Лекарь-воин, или одна душа, два тела (СИ) - "Nicols Nicolson" - Страница 62

Не знаю, о чем говорил отец и сын, но со следующего дня парень смотрел на меня волком, полностью прекратив общение. Ага, значит, в скором времени мне предстоит сменить хозяина. Начал в тайне готовиться к побегу, складывал у себя в комнате остатки лепешек, на видном месте, в дороге все пригодиться, мне главное в порт пробраться, а там найду судно, следующее в сторону Европы. Бескровно этот дом я покинуть, по всей видимости не смогу, но и кровавый след оставлять нежелательно, тогда вся городская стража всполошится, будет обыскивать все суда. Выход из порта перекроют и рано или поздно меня найдут. Тогда мне прямая дорога на плаху. От этой мысли аж шея зачесалась, не хотелось расставаться с головой. А еще больше мне хотелось вернуться домой, к любимой Людмиле, пасть в ее объятия и не выходить из дома несколько дней, наслаждаясь любовью. Купец не сдержал своего слова, или я проявил недостаточно рвения в лечении Азамата, но женщиной меня ни разу не наградил, а я испытывал в ней нешуточную потребность. Были среди слуг женщины, правда, с ними я не осмеливался флиртовать, чревато, знаете ли. Секир-башка могут ненароком сделать, а может еще что-нибудь отхватить, недолго думая.

Я рассматривал мужчину, сидевшего рядом с Самадом. Полноватый, лет сорока, с длинными светло-русыми волосами, зачесанными назад, короткими тонкими усами и маленькой бородкой в виде треугольника. Темно-карие глаза внимательно смотрели на меня. На мужчине темно-синий приталенный кафтан, с множеством пуговок в верхней части. Под кафтаном находилась белая рубаха, воротник которой вытянут наружу. Штаны, или как они их называют, тоже темно-синие, скорей всего выполнены из одного материала с кафтаном. До колен одеты темные чулки. Ноги обуты в башмаки с тупыми носами. На нескольких пальцах заметил перстни с камнями. Оружия при мужчине не заметил. Широкополая шляпа лежала посреди стола.

— Пойдешь с этим человеком, — сказал Самад, по-русски, — ты мне больше не нужен. — Свою сумку можешь забрать с собой. Одежду я тебе дарю.

Я молча кивнул.

— И мне предстоит этого варвара везти в свои земли в надежде, что он не свернет мне шею и не сбежит, — покачав головой по-французски, произнес мужчина.

— Не всякий человек является варваром, если он молчит на родном языке, — пошутил, отвечая мужчине тоже на французском языке, мысленно поблагодарив Герасима за учебу.

— Ты француз? Ты учился во Франции? — посыпались вопросы.

— Нет, я вырос в небольшом поместье на границе Южного королевства и Дикого поля, — ответил я, на ходу придумывая легенду.

— Кто твой отец?

— Жан де Ришар.

— Как он попал в эти дикие места?

— Не знаю, отец об этом не рассказывал, отмечал, что не смог жить в Париже по ряду причин, о которых умолчал.

— Чем он зарабатывал на жизнь?

— Был хорошим лекарем, и меня научил.

— Почему был?

— Кочевники напали на наше поместье, всех перебили, мне чудом удалось спастись.

— А ты как здесь оказался?

— Нанялся к казакам лекарем. Возле Аслан-крепости меня предательски оглушил и продал в рабство один невзлюбивший меня подлый человек. В Кафе я лечил сына Самада.

— Уважаемый Самад очень хорошо о тебе отзывался, потому и цену запросил большую. Торговались долго, но пришли к пониманию. Готов поменять место жительства?

— Разве у меня есть выбор?

— В чем-то ты прав. Меня зовут Дино Алонсини, я купец из Венецианской республики. А тебя?

— Васент де Ришар, лекарь.

— Тогда так, собирай свои вещи, и мы отправляемся на рынок, надо тебя приодеть подобающе. Вечером моя тартана «Агнесса» выходит в море, нужно успеть попасть домой до наступления штормов в Срединном море.

Что голому собраться? Схватил сумку, завязал в кусок мешковины высушенные кусочки лепешек, и готов.

