взвизгнул от удовольствия.

— Ну а ты, — я повернулась к капризной красотке, — Регина Роберваль. Дочь господина Роберваля, местного фабриканта. Через два месяца тебе исполняется девять лет. И ты терпеть не можешь вышивать.

— Вам это рассказал господин Степпель. Или мой папа. Вчера он с вами встречался, — парировала Регина, но ее глаза расширились.

— Ничего подобного. Можешь сама спросить у твоего папы. Или у директора. Или у остальных учителей. Вчера я приехала поздно вечером, и меня не было времени разговаривать о вас. Я вижу ваш класс впервые в жизни. Это вы и сами знаете.

— Я спрошу у папы, — ответила она и задрала нос.

— А я кто такой? А я? Расскажите про меня, госпожа Верден! Нет, сначала про меня! — загалдели ученики.

Я уверенно назвала их имена и привычки, о которых прочитала в дневнике моей предшественницы.

Хорошо, что у меня отличная память! Вчера я почти до полуночи зубрила записи наизусть. Только бы не ошибиться!

— А ты, — я подошла к тощему светловолосому мальчику, который сидел на последней парте и вел себя очень тихо, — Ланзо Лукаш. Ты любишь удить, читать и часто на уроках витаешь в облаках.

Мальчик вздрогнул. У него были огромные светлые глаза, на лице — затравленное выражение. Мне стало его жалко: он был одет хуже всех, его тонкая шея болталась в воротнике слишком большой для него рубашки. По впалым щекам мальчика можно было догадаться, что он редко ел досыта.

— Ланзо придурочный, как и его папаша, — выкрикнул сын аптекаря — боже, я начинала ненавидеть этого мальчишку. — Его папаша — подметала в школе. И еще он колдун! И пьяница. Он бьет Ланзо ремнем.

— Мой папа не колдун, — пробормотал Ланзо и густо покраснел.

— Он знается с дьяволом, — настаивал Владислас. — Вот увидишь, во время следующей Дикой ночи его заберет к себе в лес безглазый разбойник Иоахим Грабб! А может, и вас заберет, госпожа Верден. Грабб ненавидит ведьм и колдунов. Они его погубили.

— Довольно! — резко оборвала я его. — Сейчас не время рассказывать сказки. Пора начинать урок.

— Сейчас у нас урок словесности...

Дети смотрели на меня c настороженным ожиданием.

В начальном классе учились дети от восьми до десяти лет. У всех разная программа и разный уровень знаний. Одни еле-еле разбирали слова по складам, а другие уже бегло читали большие рассказы.

Неудобно, но так часто бывает в маленьких уездных школах, где мало учеников. Однако я знала, что делать.

— Для начала расскажите, как прошли ваши каникулы. Чем вы занимались? Что нового увидели или узнали за лето?

Дети потупились; никто не хотел отвечать первым. Я поймала взгляд рыжего Дитмара. Он казался смелым и смышленым мальчишкой.

— Дитмар, покажи всем пример. Ты провел лето в Крипвуде? Или ездил проведать родственников?

Дитмар заговорил — сначала тихо, запинаясь, потом все быстрее и смелее. Понемногу оживали и другие дети, отвечали на вопросы, включались в беседу.