Ящик Пандоры (СИ) - Райс Луанн - Страница 21

Когда окончательно проснулась, я сразу поняла, что первым делом мне нужна вода, и, взяв в хижине пустую пластиковую флягу, направилась к роднику, который находился неподалеку, у подножия гранитных уступов. Там наполнила ее и напилась прямо на месте. Мне потребовались все силы, чтобы вернуться в хижину, оставаясь в тени отвесного склона скалы, когда первые солнечные лучи начали проникать в лес.

Есть совсем не хотелось. Голова болела, словно в череп вонзили гвозди, и в глазах двоилось. У меня было сотрясение мозга? Если бы я смогла посмотреть в зеркало, были бы мои зрачки разного размера? Может, у меня кровоизлияние в мозг, и я умру от черепно-мозговой травмы.

Лучше это, чем позволить Гриффину меня найти.

Но я была упрямой и намеревалась либо выжить, либо оставить доказательства того, что со мной сделали. Проблема заключалась в том, что я не в полной мере знала, что со мной сделали. Нападение было таким быстрым и жестоким, а маска такой ужасающей. К тому времени, когда петля оказалась у меня на шее, я дважды теряла сознание. Из порезов на руках, которые он нанес ножом, сочилась кровь.

Должно быть, он посчитал, что я умерла от удушения. Его кто-то прервал, заставил бросить меня там? Я сбежала до того, как он смог увезти мое тело. Я представила его лицо, выражение шока, когда он вернулся и обнаружил мое исчезновение, и это доставило мне удовольствие. Но как только он поймет, что потерпел неудачу, то придет в ярость и будет искать меня, пока не найдет.

Я понимала, что должна поесть, чтобы восстановить силы, и поисках еды направилась к пляжу. Расстояние было больше, чем до родника. Мне приходилось огибать уступы, спускаясь по склону, и я нервничала, потому что знала — как только доберусь до бухты, я буду рядом с Катамаунт-Блафф, почти в пределах видимости моего дома. Едва рассвело, но последние утренние звезды еще не погасли, и я могла медленно пройти по оленьей тропе через рощу карликовых дубов и белых сосен.

На краю скалистого нагорья я набрела на захоронения. Миновав священное место, спустилась с хребта и пересекла тропу между Катамаунт-Блафф и Хаббардс-Поинт. На мгновение я подумала о том, чтобы вернуться «домой» — в Хаббардс-Поинт, в коттедж Джеки и Тома Рида. Но могла ли я доверять Тому? Тем более что его брат, Конор, будучи сотрудником полиции штата, был тесно связан с Гриффином.

Интуиция говорила мне, что Конор был хорошим человеком, но та же интуиция позволила мне влюбиться в Гриффина. Я не знала, кому доверять.

Всего через несколько дней после ужина с Ридами кто-то попытался меня убить. Мог ли Конор рассказать Гриффину, что Эллен была и навсегда останется в моих мыслях? Гриффин уже знал это, но в устах Конора это могло показаться еще большей угрозой. Понял ли Конор, что, когда я говорила о зеленых глазах, становившихся черными, я имела в виду Гриффина? Конор сказал мне, что у психопатов происходило такое с глазами.

Он ясно сказал, что смерть Эллен была признана несчастным случаем. Он не выказал ни капли сомнения, поэтому я удержалась от дальнейших слов. Гриффин требовал преданности. Все правоохранительные органы штата держали кулаки за его победу на выборах. Наличие губернатора, отвечающего за закон и порядок, принесло бы им пользу и расширило бы их возможности. Конор был частью этой группы. Как и Том.

Прежде чем выйти из леса, я отломала у сосны нижнюю лапу. Проведя все свое детство здесь и на пляже, я знала каждый дюйм этого берега. Я сняла обувь, взяла сосновую ветку, пересекла пляж и бросила ее на линии прибоя. Затем очень аккуратно взобралась на гранитный выступ, медленно продвигаясь по скользкой поверхности к мелководью.

Прилив еще не начался. Саргассовые водоросли, растущие на скалах, поднимались и опускались вместе с волнами. Я отодвинула в сторону пучки водорослей и в сером свете последних звезд разглядела колонию иссиня-черных мидий, цеплявшихся за скалы. Я собрала пястку, расколола их камнем и съела сладких моллюсков сырыми.

