Гимназистка. Нечаянное турне (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 32

— Вот как? — Соболев отставил бутылку коньяка, которую до этой минуты держал, словно великую ценность, и аж подался к Песцову. — И как вы его обнаружили?

— Из саней выпал, когда они развалились, — невозмутимо ответил Песцов.

— Развалились? — позволил себе усомниться Соболев.

Я бы тоже на его месте засомневалась: сани — это единственное, что осталось почти целым после волков и крэгов.

— У меня и в мыслях не было намекать, Ваша Светлость, что ваши вещи могут быть некачественными. — Песцов даже руку к груди приложил в знак уважения. — Но там такие силы бушевали, что доски немного разошлись, и оттуда выпал небольшой кругляш явно магического происхождения.

— А почему вы решили, что это маяк? — Соболев откинулся на спинку кресла и чуть прищурился. — Возможно, то, что вы нашли, имеет совсем другую функцию.

— И входит в стандартную экипировку вашего транспорта? — насмешливо уточнил Песцов. — Тогда действительно скрывать ничего не стоит. Передам полиции, пусть разбираются. Я могу идти?

— Дмитрий Валерьевич… — Соболев погрозил пальцем, словно нашкодившему малышу, — не увлекайтесь. Давайте ваш маяк.

Он протянул ладонь, и Песцов, немного помедлив, с явной неохотой вложил найденную мной вещицу. Соболев вгляделся, затем положил ту на стол, и с его рук словно поползли полупрозрачные ленты, видимые только магам и обволакивающие маяк плотным коконом. Пальцы князя порхали со скоростью, доселе мной невиданной, и мои глаза не успевали уследить за тем, что он делает, а плетения выглядели столь плотными, что изучить с ходу не представлялось возможным.

— Вот так будет правильно, — сурово заявил Соболев. — С вашей стороны, Дмитрий Валерьевич, было весьма неблагоразумно тащить с собой действующий маяк. Вы тем самым подвергали опасности жизнь мисс Мэннинг.

— Видите ли, Ваша Светлость, ни я, ни мисс Мэннинг в магии не разбираемся, — пояснил Песцов, переадресовав взглядом княжескую укоризну мне, — поэтому мы лишь могли предположить, что это, но отключить было не в наших силах. А вы, как я понимаю, отключили?

— Нет, я поместил в отсекающий магию контур. Отключать я не стал. Скорее всего, при попытке отключения управляющий контур будет выжжен и вместо артефакта мы получим обычный кусок металла. — И по-русски весьма довольно: — А так будет что представить на Совет.

Соболев подбросил на ладони маячок и убрал его во внутренний карман.

— На Совет, Ваша Светлость? — уважительно уточнил по-русски же Песцов. — Сразу на такой уровень?

— Волковы заигрались, — кивнул Соболев больше своим мыслям, чем собеседнику. — Но приструнить их выйдет лишь на Совете, поскольку связать нападение с ними полиция точно не сможет, а у Императора свои способы выяснить правду, весьма неприятные способы, надо признать, — он хищно оскалился, показав мелкие острые зубы, желтоватые, как у завзятого курильщика. — Не беспокойтесь, попытка убить вас и мировую знаменитость им просто так с рук не сойдёт, но сейчас крайне нежелательно, чтобы информация о маячке просочилась куда-либо. Что вы хотите за молчание?

— Мне достаточно вашей благодарности, Ваша Светлость, — ответил Песцов, которого я бы никогда не заподозрила в бессребреничестве.

С другой стороны, если он и дальше планирует заниматься любимым делом и устраивать концерты, расположение губернатора, да и всего клана в целом, ему точно не помешает.

— Не люблю оставаться должным, — недовольно заметил князь.

— Наказание Волковых и в моих интересах, — напомнил Песцов. — Как-никак они собирались меня убить.

Разговор был необычайно увлекательный, но тут я внезапно вспомнила, что не должна показывать знания русского языка, а их переговоры без моего участия несколько затянулись.

— Хм… — сказала я, вовремя припомнив любимое междометие мисс Мэннинг.

Кажется, получилось весьма похоже, потому что Песцов вздрогнул и уставился на меня так, словно засомневался, что это я под пологом, а не вернувшаяся с того света мисс Мэннинг. Странное дело, мы же её сожгли. Неужели крэги, как фениксы, восстают из пепла? Конечно, Песцов бы мне непременно сказал о такой особенности, и всё же нужно будет у него уточнить, чтобы быть готовой к встрече в случае чего.

