Прилив победы - Дрейк Дэвид Аллен - Страница 24

• Предыдущая
• 24/113
• Следующая

Он убил еще одно насекомое, ползшее по соломенному тюфяку, тем же уверенным ударом, каким вообще убивал.

— Я не из джайнов, — пояснил он крошечному трупу, затем холодным взглядом обвел орду насекомых, собиравшуюся в грязной крохотной комнатушке. — Поэтому не думайте, что вы услышите от меня какую-нибудь нудную, прочувствованную философскую мысль. Я — наемный убийца.

Если насекомые и испугались его мрачной угрозы, то никоим образом не показали это. Их армия, выстроившись в боевой порядок, бесстрашно наступала на врага.

— Здесь будет не очень плохо, — заметила старшая сестра. — Госпожа даже сказала, что даст мне колыбель для ребенка.

Младшая сестра обвела взглядом их комнату в огромном особняке семьи господина Дамодары. Комната была маленький и скудно обставленной, но безукоризненно чистой.

Да, старший повар оказался грубым человеком с плохим характером и постоянно ругался, как и все люди, занимающие такие неблагодарные должности. А его жена была еще хуже. Но, как оказалось, ее гнев и крепкие словечки по большей части были направлены на мужа, чтобы не дать ему воспользоваться преимуществом положения и не позволить приставать к работающим на кухне рабыням.

Младшая сестра была в некотором, очень своеобразном роде, философом.

— Ты что, шутишь? Здесь великолепно!

Под ними, в недрах огромного погреба под особняком, тоже находились философы.

— Начинайте копать, — приказал старший из наемников. — Вам предстоит сделать длинный подкоп.

Небольшая группа рабочих-бихарцев даже не думала спорить. На самом деле, они с готовностью принялись за дело. Возможно, это было странным со стороны рабов. Но они видели, как Аджатасутра дает указания. И, как и две сестры, с которыми они не были знакомы, пришли к тем же выводам. Наемный убийца смертоносен, именно — смертоносен. Но, если смотреть с другой позиции, он — человек, которому можно доверять. Выполните работу, сказал он им, и вы будете отпущены на волю, да к тому же получите денег.

Конечно, в этом не было логики. Для какой бы цели их ни привезли сюда, для какой бы цели они ни копали таинственный туннель, сама эта цель сохранялась в тайне по вполне определенной причине. Рабы, как и любые другие люди, знали, что лучший способ сохранить что-либо в секрете — это убить тех, кто об этом знает. И тем не менее они не боялись за свою жизнь.

— Самый странный наемный убийца, черт побери, которого я когда-либо видел, — пробормотал один из йетайцев.

— По мне, так он может хоть перья отрастить, как у курицы, если захочет, — сказал старший. Убедившись, что работа пошла, он повернулся к двум подчиненным. Показал пальцем на бочки вина, стоявшие у одной из стен погреба. — Мне нужно повторять его указания?

Йетайцы яростно замотали головами. И тут же отвели взгляды от вина.

— Хорошо, — проворчал старший. — Просто выполняйте, что сказано, и все. И мы уйдем отсюда богатыми людьми.

Один из наемников откашлялся и указал на каменный потолок.

— А никто не станет нами интересоваться? Шума избежать невозможно, а через какое-то время мы будем выносить землю.

И снова старший пожал плечами.

— Он сказал мне, что отдал распоряжения и наверху. Мы все время должны оставаться здесь. Нам будут приносить еду и питье. Дворецкий и еще несколько человек. Они и землю будут выносить.

— Это будет легко, — проворчал другой наемник. И кивнул на дальнюю стену. — По другую сторону особняка течет Ганг. Я видел его, когда мы подъезжали. Кто заметит, если эта река станет еще грязнее?

Замечание было встречено смешками. Если наемники-йетайцы еще сохраняли большую часть уважения к роскоши малва, то утратили всякое благоговение перед их культурой. Никто из них, в любом случае, никогда не понимал индийского поклонения великой реке.

— Черт бы побрал этот Ганг, — пробормотал еще один. — Слоновья моча, в которой купаются глупые крестьяне. Лучшее место из тех, что я могу придумать, для грязи, которая сделает нас богатыми людьми.

Он тоже был философом.

ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

Лето 533 года н.э.

