Эльфийский тесак (СИ) - Райвизхем Ал - Страница 21

— Прекратите! — истошно заверещал хоббит. — Первому, кто еще взмахнет рукой, всажу стрелу! — Фолко сдернул из-за спины спасительный лук и, наложив стрелу, нацелил ее, на всякий случай, на здоровенного детину. Однако хмель немедленно дал о себе знать и неловкие пальцы хоббита в очередной раз уже в этой книге, не удержали тетиву. Коротко пропев, стрела вонзилась в глаз здоровенному детине. Тот выронил из руки кирпич и повалился на пол. Наступила тишина.

— И правда, чего это мы, — коротко выдохнул Суттунг.

— Лиходейство какое-то! — вздохнул Эйрик, тупо смотря на клок своей бороды, валявший на полу и выдранный в гуще схватки кем-то из суттунговцев.

— Спасибо тебе, брат хоббит, — поблагодарил он Фолко. — Если б не ты, дол смертоубийства б дошло.

— Да уж! — согласился Суттунг. — И действительно, Храпудун этот лиходейщик натуральный! Опосля того случая с проклятием, исчез куда-то. Хотели мы порыться в его хибаре-то, — продолжал он, — Задолжал он многим-то в деревне, — виновато объяснил он. — Так ведь только порог переступили, как с неба тоже куча говна бац! Трое наших там до сих пор в братском кургане заживо похоронены. Никого ведь не уговоришь откапывать, тем более они всем в долг надавали, ростовщиками были в деревне. И, эх, — вздохнул он. Единственными кто их не оплакивал, ну, кроме еще должников, а это вся деревня, почитай, так это их жены. В тот же вечер прибежали ко мне, чтобы я их официально объявил вдовами. Я им говорю, дерьмо, в смысле земля на могилках ваших мужей ищо не засохло, а вы уж норовите броситься под кого-нибудь, Анны Каренины, иттить вас! Всю ночь я их, понимаешь, стыдил и ругал. А поутру говорю им всем, лимон, съеште, шалавы позорные. Они мне, а что это помогает? А я им, не помогает, но уж довольные улыбки точно, говорю сотрет.

Вся горница разразилась таким смехом, что, казалось сейчас крыша слетит. Отсмеявшись, крестьяне и Рогволд заговорили о том, что творится вокруг.

— Что-то неладно стало в последнее время, — вздохнул Эйрик. Людишки нехорошие появились, грабят честной народ на больших и малых дорогах. Чудища лесные появились. Говорят зубов немеряно, пасть что капкан на элефанта.

— А, я ему зубы-то поотшибал, — похвалился Малыш, вываливая из сумки огромные зубы аллигатора. Приглядевшись повнимательнее к новой сумке Малыша, хоббит был готов поклясться, что вот такую же кожу видел на злобном Тотоше.

Все благоговейно уставились на Малыша.

— Спасибо, вам люди добрые, гномы порх…, в смысле тоже добрые, поблагодарил от лица всех жителей бородатый Эйрик. — Мы воочию убедились, что наместник не забывает навести порядок.

— Ну так! — возгордился пьяный Рогволд. — Это же, — он икнул, — Наш долг!

— Ты уж наведи порядок, батюшка, — обратился Суттунг к генерал ефрейтору. Вона, в соседней деревне, слышали мы, пожар приключился, так вся деревня в разбойники подалась.

— Разберемся, братан! — завопил в ответ захмелевший хоббит. — Все будет тип-топ!

Гулянье продолжалось до утра, пока всех деревенских не сморил глубокий сон.

— Да, крепкие ребята попались, — с уважением промолвил Рогволд, выкидывая пустую бутылку из-под снотворного. — Они еще полдня не проснутся, как пить дать. А ты, чего уставился, полурослик хренов, давай буди всех, запасемся провиантом, пока эти, — он пнул носком ноги бородатого Эйрика. Тот промычал что-то в ответ но так и не проснулся. — Спят, — закончил Рогволд.

Спустя два часа, когда всех бойцов спецотряда пробудили ото сна и закончился сбор провианта, отряд тронулся в путь. Напоследок хоббит успел остричь бородатого Эйрика наголо и написать на лысине химическим карандашом «мэйд ин Храпудун». Рогволд же оставил на воротах письмо для деревенских жителей, в котором извинялся за то, что им пришлось спешно покинуть столь гостеприимную деревню.

