Голубые Крылья (СИ) - Алексеев Владислав Владимирович "Radical" - Страница 27

Я зашла в густой лес, расположенный за холмами. Здесь чаще всего рыскали местные охотники в поисках добычи, зачастую заходя ради этого достаточно глубоко. Несмотря на то, что официально я занимала должность главного знахаря, первые несколько лет мне часто приходилось составлять компанию нашим добытчикам мяса. В отличие от предыдущего моего места жительства, обучение молодых меня уже не привлекало, поэтому чаще всего мои выходы в леса с копьем и луком обуславливались собственным желанием вспомнить любимое занятие. Последние же полтора года, к большому разочарованию охотников, я почти перестала посещать это место, предпочитая проводить время в одиночестве на окраинах северного леса, который, ввиду малых размеров, не содержал в себе диких зверей. В конце концов, мне было уже пятьдесят четыре года, и по меркам людей меня уже можно принимать за старуху, пусть и в молодом и энергичном теле. Может, это одна из причин, по которой покой привлекал меня больше постоянного движения и выживания в тяжелых условиях?

Продолжая двигаться по мокрой траве, периодически задевая маленькие кустики, я напрягала свои органы чувств, вспоминая как нужно правильно вести себя в подобной среде. В этой части леса мало о чем можно беспокоится, ибо слишком уж часто здесь проходят охотники, поэтому вся дичь давно углубилась в дальние дебри. Несмотря на это, мои инстинкты и оружие в руке всегда готовы к любой внезапной опасности, ибо за долгие года странствий в прошлом я никогда не позволяла себе полностью расслабляться даже в самом чистом поле. К моему удивлению, первый шорох довелось услышать достаточно быстро, и оказался он позади меня, предположительно, в паре десятком метров. Загулявший зверек? Нет, я издаю достаточно много шума, чтобы распугать всех задолго до своего приближения. Крупные звери здесь водиться не должны, но даже если бы кто-то забрел на окраины, это было бы заметно, как минимум, по следам. К тому же, слишком подозрительный этот звук, словно кто-то случайно задел листву и тут же остановился, испугавшись собственного шороха. Неужели, кто-то крадется, в надежде выследить меня и поймать нужный момент? Мало кто из местных обитателей пользуется подобной тактикой. Круг вариантов сужался, и я решила поставить на наиболее очевидный вариант.

— Выходи, я знаю, что ты там, — крикнула я, оборачиваясь назад.

Моя интуиция меня не подвела. Мия вынырнула из листвы. У нее тоже присутствовал походной мешок, но набит он значительно сильнее, чем у меня, а в руках красовался сделанный мною лук. Она медленно приблизилась ко мне. На ее лице не было злости, скорее легкая напряженность и волнение.

— Я пойду с тобой, и мне все равно, хочешь ты этого, или нет. Ты моя подруга, и мне не хотелось бы отпускать тебя в такой трудный путь одну.

Говорила она так, будто репетировала эти слова всю ночь, а легкие круги под глазами давали понять, что спала девушка крайне мало. Я молча слушала, дожидаясь, когда она закончит свою мысль.

— Мне неизвестно, вернешься ли ты назад, и меня очень беспокоит, что ты можешь застрять в этом своем городе чудес навсегда… В общем… я просто не успокоюсь, если не узнаю, добьешься ты своей цели или нет… и…

Ее лицо из напряженного становилось более отчаянным.

— Я знаю, что никогда не уходила так далеко из города, да и мне неведомо, какие опасности могут таить в себе дикие земли, но из моей головы не выходили твои слова, что лучше двигаться к недостижимой цели, чем прожить всю жизнь в муках. Мне не хочется страдать каждый день, вспоминая как ты уходишь, покидая нас всех навсегда. И… знаешь что? Я не боюсь. Мне глубоко наплевать на опасность и трудности, которые могут меня ждать.

Она крепче сжала свой лук и серьезно посмотрела мне прямо в глаза.

— Короче, Рэвери, я пойду с тобой. И даже не пытайся вернуть меня назад, все равно убегу и найду тебя, где бы ты ни была!

— Знаю, — ответила я. — Пойдем.

Я повернулась и двинулась вперед. Судя по всему, Мия оказалась сильно шокирована моим легким согласием. Мне тоже вспомнились слова Мии о том, что у меня не получается понять чувства других, но именно сейчас я прекрасно ее понимаю. Она не хочет потерять близкого человека, как я не хотела терять тех, кто дорог мне. Наверняка моя подруга сбежала, не предупредив никого, и у нее есть право самостоятельно выбирать свою судьбу.

— Почему ты так легко согласилась? — Мия догнала меня после своего легкого ступора.

— Сама подумай, ты оставила свой собственный дом в третьем округе, некоторое имущество и должность, унаследованные от меня, променяв все это добро на долгий и тяжелый поход, в котором у тебя не будет крова, а обстоятельства начнут постоянно принуждать тебя выживать, в поисках еды и воды. Нужно обладать колоссальный мужеством, чтобы решиться на такой выбор.