— Так сколько, Дриопий? — спросила Антонина. Она устало вытерла лицо куском материи, который уже промок от пота. — Точно.

Ее секретарь колебался. Кроме того, что Дриопий сам по себе являлся честным человеком, он был типичным чиновником, занимающим высокий пост в огромной и сложной иерархии Римской империи. Несмотря на относительную молодость (ему еще не исполнилось сорока) и очевидно хорошую физическую форму, он олицетворял собой термин «бюрократ». Его естественным ответом на любой прямой вопрос было: во-первых, прикрой свою задницу; во-вторых, перестрахуйся; в-третьих, снова прикрой свою задницу.

Но Антонине даже не потребовалось гневно смотреть на Дриопия. К этому времени, через много месяцев после прибытия в Персию и принятия новых обязанностей, он выучил, что «прикрывать задницу» в случае с Антониной означало давать ей прямые и четкие ответы. Он стал четвертым человеком, занимавшим этот пост, и первым, кого не отправили назад, в Константинополь, в течение недели.

— Точно я сказать не могу. По крайней мере, девяносто судов. Вероятно, ближе к ста после того, как уляжется вся пыль.

Увидев, как Антонина начинает хмуриться, Дриопий быстро добавил:

— Учтите: я считаю только по-настоящему пригодные для морского путешествия корабли. Будет еще много речных барж, которые тоже можно иногда использовать.

Антонина поднялась из-за письменного стола и, качая головой, подошла к окну.

— От речных барж не будет никакого толку, Дриопий, — сказала она. — Только не после того, как армии прошла мимо портов персидского залива. Баржи пойдут ко дну, едва только выйдут в море. По крайней мере непосредственно в сезон муссонов. К концу сезона мы, вероятно, сможем их использовать, но кто знает, где к тому времени окажется Велисарий?

Она положила руки на широкий подоконник и наклонилась вперед, так, чтобы лицо тронул прохладный бриз. Окно в доме, служившем Антонине штабом, выходило на юг и смотрело на огромную гавань Харка. Легкий ветер, дующий с моря, помогал пережить изнурительную летнюю жару Южной Месопотамии.

Но отдых был коротким. Не прошло и нескольких секунд, как она повернулась назад к Дриопию.

— Кто больше всех мутит воду из тех торговцев, что отказываются возить продовольствие для армии? — спросила она.

— Те два брата, которые владеют «Киркой»19, — на этот раз ответ Дриопия последовал без каких-либо колебаний. — Ако и Нумений.

Антонина, вернувшись назад за свой стол, сильно нахмурилась.

— Они египтяне, да? Обычно торгуют в Хормосе?

— Да. Это один из пунктов, по поводу которых они вопят. Утверждают, что не могут взять на борт военные припасы, пока не разгрузятся в Хормосе, иначе они обанкротятся. — Дриопий нахмурился. — Они говорят, что везут нечто особенное, на что в Египте особый спрос. Не могут продать свой товар здесь, в Месопотамии.

— Какая чушь! — Антонина плюхнулась на стул и чуть ли не шлепнула по столу обеими ладонями. — Они везут товар из Бхаруча, так? — Затем добавила злобно: — Это означает — косметика и специи. По большей части перец. Товар, который в Персии продается так же хорошо, как и в других местах.

Дриопий сидел на стуле напротив нее. На этих словах он согласно кивнул и развел руками.

— Они просто придумывают уловки, как избежать привлечения на службу. Не хотят возить грузы для арии. Судя по разговорам, эти двое — одни из худших денников в своем деле, что кое о чем говорит, особенно учитывая нравы купцов, занимающихся морской торговлей. Их даже обвиняли, что они несколько лет назад сожгли одно из своих судов, чтобы получить страховку за груз.

Он пожал плечами.

— Я действительно не понимаю, почему они так сопротивляются. Да, от военных поставок они получат несколько меньшую прибыль. Но, с другой стороны, им гарантируется постоянная работа по крайней мере на год — а они определенно не ведут постоянной торговли с Индией! — и риск минимален. Он даже меньше, чем во время нормальной торговли. На самом деле — по крайней мере, по словам самих Ако и Нумения — они объясняют свое упорство тем, что их на месяц задержали в гавани чиновники-малва, пытаясь их хорошенько потрясти.

• Предыдущая
• 24/113
• Следующая