Эльфийский тесак (СИ) - Райвизхем Ал - Страница 1

Вечер. Гадкая погода делалась все более гаже, дождь стал хлестать все сильнее, норовя попасть какому-нибудь придурку (который в такую погоду шляется по местности) за шиворот. Из-за сплошной пелены дождя все вокруг стало другим: дерево казалось виселицей, кусты вокруг начали, вдруг, напоминать маленькие виселицы, а листки на них стали похожи на маленьких повешенных налоговых инспекторов. Даже обычные вечерние звуки стали напоминать крики индейцев, которые нашли беззащитного бледнолицего охотника, с которого без помех можно было содрать скальп.

На мосту, где взимали пошлину с доверчивых туристов и с которого опорожняли помойные корзины, а кое-кто из хоббитов, живущих поблизости, и ночные горшки, уже никого из местных добровольных таможенников не было. Лишь пулеметная вышка, на которой курил часовой — хоббит, изредка (каждые полчаса) справлявший нужду, не спускаясь с нее, свидетельствовала о том, что ни один враг не потревожит покой маленького поселения, коих было невиданное множество в пределах Хоббитании. Это поселение скромно называлось Бигтауном.

Караульщик так был занят своей нуждой, что не заметил проскользнувшего мимо верхом на осле хоббита, проскакавшего по мосту в лес. Звали его Фолко Бренди, и он был должен караульщику десять серебряников, как впрочем, и половине Бигтауна. Второй половине Бигтауна был должен его дядюшка Процент Бренди. За всю историю Бигтауна только двое смогли одурачить весь город Великий Фродо и Нечестный Билл — Бо Баггеры, которые перед своим великим приключением на пару ограбили весь город, не оставив даже нищему эльфу-попрошайке ломаного гроша.

Юный (по меркам хоббитов) Фолко до дыр зачитал дневники Фродо и его подельников, один из которых был его предком. В своих мечтах он часто повторял все их подвиги о том, как они, спасаясь от эльфийской полиции и от наемных убийц, подосланных могучим наркобароном Сауроном, у которого Билл Бо на приеме увел волшебное кольцо и часы; случайно уничтожили это кольцо, и спасли все Средиземье от порабощения[1]. Вот и в этот раз, Фолко, нацепив на себя прадедовские кольты, идиотскую ковбойскую шляпу и темную маску с прорезями для глаз, отправился гулять по окрестностям, в надежде на встречу с безоружным путешественником.

Услышав вдруг шорох, Фолко схватился за кольты и, не колеблясь, открыл огонь во все стороны. Только когда туман от выстрелов был смыт дождем, Фолко увидел коренастую фигуру с арбалетом в руках. Еще он понял, что в эту фигуру, он не попал, зато с громкими стонами из кустов повалились лицом в грязь с десяток орков, насмерть пораженные меткими выстрелами хоббита.

— Не подходи! — завизжал храбрый хоббит. — Убью! Со мной лучше не связываться! — продолжал кричать он.

— Ух ты! Клянусь своей бородой, это самое потрясающее владение пистолетами, которое я когда-нибудь видел! Ты спас меня, о, незнакомец! Они хотели меня повесить за то, что я, якобы, продал им фальшивый мифрил, воскликнул неизвестный, выстрелом из арбалета добивая одного из еще дышавших орков. — Торин, сын Дарта не забывает об услугах, — заявил он, откидывая капюшон, после чего, Фолко с некоторым облегчением признал в нем гнома бродячего торговца, коих немало шлялось по всему королевству. — И как ты только увидел их в такой тьме? — спросил гном, перезаряжая арбалет.

— Что? Где? Я? А, ну да, элементарно, — быстро нашелся Фолко, дунув в стволы кольтов. — Я с детства метко стреляю, — похвастался он.

— Слушай, а ты можешь в монетку попасть, если я ее подброшу? — спросил Торин, шаря в карманах орков.

— Запросто! — хвастливо ответил Фолко, перезаряжая кольты.

Торин подбросил найденную мелкую монетку, и Фолко немедленно выстрелил, причем почти не целясь. В монетку он не попал, зато орк, которого не задело при первой демонстрации огневой мощи хоббита, стоявший за деревцем в трех шагах справа от монетки, и целившийся в Торина, медленно сполз в грязь, успев сказать только «Ы-ы!».

