Солдат (СИ) - Башибузук Александр - Страница 45

Ваня ковырнул пальцем светло-красную петлицу на кителе, потом вытащил из кармана пачечку документов. Через пару минут стало ясно, что группа немцев из интендантской службы, а офицер — обер-интендант Макс Лютцов. В документах еще нашелся наряд на доставку полевых пайков куда-то там…

В голову пришла слегка диковатая мысли.

— А что дальше, товарищ командир? — Нечаев помялся. — Куда мы теперь?

Ваня молча вышел в комнату, взял немецкое солдатское кепи и примерил на Федора.

Тот ошарашенно уставился на Ваню.

— А тебе идет, — Ваня хмыкнул и приказал. — Найди бритву и побрей морду. Волосы на башке тоже сними. А потом подбирай себе форму.

— Зачем это? — Нечаев набычился.

— Затем, — отрезал Ваня. — Дальше на машине поедем.

— А-а-аа! А наши нас за это потом… — Федор вдруг осклабился и махнул рукой. — Да и хер с ним. Будем банковать. Не свои так фрицы шлепнут. Я даже пару слов на фрицевском знаю. Хайль! Хенде хох, русишь швайн!!! — парень горделиво задрал нос.

Иван кивнул и пошел собираться сам.

Сначала аккуратно отскоблил пушок на подбородке, набрал воды в колодце и вымылся. После чего, начал одеваться. С немецкой формой пришлось повозится, но в итоге Ваня полностью экипировался. К счастью, сапоги пришлись впору.

Приладив фуражку на голову, Ваня глянул в старое, потускневшее зеркало на комоде и скривился от отвращения к себе. Немцев Иван уже успел возненавидеть до глубины души, а сейчас, он сам выглядел как чистокровный ариец.

— Бля… — матюгнулся от восхищения Нечаев. — Вылитый фриц, уж простите, товарищ командир.

Сам Федор смотрелся похуже, но, в целом, тоже не выбивался из образа расхлябанного, неряшливого немецкого солдафона.

— Обер-интендант фон Лютцов! — отчеканил Ваня по-немецки. — Повторить, солдат!

Нечаев сконфузился, Ваня хмыкнул и вышел во двор. И сразу сильно пожалел, потому что Семенов вскинул автомат и чуть не пристрелил его.

— Тьфу ты… — младший лейтенант сплюнул. — Ну и рожа у тебя, Куприн. В тебе случайно немецких кровей не присутствует? Я все понял, но меня заставить переодеваться даже не надейся. Лучше пулю в висок.

— Погоди с пулей, — спокойно ответил Ваня. — Тебе фрицевская форма без надобности. Поедешь с нами как пленный. Пока время есть отдохни и перекуси. Там в доме кое-какая жратва на столе.

Семенов молча кивнул и побрел в избу.

Ваня подошел к «Опелю»

— Что с машинами?

— Этот — на ходу! — Нечаев хлопнул по крылу «Блитца». — Зверь — аппарат. А вот с тем… — он покосился на «Борхард» — уже все. Сам видишь, потыкали пулями как решето. — Федор пожал плечами, а потом задрал руки и заорал: — Эй-эй, мы свои!!!

— Вису, сто молда свой… — лаконично ответил якут, появляясь из темноты, он подошел к Ивану и восхищенно поцокал. — Класивая немса ты Ванюска. Мосет ты не Ванюска, мосет стлелить?..

— Не вздумай, — серьезно буркнул Иван.

— Как это понимать? — Елистратова медленно обошла Ваню, оправляя на нем ремни портупеи. — Ты словно родился в этой форме. Даже лицо изменилось.

— Ничего не изменилось, — ревниво фыркнула Маша. — И не идет ему совсем фашистская одежка.

— У вас всего пару часов отдыха, — Ваня поспешил разрядить обстановку. — Отдыхайте, ешьте. А вы… — он посмотрел на бывших пленных. — Живо мыться, бриться и переодеваться в немецкую форму. На все час времени.

— Как это немецкая? — растерялся артиллерист. — Да я не в жисть…

— Да куда ты денешься, — пожилой зло дернул его за рукав. — Как на «гансов» батрачить — так с радостью, а как для дела надо — сразу кочевряжится? Пошел, салабон. Я ефрейтор Суслов Георгий Николаевич, товарищ командир. Пулеметчик. Только приказывайте, все что надо сделаем…

Ваня ему кивнул, присел на завалинку и достал пачку немецких сигарет из планшета. Закурил, прислушался к себе и неожиданно понял, что совершенно не боится. Мало того, даже с нетерпением ждет прогулки по немецким тылам.