Я знала, что должна вернуться в хижину до восхода солнца, но мне нужно было сначала совершить паломничество. Бухта была сразу за поворотом. Это место — мелкий водоем, оставленный приливом, где я нашла Эллен — было для меня таким же священным, как место захоронений пекотов. Эмоции охватили меня. Веревка так сильно повредила мою шею, что каждый всхлип, казалось, сдавливал горло изнутри.

Я присела на корточки у воды, где лежало тело Эллен. Опустила обе руки в воду и плеснула на раны. Океан звал меня. Некоторые боятся того, что не могут увидеть в глубинах, особенно в темноте, но я знала, что должна ответить на призыв. Я разделась. Засохшая кровь впиталась в ткань рубашки и джинсов, отчего они прилипли к моим порезам. Поморщившись, я стянула с себя одежду, открыв раны. Мой отец говорил, что нет ничего более целебного, чем соленая вода.

Я нырнула в воду. Она была холодной, как обычно в конце мая. Это бодрило и жгло каждый дюйм моего тела, но совсем недолго. Быстро наступило привыкание к этому ощущению. Соленая вода придала мне сил. Она успокаивала мои раны, ощущалась как целительный бальзам на шее и плечах. В течение трех дней я практически не двигалась, и мои мышцы и суставы заклинило, словно ржавые болты. Проплыв пятнадцать ярдов от берега, я смогла расслабить их, и это вернуло меня к жизни.

К тому времени, когда я вылезла из воды, солнце как раз показалось из-за горизонта. Я посмотрела на запад, увидела свет в одном из домов на Катамаунт-Блафф, в моем. Гриффин уже встал. Я понимала, что должна поторопиться. Я оделась, стараясь не обращать внимания на неприятное ощущение, вызванное тем, как хлопок лип к моей соленой коже. Затем подобрала ветку, оставленную на берегу, и использовала сосновые иголки, чтобы замести следы своих ног. Потом нашла свои ботинки и исчезла за деревьями.

Лес принял меня так же дружелюбно, как и океан. К тому времени, как я дошла до своей хижины, рассвет окрасил небо в темно-синий цвет, а я была так измучена, что едва смогла зайти внутрь. В голове проносились мысли: мне следует сходить к ручью и сполоснуться; мне нужно набрать воды, прежде чем солнце полностью встанет; мне стоит сходить на прибрежное болото и попытаться наловить синих крабов, чтобы позже поесть.

Однако прежде я прилегла (как думала, всего лишь на мгновение), и мои глаза тут же закрылись. Впервые за три дня я спала без кошмаров.

Том

Через семьдесят два часа после крушения «Салли Би» береговая охрана прекратила поиски Чарли. Том не мог припомнить случая, когда чувствовал бы себя настолько расстроенным из-за провала поисково-спасательной операции. Он с самого начала понимал, что шансов найти детей Бенсонов крайне мало. После того, как они спасли Гвен и обнаружили, что Чарли с ней на желтом плоту не было, поисковые работы перешли от спасения к эвакуации.

Дэн и Гвен все еще находились в больнице, восстанавливаясь после полученных травм. Дэна отвезли в Истерли, а Гвен доставили в больницу «Шорлайн Дженерал», которая славилась своей превосходной педиатрической помощью. Кроме единственного слова, которое Гвен прошептала Тому, она до сих пор не разговаривала.

Расследованием произошедшего занимались как служба береговой охраны США, так и полиция штата Коннектикут. Том был занят на «Нехантике», а затем потратил добрых два часа на бумажную работу, подробно описывая проведенную операцию.

В прошлом году его назначили помощником следователя по сектору Истерли, а это означало, что он должен был держать на контроле расследования несчастных случаев на море. Поэтому, закончив с бумагами, он направился к верфи Хоторн, где Джин и Барт Данхэм, пара, которая первая обнаружила место крушения, держали свое парусное судно.

Это был День поминовения, и Том попал в огромную пробку на шоссе I-95. Стояла прекрасная погода, и толпы людей устремились на пляжи и гавани, поэтому он сомневался, что найдет там Данхэмов — день был слишком хорош, чтобы не выйти под парусом. Том припарковался на стоянке верфи и спросил монтера, где пришвартован «Арктур». Затем обнаружил парусник на своем месте в доке, а пару — сидящей на палубе. Женщина читала книгу, мужчина уставился в Айпад.