— Слушай, да тебе в цирке надо выступать! — восхищенно воскликнул Торин, крутя головой. — Теперь я дважды должен тебе, о, смелый хоббит! воскликнул полоумный гном, пряча собранные банкноты и монетки. Глянув на разорванные карманы орков, в которых успели побывать широкие ручищи гнома, хоббит был готов спорить с каждым на сто золотых против медной монетки, что у орков не осталось за душой даже обгорелой спички.

— Должен? Мне? — удивился хоббит. — Мне еще никто никогда не был должен, только я всем!

— Ну, ты, конечно, не думаешь, что я буду оплачивать твои счета из прачечной и тому подобное, — быстро спохватился гном, заметив нехороший блеск в глазах Фолко.

— Чем могу помочь почтенному гному? — спросил хоббит, вытаскивая из-за пазухи засаленный эротический журнал. — Недорого, всего пять серебряников.

— За пять серебряников я сниму целый публичный дом на неделю! — возмутился гном. — Лучше скажи мне, блин, где тут можно переночевать подешевле? Я вообще-то ищу усадьбу Бренди, у меня тут дело.

— О, если дело не касается старых долгов (мы по ним не платим), то я помогу и с тем, и с другим. Фолко Бренди, Гроза Хоббитании, ловкий стрелок, Большой Мао, у меня еще много имен, к твоим услугам, — важно заявил Фолко.

— Торин де Дарт фон Халдор — Кейс ибн Винчестер, наша родословная самая древняя в мире, — гордо заявил гном.

— Очень приятно, — фальшиво сказал хоббит, сплевывая жвачку на башмак гнома.

— Однако, что это мы тут стоим, идем в дом, почтенный гном, — спохватился гостеприимный Фолко. — Тут недалеко.

Когда они проходили мимо вышки, с которой сморкался караульный, гном возмутился.

— Вот козел, блин! — и с этими словами он двумя взмахами топора перерубил две из четырех опорных маленьких свай, на которых держалась вышка. — Он думает, что он как птичка может сверху гадить на окружающих, так пусть полетает!

— Пусть полетает! — радостно согласился Фолко, толкая одну из целых свай. Вышка заскрипела, сказала «Ы-ы-ы-ы» и, не выдержав порыва ветра, начала валиться набок. Караульный с громким криком полетел вниз.

— Прости, о, достопочтенный хоббит, но в обычаях гномов в благодарность за предложенное гостеприимство сломать что-нибудь у хозяев.

— Да ладно, одним кредитором больше, одним меньше, — махнул рукой хоббит и дал пинок гному. — А это наш обычай, — заявил он, — давать пинок гостям, чтобы те чувствовали себя, как дома.

— Что-то я не припомню, чтобы меня дома кто-нибудь пинал, — подозрительно проворчал гном.

Мирно беседуя, новые знакомые пересекли мост, и по тропинке, вдоль которой стояли мусорные контейнеры, двинулись вглубь Бигтауна.

Бигтаун представлял собой нелепое нагромождение землянок, шалашей, юрт и вигвамов; в центре городка стояли четыре небоскреба, построенные еще лет триста назад, после того, как банда Фродо вернулась домой и начала вести скромную жизнь. Вдоль всех чрезвычайно запутанных и кривых улиц городка стояли переполненные мусорные ведра, баки, ночные горшки, контейнеры и прочая посуда, в которую выбрасывали отбросы и отходы. Эти, с позволения сказать, контейнеры, выполняли роль бордюра, отделявшего мостовую от тротуаров. Благодаря этой достопримечательности, над городом витал страшный запах, который формировался затем в зеленые облака и, под влиянием ветра, они (облака) уносились прочь. Раз в несколько лет, в соседних с Хоббитанией странах поднимался вопрос экологии, и группы экологов призывали всех пойти войной на этих «гнусных хоббитов». Несколько лет назад экологи даже сколотили группу для проведения террористических актов в Бигтауне, но после того, как их всех посадили на кол и прислали их фотографии, количество экологов во всех странах резко уменьшилось.

Фолко пригласил гнома войти в свою комнату через окно. Тот любезно согласился, не подозревая, к чему это его, в конце концов, приведет.

— Ну, так зачем полоумный, то есть почтенный, гном приперся, в смысле пустился в длинный путь, сюда? — спросил гнома Фолко, предлагая гному сесть на стул со сломанными ножками. — Уж, наверное, не затем, чтобы заключить договор о поставках старых галош в Шир? — ради приличия поинтересовался гостеприимный хоббит, помогая гному подняться с пола, после того, как тот уселся на предложенный стул.