Стрелок-4 (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 25

— Ну, если вы, месье, склонны к подобному времяпрепровождению, — со значением в голосе заметил модельер, — для этого есть другие места.

— Увы, это все в прошлом, — дипломатично заявил моряк, невольно отстраняясь от портного, и пропел своим фальшивым голосом несколько строк из знакомой с детства песенки. — Женюсь, женюсь, какие могут быть игрушки, и буду счастлив я вполне… [3]

— Ах, эти женщины, — с явным разочарованием в голосе протянул маэстро Вуазье, дослушав про Жаннетту и Жоржетту. — Сколько от них бед!

— И без них никуда!

— Что же, месье Будищев, ваш наряд почти готов и завтра будет доставлен вам домой.

— Вот и славно, — отозвался клиент, предвкушая возвращение домой и ужин в компании дожидающихся его Стеши и Семки.

Странное дело, они и раньше жили вместе, но лишь теперь, когда с ними не было Геси, они стали чувствовать себя семьей. Ему нравилось возвращаться домой, трепать волосы мальчику, подставлять щеку для поцелуя девочке. Общаться с ними, выслушивать бесконечные истории о друзьях с фабрики или из воскресной школы, обсуждать планы на будущее, походы в цирк или театр.

Геся. Они не виделись с самого его отъезда в поход. Свиданий в Петропавловской крепости не давали, да он, честно говоря, и сам не рвался. Да и чтобы он сказал ей, что нашел себе другую? Моложе, красивее и богаче ее…Адвокат регулярно докладывал ему о ходе дела, точнее о полном отсутствии движения по нему. Дмитрий вежливо выслушивал его. Давал деньги на передачи и подачки надзирателям, но это все. Отрезанный ломоть. Чемодан без ручки. Нести тяжело, а бросить сейчас как-то неудобно…

— Ваше благородие, — почтительно согнулся швейцар, — к вам дамочка пришедши.

— Кто? — не понял занятый своими мыслями подпоручик.

— Мамзель, говорю, пришла к вам. Я проводил. Семен ваш ее узнал…

— А Стеша?

— Дык, не видал, — развел руками привратник. — Степанида Акимовна ведь все больше через черный ход ходят. Вы бы ей сказали, что молодой барышне это вовсе даже и не прилично.

— Хорошо-хорошо, — отмахнулся от него Будищев и, почти бегом поднялся по лестнице.

— Кто там? — спросила кухарка, услышав, как щелкнул дверной замок.

— Я дома, встречайте, — благодушно отозвался подпоручик, снимая пальто и самостоятельно вешая его в огромный вполовину совсем не маленькой прихожей гардероб.

— Что же вы, Дмитрий Николаевич, — привычно пробурчала вышедшая встречать его Домна, — я бы приняла вашу шинельку…

— Ничего я и сам управился. Лучше накрывайте со Стешей на стол, а то что-то я проголодался.

— Так нету Степаниды-то до сих пор…

— В смысле?

— Нету и все. Учительша ее пришла, а ее нету. Сидит теперь в гостиной, в чем дело не говорит.

— Здравствуйте, — с порога заявил Будищев, заходя в комнату, и остановился как вкопанный, наткнувшись на напряженные взгляды посетительницы и сидящего рядом с ней Семена.

— Здравствуйте, Дмитрий, — поднялась со своего места барышня. — Боюсь у меня для вас плохие известия.

— Искра? — изумился тот.

Перед ним стояла старая знакомая, из революционного кружка Ипполита, одетая все с той же нарочитой простотой, но при этом по-прежнему красивая и… опасная.

— Рада, что вы меня не забыли.

— Забудешь тут… что вы делаете в моем доме?

— Это наша учительница в воскресной школе, — вылез вперед Семка.

— Это я уже понял, — строго посмотрел на него наставник и мальчик сконфужено замолчал.

— Я бы никогда не пришла к вам, — немного помявшись, начала барышня, — если бы обстоятельства не сложились подобным образом…

— Мадам, может, хватит прелюдий?

— Вообще-то, мадемуазель, — ледяным тоном процедила революционерка и добавила не без яду в голосе, — в вашем нынешнем состоянии такие нюансы следует знать!

— Я жду, — проигнорировал подколку Дмитрий.

— Дело в том, что вашу воспитанницу арестовали…

— Как? — ахнул Семка.

