Унисон родных сердец (СИ) - "Rimma Snou" - Страница 2

Чего? Ступайте? И все? А как же… Поднимаюсь на деревянных ногах и плетусь прочь из кабинета.

– До свидания…

Он сказал, что я молодец. Нет, у меня просто серные пробки. Или помешательство. Мне сказал? Да ни фига! Нет, мне сказал, что я молодец. Мужчина класса люкс сказал, что я молодец. Бля-а-а… Чтоб мне сдохнуть. Или несварение, или попаду под КАМАЗ. Не бывает так. Я же Лизка, неужели?

Лизка-беда, Лизка-сто проблем, правая рука сломана трижды!!! Лодыжки вывихиваю каждый квартал. Током бьет раз в полгода. Лужи, ухабы, гололед, телефонные мошенники – ничего не пропускаю. Каждый сезон мой! Паспорт теряла четыре раза. Рассеянная, бестолковая, влюбчивая. И тут – «молодец».

Не помня себя, я добираюсь до кабинета. До этого момента я искренне считала, что это было шуткой – написать в моей трудовой книжке «Специалист сметного отдела». В отделе один человек – я. Да и кто руководитель? Боже… Константин не пошутил. От него у меня тоже полный аут в теле и голове, но все же с ним я хотя бы могу разговаривать. Хороший друг отца, старше меня, часто бывал у нас дома…

Наверное, я тайно его все еще люблю. Но не скажу ему ни за что! Он такой красивый, спокойный, с сумасшедшей горячей улыбкой, а я школьница с ободранными коленками и разбитой губой. Костик, Костян… Сколько раз я мечтала так его назвать! У него такие красивые серые глаза, и руки, и вообще он весь такой… Не мой! Хорошо, что хоть с работой помог. Родители свалили в Крым, сдав нашу двушку на втором кольце в аренду, а я даже не успела их проводить. Так и осталась в общаге. Потом пришлось искать жилье. С Аськой, соседкой по студенчеству, решили снимать вместе. Вскладчину легче. Самый отшиб в лопухах, полтора часа на метро. Но Костик предложил работать в его фирме. Он и Мирон Владиславович компаньоны-собственники, только Костик больше по юридической части, а Мирон Владиславович занимается непосредственным руководством.

И вот. Устроилась на работу. Десять минут безмолвной истерики, и я молодец! Внутренне, конечно, ликую. Я ведь не дура. Школьная золотая медаль, но до красного диплома не дотянула. Я просто глубокий интроверт. Ну, так уж сложилось, что живу я среди людей, и общаться приходится. И увидев Мирона…Владиславовича я сразу же поняла, что пропала. По-девичьи пропала. Капитально. И боюсь, и нравится, и абсолютно невозможно даже думать в его направлении.

Вздыхаю и укладываю документы в ровную стопочку. Поздний вечер. Надо добираться домой. Голодная, уставшая, выжатая и в мокрых туфлях я шагаю в лифт. Блестящие перила и зеркала в пол. Он тоже поразил мое сознание, но за две недели я уже начала привыкать. Внезапно в закрывающиеся двери влезает мужской ботинок и в лифт вваливается молодой парень с буйными кудрями на голове.

– Привет! Вниз? – спрашивает он как ни в чем ни бывало.

– Да. – он не вызывает у меня тревоги, поэтому стараюсь не пялиться на него и не заикаюсь.

Высокий, худощавый, с небольшим рюкзаком на плече. Он все же обернулся и спросил:

– Подвезти новенькую красавицу?

– Нет, я своим ходом. – значит, работает существенно дольше меня, раз видит, что я новенькая. – Спасибо.

– Лады! – и протискивается в едва начавшие движение двери.

Да запросто! Беги, парень, не надо тебе такое несчастье, как я. Красавицей назвал? В один день и молодец, и красавица… Улица встречает холодным осенним ветром в лицо и изморосью. Доберусь вообще промокшая. Плевать уже, что на голове. Куртка без капюшона, голова без мозгов. Прыгаю через лужи, хотя зачем? Ноги мокрые с утра, а принести сменку на работу я не догадываюсь уже две недели. Молодец! С соплями-то оно лучше работается…

– Садись быстро! Промокнешь! – слышу знакомый голос и замечаю, что прямо рядом со мной остановился огромный черный внедорожник. Костик…

– Я не зна…

– Давай в машину! – почти кричит он, поскольку мимо пролетают авто, истошно сигналя.

Я залезаю по высокому порогу и устраиваюсь на переднем сидении. Вот теперь я понимаю, что простуда мне обеспечена. Руки и ноги ледяные, начинаю дрожать. Бросаю короткий взгляд на мужчину. Он как всегда безупречен: небесно-голубая сорочка, строгие брюки, легкая щетина на улыбчивом с правильными чертами лице, приятные губы, изумрудные глаза… Теплая рука ложится мне на плечо.