«Служба у наместника почетна, но требует от нас готовности выступать в любой миг. Поступил новый приказ и мы собрались в дорогу. Зная о вашей щедрости, мы позволили себе захватить на память о вас немного провианта и пятьдесят литров здравура, коим мы будем дезинфицировать наши раны. Ведите себя хорошо и будьте готовы к тяжким испытаниям, которые ждут нашу страну. Как только разберемся с невзгодами Средиземья, обязательно приедем погостить. Генерал-ефрейтор заградотрядов Его Величества, Командир спецотряда по борьбе с бандитизмом в Мории, Следопыт с большой буквы и ваш друг, Рогволд, сын Мстара» — так заканчивалось письмо, читая которое, плакали все женщины деревни. Мужчины, как им и полагалось, были более сдержанны, но тоже были огорчены тем, что королевские военные уехали вместе с пятьюдесятью литрами самогонного здравура, не попрощавшись, как минимум. Их огорчение пропадало только тогда, когда они взирали на снующего туда-сюда лысого Эйрика, который, вооружившись до зубов, рыскал по округе в поисках противного Храпудуна. Повод для насмешек не пропадал еще долго, даже когда Эйрик начал носить кепи, оставленное в спешке Рогволдом.

Еще неделя блужданий и отряд вышел прямиком к Ануминнасу. Удивленный больше всех Рогволд тут же сделал вид, что так и было задумано.

— Надо доложиться наместнику, — заявил он и, запечатав на всякий случай бочки с здравуром своей печатью, отправился с «докладом к наместнику».

— Глядите у меня, никто не должен знать о том, что мы вернулись в город! — заявил он и скрылся в дверях салуна «Шалун Наместник», известного всем своими разнузданными нравами, а также тем, что там изредка появлялся сам Наместник со свежепридуманными плоскими остротами.

Фолко, Торин и Малыш вздохнули, пожали плечами и направились в сторону ближайшей, но отнюдь не столь претенциозной таверны «Рожи и вельможи».

— Пива и пожрать, — заявил маленький гном, притянув трактирщика за грудки.

— Малыш, — решил подзадорить друга хоббит. — Только этому ухо не откусывай, он нам еще ничего плохого не сделал.

— Сей момент, уважаемые! — выдохнул тот, выпучив глаза от страха, и скрылся за занавеской. Вскоре оттуда послышались звуки оплеух, подзатыльников и пинков. Спустя еще минуту с кухни буквально выпорхнула смазливая официантка с многочисленными следами мучной пятерни на заднице и на груди.

— Жить хорошо! — заявил Малыш, мечтательно щурясь на сцену, где грудастые танцовщицы исполняли зажигательный танец — «Эльфийская принцесса на балу у орков».

— Да, — согласился Торин.

Фолко уже и не слышал. Он весь ударился в воспоминания. Его вдруг охватили жуткие сомнения, правильно ли он поступил, покинув дяденьку. Ему вдруг вспомнилась Миллисента, которую он за день до отъезда трижды соблазнил, обещая на ней жениться. — Прямо как Арагорн с Арвен, — подумал он. Отвлекшись на секунду он принялся вслушиваться в чужие разговоры, которые кипели за соседними столиками. Фолко очень любил узнавать что-нибудь про незнакомых людей, например номера их телефонов, имена их любовниц и жен, изредка балуясь тем, что сообщал женам интимные подробности того, где их благоверные провели ночь и с кем. Но в этот раз выбор был небогат. За столиком слева сидел толстый пузан, занятый только едой, а справа какой-то старикашка болтал со здоровым детиной в спортивном костюме и огромной золотой цепью на шее.

— Эльфы — казлы! — горячась утверждал детина, размахивая здоровенной пятерней, в которой держал недопитую бутылку.

— Не могу согласиться с тобой, мой уважаемый друг, — ответствовал старикашка. Эльфы вовсе не такие. Они принесли в наш мир здравур, Гэндальф избавил нас от Саурона, — принялся перечислять старик.

— Гэндальф — кизлодда! — взорвался его собеседник. — Избавил, нечего сказать. Кольцо всевластья пропало при невыясненных обстоятельствах, а какой-то бродяга с красным носом возглавил королевство. Наверняка не обошлось без руки Гэндальфа. А кто поручиться, что он его сам не прикарманил, дал Горлуму по кумполу, сделал из него шашлык в жерле вулкана, а полурослика пытками заставил молчать обо всем. Доказательства? — А где я вас спрашиваю палец хоббита? Он его отрубил! — взвизгнул тот.