Будищев на мгновение будто окаменел, после чего вперил в собеседницу пристальный взгляд и не предвещающим ничего доброго тоном спросил:

— Во что вы ее втянули?

— Я ожидала подобной реакции, — быстро ответила Искра, — но могу вас заверить, что Степанида Филиппова никоим образом не привлекалась к нашим делам. Для меня самой это совершеннейшая неожиданность.

— Вы хотите сказать, что устроились в школу, чтобы заработать на кусок хлеба, а не вербовать лохов, которых вы потом пошлете на верную смерть?

— Иногда лучше смерть, чем рабство, — не удержавшись, горячо воскликнула учительница, но потом будто опомнилась и продолжила уже спокойным тоном, — но к Стеше это не относится. Она не была одной из нас.

— Тогда почему ее арестовали?

— Я не знаю.

— Где это случилось?

— На улице. Честно говоря, я совершенно случайно стала свидетельницей этого происшествия. Ей преградил дорогу городовой, потом подошел какой-то тип в партикулярном платье и ее заставили сесть в закрытую карету.

— Когда это произошло?

— Днем, около двух часов пополудни, точнее не скажу.

— Вы долго добирались до нас с этой вестью.

— Мои товарищи были против, чтобы я вмешивалась. Они и сейчас не знают, что я пришла к вам.

— И по какой же причине?

— По той же, по какой я не стала привлекать к нашим делам Степаниду. Все дело в вас. Нам всем прекрасно известно, что вы из себя представляете!

— О как!

— Да-да! Вы отвратительный приспособленец! Прекрасно зная, как тяжело живется простому народу, как бессовестно попираются его права, вы не только ничего не сделали для борьбы с угнетателями, но и встали на их сторону. Странно только, что поступили на флот, а не в жандармерию. Там вам самое место!

— Кстати, о жандармерии, — проигнорировал революционный пафос своей собеседницы Будищев. — Вы уверены, что Стешу задержали городовые?

— Да, там были только полицейские.

— А сюда вы пришли, чтобы бросить обвинения в мою похабную морду?

— Как убийственно точно сказано! — восхитилась барышня. — Жаль, что воспитание не позволяет мне применять столь сильные выражения. Впрочем, я пришла не за этим.

— Так зачем же?

— Вы… вы… вы богатый человек. Имеете связи. Вы можете помочь бедной девушке, тем более что она ни в чем не виновата…

— Почему вы решили, что я оставлю ее без помощи?

— Ну, бросили же вы на произвол судьбы Гедвигу!

— Что?!!

— А разве это не так? Разве вы не променяли ее на дочь придворного банкира? Разве вы не сделали вид, что ее никогда не было в вашей жизни?

— Вот что, дамочка, — нахмурился Будищев. — Спасибо вам за сигнал, но впредь старайтесь держаться от меня и моей семьи подальше. Я сам разберусь с полицией.

— Что же, — поджала губы Искра. — Это все что я хотела от вас услышать, а теперь я, пожалуй, пойду.

— Всего хорошего, — мрачно кивнул ей вместо поклона Дмитрий, после чего вдруг резко наклонился и прошептал, — и не дай бог, я узнаю, что вы мне хоть чуточку соврали на счет участия в ваших делах Стеши!

Барышня в ответ нервно дернулась, но не посмела возразить и вышла в прихожую.

— Ой, что же это вы уже уходите? — всплеснула руками Домна. — Я только собралась на стол подавать…

— Спасибо, в другой раз.

— И Стеши до сих пор нет, — сокрушенно вздохнула кухарка, подавая шубу. — я уж изпереживалась вся не случилось ли чего…

— Случилось-случилось, — пробурчал Будищев, берясь за пальто.

— А вы куда, Дмитрий Николаевич?!

— Да так, прошвырнуться…

— Я с тобой, — пискнул Семка.

— Вот тебя только и не хватало! Ну-ка марш в кровать, пока не выздоровел…

— Так мальчонка еще же не емши, — возмутилась Домна.

— Вот и покорми, а потом в кровать, — отрезал подпоручик.

Выйдя из парадного под удивленным взглядом швейцара, он быстрым шагом направился к ближайшему полицейскому околотку.

— И куда его на ночь глядя нелегкая понесла? — услышала бурчание привратника, идущая следом Искра.

На улице было зябко и барышня поплотнее запахнув воротник своей видавшей виды шубейки посеменила по улице.