— Совсем свихнулся, парень… — подумал он вслух. — Или начал становится человеком. Дед не успел фрицев погонять, так я за него отработаю. А хлопнут — не беда. Опять куда-нибудь зафитилит. Романтика, мать ее. Так, ладно, куда будем ехать…

После того, как пленные переоделись, Ваня устроил им смотр и проинструктировал. Большую часть груза из кузова «Опеля» выгрузили, на его место поместили женщин, Семенова и Петруху, потом их заложили ящиками. Суслов и Титов сели под бортом, Нечаев за руль. Ваня примостился на пассажирское сиденье, немного помедлил и скомандовал.

— Поехали…

— Вот скажите, товарищ командир… — Нечаев крутнул баранку, ловко объезжая заполненную черной водой яму. — Как так случилось, что фрицы натянули нас по самые помидоры? Если на карту глянуть, что той Германии, по сравнению с нами? Ну правда же. Вот вы, командир, изучали военную науку, вот и объясните мне…

Ваня мысленно ругнулся:

«Мне бы кто объяснил, бля…».

Бывшие пленные до сих пор называли его «товарищем командиром», повиновались беспрекословно и даже не пытались выяснить звание и должность.

Ивана пока все устраивало, объясняться он тоже не собирался — называют командиром — пусть называют. Исходя из логического умозаключения: если узнают, что обычный красноармеец, может прибавиться проблем. Которых и так целая куча.

Поэтому старался больше молчать, чтобы обман не вскрылся раньше времени. Ограничиваясь короткими приказами с ответами и нарочитой суровостью.

Правда Федька оказался болтуном и всю дорогу изводил Ваню вопросиками, на которые, хочешь-не хочешь, приходилось отвечать.

Иван немного поразмыслил и неприязненно бросил:

— Потому что, для начала, мы все проебали, как у нас водится.

— Вот!!! — Нечаев ткнул пальцем в потолок кабины. — Самый умный и толковый ответ, что я слышал. Уважаю! — Федька покивал, поджав губу. — У нас завсегда так, сначала все проебем, а потом начинаем чесаться. А Мишка, ну тот жиденок, которого Мартын сдал фрицам, мне втирал про мировые заговоры, внутренних врагов и прочую хрень…

Опель перевалился через очередную рытвину и, неожиданно выехал на приличную грунтовку.

— Пока стой… — скомандовал Иван и достал трофейную карту из планшета.

До этого момента, Ваня даже не представлял, где они находятся, но сейчас получилось локализовать примерное местоположение, правда с погрешностью в несколько десятков километров.

— Кречно северней? Или… — Ваня выматерился с досады. — Твою же мать…

— Тудой или тудой? — Федька завертел башкой. — Мнится мне, что…

Ваня так на него посмотрел, что тот сразу стушевался и заткнулся.

— Тудой… — после некоторого раздумья, скомандовал Иван.

Мотор «Опеля» заурчал, грузовик начал набирать скорость. Дорога была пустынная, но только Ваня начал надеяться, что удастся проскочить без проблем хотя бы пару десятков километров, как впереди показался немецкий блокпост.

С правой стороны дороги виднелись пара мотоциклов в импровизированных капонирах из мешков, наполненных землей, с другой стороны стоял небольшой броневик, незнакомой Ивану модели. Несколько немцев устанавливали какие-то указатели, а перед постом уже выстроились в рядок большой армейский автобус и такой же «Опель-Блитц» с красным крестом на тенте.

— Бля… — ахнул Федька и начал притормаживать. — Фрицы!

— Держи ход, мать твою… — зашипел Иван.

— Так как же? — Нечаев побледнел. — Там же фрицы! Вон!

— Сука, рули прямо, — Ваня ткнул кулаком Федьку в бок. — И молчи!

— Ага, ага… — Нечаев поспешно закивал.

— Сто тама, товалиса командила? — из кузова послышался голос Петрухи.

— Сидите тихо! — рыкнул Иван.

Ему самому было до чертиков страшно, но этот страх, удивительным образом, заставлял взять себя в руки.

Мордатый фельдфебель с массивной бляхой на шее, повелительно махнул полосатой палкой.

Федор послушно прижался к обочине и остановился.

Ваня выпрыгнул из машины и, придерживая автомат локтем подошел к немцу. Тот молча козырнул.