– Мне позвонил Мирон. Я все знаю! – с этими словами он трогается с места и врывается в поток машин. Костик всегда водит резко. Отец говорил, что у него была криминальная юность. Впрочем, зачем это мне? Я просто таяла каждый раз, когда он приходил. И мечтала…

– Это было феерично… -бурчу ему в ответ, отводя взгляд за окно. Наверное, сказал, что подсунули ему не работника, а истеричку. – комментирую не без сожаления, начиная теребить пальцы.

– Он похвалил тебя. И меня заодно, что привел к нему ценный кадр. – загадочно произносит, неотрывно следя за дорогой.

Вот это поворот! Значит на тему меня они тут же созвонились? Что это? Повышенное внимание? Интерес? Почему я? В чем подвох? Начинаю тут же прокручивать в голове, где мог быть прокол, ибо я еще и безумно тревожная, мнительная, но учитывая мой магнетизм неприятностей, то это чувство жизненно необходимое.

– Я завтра заеду, и мы поговорим. Хорошо?

– А? Да, но… – я уже на другой планете.

– У тебя планы? – как-то с тревогой спрашивает мужчина, бросив на меня взгляд мельком.

– Ну, нет. – какие могут быть планы, если ты хочешь со мной говорить? Я так и буду мычать теленком, но балдеть от того, что ты просто есть…рядом…даже если не рядом, а просто есть.

Подъезжаем к моему подъезду. Я лихо выпрыгиваю из авто, бросая скупое «пока». Уже взрослый человек, а веду себя, как закомплексованный подросток. Туплю, стесняюсь, употребляю дурацкие местоимения и наречия. Дурочка…

Годы институтской жизни приучили меня ценить свое время и грамотно его распределять. После потрясений сегодняшнего вечера я позволила себе принять горячий душ и быстро нырнула в постель, намазав ступни ног китайской звездочкой, поскольку Аська мне советовала это дело еще в мою прошлую простуду. Согревшись и изрядно покрутившись, я поняла, что сон все же не идет. Слишком взбудораженная я явилась с работы. Еще бы! Мужчина, от которого я улетала в небытие назвал «молодцом», а мое детская влюбленность собрался со мной о чем-то говорить.

Константин приезжал не часто, но те дни я помнила, как нечто. Внутри все бушевало и требовало его внимания. Но проклятая разница в годах и родители нерушимой стеной стояли между мной и этим человеком. Влюбленность казалась мне постыдной, ибо мне внушали это годами. Я не должна была обрушить надежды родителей. Хотя сейчас, вспоминая школьные годы, я не находила в их отношении ко мне ни давления, ни какой бы то ни было явной настойчивости. Скорее всего я сама стала удобным ребенком: масса неприятностей, но отличные учебные достижения. Странно, но мне это удавалось.

Тайных разговоров мамы и дочки у нас не водилось. В отличие от меня, мама была ярким экстравертом и любую тему мгновенно переводила в юмор и несла отцу, а тот подхватывал! Разве можно было такому человеку доверить свое сокровенно? Я бы умерла от стыда, когда об этом хохотали бы весь вечер перед телеком.

Я не видела Константина почти год. Писала диплом, по ночам корпела над заказами, почти не выходила из дома. И вдруг отъезд родителей, следом сессия, диплом. Я растерялась, но тут вдруг на мой мобильный поступил звонок от неизвестного абонента. Я не удивилась, что Костик узнал мой номер. Ему просто сказали родители. И он предложил мне работу! Выпускнице политехнического вуза и сразу должность. Я решила, что это шутка и встретилась с ним из любопытства. Старые воспоминания всколыхнулись, но я уверенно смотрела мимо него, немногосложно отвечая. Потом состоялась встреча с Мироном Владиславовичем, тут уж я дрожала, как осиновый лист.

Анализируя свое отношение к противоположному полу вообще, надо отдать должное, что я не знала никаких отношений. Сверстникам я не была интересна от слова совсем. Вечно накрученная, с торопливыми жестами, не выспавшаяся, зевающая, с пакетами и папками работ для сдачи или заказами, роняющая телефон при любом неудобном моменте. Я никакая и я к этому привыкла. Было обидно лишь то, что я действительно не могла ничего изменить, поскольку в школе осознала еще одну свою проблему. Это было моей страшной тайной, благодаря которой я могла лишь тоскливо мечтать о внимании мужчин. И потому обычные джинсы с кроссовками и пара футболок еще со школы стали основой моего гардероба. Волосы средней длины я привычно убирала в хвост. Обычный «батан» женского пола, что же тут интересного?