На рынке пробыли недолго. Дино знал к кому обратиться, чтобы приодеть меня в недорогую одежду. Кафтан и штаны из зеленого материала были не новыми, но целыми, а также две светлые рубахи, именно светлые, а не белые. По моей просьбе вместо чулок и башмаков, Дино купил невысокие сапоги. Шляпу не покупали, обошлись головным убором, похожим на турецкую феску, знакомую мне из прошлой жизни. После примерки посетили местные городские термы. Непередаваемо. Два часа надо мной колдовали, стригли, брили и отмывали. Казалось, трехмесячная грязь отваливается от меня кусками, хотя в доме Самада я мылся регулярно, правда, холодной водой и без мыла. Потом переоделся в купленные одежды, а старье выбросил, сохранил только шелковые подштанники, которые выстирал служащий терм. Неужели, чтобы почувствовать себя нормальным человеком достаточно хорошо вымыться, мысленно спросил себя? Оказывается достаточно.

— Сейчас зайдем в таверну, покормлю тебя, — продолжал озвучивать дальнейшую программу дня Дино. — Затем идем на тартану. Я загрузил ее зерном урожая этого года, и предоставил четыре каюты пассажирам. Судно у меня небольшое, но хорошо оснащено и быстроходное. В эти края заглядываю редко, в основном моя небольшая флотилия бороздит воды Срединного моря, есть с кем и чем торговать в близлежащих землях. В Крым я доставлял детали для ружей и пистолей, неплохо заработал, правда, чуть не попался местным пиратам, кстати, к твоим бывшим нанимателям.

— Казаки пиратством промышляли?

— Может и не пираты они были, но хотели захватить мою тартану. Две большие лодки пошли мне наперерез курса, даже из пушки стрельнули пару раз. Бандитам не повезло, у прибрежной полосы дежурили три тридцативесельные галеры, они завязали бой с пиратами, и потопили их суденышки.

— Так далеко забрались казаки, странно.

— Мне в порту один капитан рассказывал, что недавно османский флот разгромил большую флотилию казаков. Те спустились вниз по Днепру, и стали бесчинствовать на берегах Турецкого моря. Османский флот шел с десантом для усиления своих крепостей на границах владений. Воспользовавшись попутным ветром, численным превосходством и выучкой османы дружно навалились на казаков, суда которых были перегружены добычей. Почти половину дня длилось сражение, убежать смогли немногие лодки казаков, остальные утонули. Казаков вылавливали из воды, а кто отказывался подняться на борт галер, расстреливали из ружей и луков. Пленников было очень много, поэтому цены на рабов упали по всему Крыму.

— Я об этом ничего не слышал.

— Так ты, по словам Самада, в город выходил один раз под усиленной охраной.

Кушали в таверне буквально в ста метрах от порта. Подавали жареную рыбу с серым хлебом. Дино предложил запить обед кофе, как он заверил, приготовленным по особому рецепту. Да, пес с ним с рецептом, главное выпить кофе, я уже забыл за эти годы его вкус и даже запах. Небольшую керамическую чашку, исходящую умопомрачительным запахом, я принял у подавальщицы двумя руками с благоговением. Боялся расплескать на стол. Втянул носом запах, от удовольствия в глазах замелькали стаи мотыльков. Сделал первый глоток, подержал напиток во рту, смакуя и вспоминая вкус. С наслаждением испил каждый глоток.

А жизнь понемногу налаживается, подумал я, поднимаясь на борт судна. Очередной поворот судьбы, от него не уйдешь. И пока что такому повороту я противиться не смел. Только вперед!

Тартана — судно небольшое, исключительно торговое. Тридцать восемь шагов в длину и семь в ширину — я измерял его каждую ночь. Дино разрешал мне прогуливаться на палубе только в ночное время, чтобы не попадаться на глаза высокопоставленным пассажирам днем. Весь день я проводил в тесной коморке в компании со свернутыми кольцами канатами.

Сеньор Алонсини взял с меня слово, что я не буду нападать на него и на пассажиров, поскольку так поступать настоящий француз не станет. А он меня сразу причислил к этому народу, видно поверил в мою, наскоро придуманную, легенду. А попробуй, проверь ее правдивость!? На границах Южного королевства можно встретить разных людей: и авантюристов, и разбойников, и просто искателей приключений на все части тела. В части легенды я был спокоен, да и нападать на Дино смысла не было, он везет меня ближе к моей основной цели. Надеюсь, в Европе у меня будет больше возможностей скрыться от назойливых глаз любопытных.