— Ой, я как-то не подумала…

Этот ответ немного меня рассмешил.

— Впрочем, как и всегда. Ты очень умна, но не умеешь думать наперед. Скорее всего, у тебя не получится выдержать и нескольких дней, после чего мне придется отвести тебя домой.

— Неправда! Я справлюсь, вот увидишь!

— Посмотрим…

— Погоди, ты оставила мне свой дом и имущество? Но ведь это…

В этот момент моя левая рука задела листву, после чего Мия сразу шарахнулась в бок от внезапного шороха вблизи. Поняв, что произошло, она немного смутилась.

— Я еще просто не привыкла, это не считается!

— Ага, конечно.

Мия немного надулась.

— Перед уходом, я попросила Глена чтобы он лично передал тебе все, что принадлежало мне. Возможно, это покрыло бы мою вину хотя бы частично.

Честно говоря, я была очень рада случившемуся, но в глубине души понимала, что моя подруга и правда имеет не так много шансов справиться с таким походом. Жаль, но у меня совершенно точно не получится объяснить ей это, а потому, она должна понять и принять это самостоятельно.

— Рэвери, слушай, прости меня за то, что я сказала в последний раз…

— Не извиняйся, ты была права, и я это понимаю.

— Не важно, правда это была или нет, — голос Мии снова стал твердым. — Ты страдаешь, и мне не стоило оскорблять тебя в том, что мне самой не дано понять. Именно поэтому я так хочу тебе помочь, чтобы увидеть твои стремления и цели и наконец осознать твое положение.

— Не так уж это и приятно, Мия, да и не забывай, что ты смертна, и подобная попытка легко может обернуться для тебя внезапным концом. Разумеется, если проявишь выдержку, я приложу все усилия, чтобы тебе никто не причинил вред, но ты должна быть готова к трудностям.

— Уверена, из нас выйдет отличная команда!

Несмотря на волнение, она достала колчан из своей массивной сумки и приготовила лук, оглядываясь по сторонам. Уверена, что к полудню она уже устанет находится в состоянии постоянной боевой готовности и возложит значимую часть ответственности на меня. Пока мы двигались вперед, я задумалась о том, что со мной сделают ее родители, если мы все же вернемся в город целыми и невредимыми. Пусть убить меня и нельзя, но ведь никто не отменял длительной и болезненной расправы…

Мое решение взять девушку с собой может показаться странным и откровенно безумным. Да, она взрослая, все же ей уже двадцать два года, но, несмотря на это, ответственность и осознание последствий вряд ли были ее сильными сторонами. Я, в отличие от нее, прекрасно понимала, что даже если она выдержит первые несколько дней, может даже, неделю, и при этом сможет пережить весь поход в принципе, она изрядно настрадается и, скорее всего, получит некоторые физические и психологические травмы от влияния открытого мира. Так почему же я не приняла очевидное решение просто взять ее за руку и отвести домой, в тепло и уют, где, помимо спокойной жизни, ее ожидает ответственная роль знахаря? Во-первых, не будем забывать о примитивности и наивности моего мышления на тот момент. Даже осознавая все риски, я не умела здраво оценивать ситуацию, рассчитывая на то, что смогу ее защитить. Усугубило ситуацию и воспоминание о том, как мы полгода скитались вместе с сестрой, в попытках выжить. К сожалению, мною не были учтены важные детали, ведь моя сестра являлась невероятно стойким человеком как физически, так и психологически, а в процессе нашего похода мы всячески пытались именно выжить, не имея какого-либо выбора в принципе. Во-вторых, я все еще понимала, что могу не вернуться назад, а значит, никогда больше не увидеть Мию. Этот страх воздействовал на меня подсознательно, вынуждая принимать безумные и объективно нелогичные решения ради удовлетворения собственного эго. Будучи моим самым близким другом, она вызвала у меня настолько сильную привязанность, что я ценила ее компанию в ущерб безопасности, начисто забыв о том, как уязвимы и хрупки обычные люди. В-третьих, меня продолжало мучить одиночество. Пусть в тот момент я и не готова была признаться себе в этом, но перспектива вновь изолироваться от общества на длительный срок воздействовала на меня крайне негативно. За мои долгие странствия меня часто посещало ощущение, что я осталась одна в этом мире, наедине с постоянной и мучительной опасностью, которая пусть и не может убить меня, но вынуждает находится в постоянном напряжении. Покой, который мне удалось обрести среди людей, и который я ценила, на самом деле был мне необходим, и присутствие поблизости живого человека не давало мне погрузиться в пучину небытия, выставив на передний план инстинкты выживания. Пусть я уже упоминала ранее, что мой разум всегда оставался ясным, и даже долгая изоляция не позволяла мне потерять воспоминания, речь и социализацию, но даже при таком преимуществе, длительное пребывание в дикой среде можно отчасти назвать настоящим кошмаром.