— Ради бога, простите нас, мисс Мэннинг, — голосом полным глубочайшего сожаления, сказал Соболев. — Но я не хотел лишний раз травмировать вас воспоминаниями о пережитых ужасах этого дня. Я ещё уточню пару вопросов у мистера Песцова, с вашего позволения?

Я царственно кивнула. А что оставалось делать? Не сообщать же, что мне без разницы, на каком языке они договариваются? Это было бы несколько неосмотрительно.

— А вашу… подопечную, Дмитрий Валерьевич, можно чем-то заинтересовать, чтобы она забыла про найденный вами маяк?

— Я ей скажу, что это метка изготовителя саней, — выдал Песцов.

— Полицейские в это не поверят, — усомнился Соболев.

— Ваша Светлость, полицейским буду переводить я… — намекающе протянул Песцов. — Сами подумайте, где они найдут переводчика с английского?

— Хитро… — усмехнулся князь, стукнул открытой ладонью по столу и перешёл на английский: — Мисс Мэннинг, вы и мистер Песцов будете моими гостями. Вас осмотрит мой личный целитель, чтобы помочь вернуть голос. Собирайтесь.

Я посмотрела на Песцова. Тот еле слышно кашлянул, и это было всё, чем он позволил себе выказать восторг от столь щедрого предложения. Но опомнился он быстро.

— Видите ли, Ваше Сиятельство, мисс Мэннинг наотрез отказывается от помощи целителей, — на ходу выдумал он. — Говорит, что магия её голоса — слишком тонкая материя, чтобы мешать туда магию обычную. Мне кажется, будет куда лучше, если Филиппа выпьет какой-нибудь из своих отваров и ляжет спать пораньше.

— И ей приснится кошмар? — приподнял брови Соболев. — Мисс Мэннинг, у вас, конечно, интересная защита, но она не в силах отогнать от вас дурные сны. Или чрезмерно назойливых полицейских…

— Защита? — теперь приподняла брови я, постаравшись сделать голос как можно глуше и невыразительней.

— Вы непроницаемы для магического взгляда, — пояснил он. — Это работа артефакта?

Я кивнула, легко соглашаясь с его предположением. Артефакт — это лучше, чем подозрения во владении магией, которой у мисс Мэннинг быть не должно.

— Могу я его увидеть?

— Нет, — выдавила я, чувствуя местом, на котором сижу, что неприятности сегодняшнего дня ещё не закончились.

— У одного из Волковых полог даёт очень похожий эффект. Я больше ни у кого не встречал подобных. — Соболев вперил меня пронзительный взгляд, словно ожидал, что я сейчас признаюсь в тайной связи с его противниками.

— Старый семейный артефакт, — прохрипела я и выразительно закашлялась.

— Ваше Сиятельство, не мучайте мисс Мэннинг, — всполошился Песцов. — Я же вам уже говорил, что у неё непростые отношения с магией. Старые семейные тайны, которые она не хочет, да и, скорее всего, не может выдавать посторонним, понимаете?

— Да, — я кивнула, соглашаясь с Песцовым и поправила шаль, которая уже не просто колола, а начинала душить.

— И всё же я настаиваю, чтобы вы на время пребывания в моей губернии были моими гостями.

Соболев говорил с радушной улыбкой, но что-то подсказывало, что отказаться будет не так просто. Да и не звучало это приглашением, скорее, приказом.

— Ваша Светлость, мисс Мэннинг едва держится на ногах.

— Не думаю, что полиция примет это во внимание, — заметил Соболев. — А в моём доме вы будете избавлены от назойливых визитёров. И допрос будет лишь формальным. В конце концов, никто не пострадал.

Не могу сказать, что меня расстроила гибель двух крэгов, но по нашей легенде погибла ни в чём не повинная горничная мисс Мэннинг. И это о ней говорят сейчас «никто»?

— Хм…

— Из ценных членов общества, — правильно понял меня Соболев. — Горничную найти куда проще, чем вторую мисс Мэннинг. Я очень рассчитываю, что за время, проведённое в моём доме, вы оправитесь в достаточной степени, чтобы я смог услышать голос, который называют золотым. Одевайтесь. Я распоряжусь, чтобы ваши вещи отвезли ко мне.