Алиса в Замужикалье (СИ) - Халь Евгения - Страница 5

Доля – вот значит как ее зовут. Смешное имя.

А та, как ни в чем ни бывало, продолжала хохотать.

– Она что думает, что умерла? – донесся из угла кабинета скрипучий голос и я увидела ту самую худющую и вредоносную Шапокляк.

– А что ей еще думать после того, что  с ней, сердечной, приключилось? – сквозь смех простонала толстушка.

– Это вы! – я вскочила на ноги и заорала на жердь. – Вы меня убили и еще издеваетесь? Думали: я не видела ваши эти нитки из зеркала, которые всю машину опутали? Что я вам сделала? Чего вы ко мне пристали?

– Вот! – торжествующе завопила толстушка, с такой легкостью вскочив с кресла, словно весила, как перышко, а не как небольшой, но симпатичный бегемотик. – Девица истину молвит! Видите доказательства? Покажите мне одного смертного, который способен увидеть нити и зеркала! Я уже не говорю про то, что эти самые зеркала ее признали!

– Зеркала иногда ошибаются! – проскрипела тощая.

– Окстись, злыдня окаянная! Это святотатство! – толстушка вмиг стала серьёзной и возмущенно обратилась к мужчине: – Господин ректор! Отец родной! Заступник наш! Как вы допускаете сомнения в выборе божественного Фатумора и его зеркал?

– Ты… гхм… – мужчина ткнул пальцем в сторону тощей, но тут у него явно пересохло в горле. – Ты, Недоля, следи за своими речами. И мыслями тоже. Доля права. Это святотатство. Все сходится. И даже если мы не согласны, то нужно принимать то, на что указывают нити судьбы и ее зеркала. Ибо Божество наше всесильно. Хотя иногда оно посылает нам… посылает нам… – он вдруг покраснел, как рак и замолчал.

Словно пытался с чем-то справиться. То ли с болью, то ли с кашлем. Ровно через минуту я поняла с чем. А тетки, видимо, наученные горьким опытом, быстренько так рванули в угол кабинета и там реально прикинулись ветошью. То есть буквально вжались в стены и накрылись непонятно откуда взявшимся одеялом. При этом они явно забыли, что еще минуту назад собачились, как заклятые подруги.

– Оно посылает нам испытания, – из горла мужчины вырвался громовой рык.

За ним густой столб жидкого огня. Его пальцы вытянулись, из кончиков выдвинулись черные длинные ногти. Блестящая чешуя вмиг покрыла все тело. И он вдруг превратился в огромного дракона, который головой уперся в потолок. Дракон развернулся ко мне и изрыгнул пламя.

Я упала на ковер, закрыв голову руками. И в этот момент поняла все. Я в коме. В реанимации. Мне это все кажется. Глюки у меня. Сны страшные. А Доля и Недоля – это Пруха и Непруха, что всю жизнь возле меня сладкой парочкой ходят. Гроханый батончик "Твикс" – расдиджей твою Ибицу!

Надо срочно потерять сознание во сне. А потом проснуться от комы в больнице. В тихой палате, где мерно попискивают приборы. И медсестрички с легким шепотком-матерком их проверяют. И чтобы доктор с добрыми глазами взял меня за руку. А можно даже и с недобрыми. Просто доктор. Человек. Не дракон. Мама! Нет, не мама! Господи! Услышь мя! Я полностью изменю свою жизнь. Я буду жить скромно и тихо. Носить обувь с рынка. И джинсы самые дешевые. И никогда, слышишь, Господи? Никогда не стану в очередь за новой моделью айфона! Я его вообще выброшу. И куплю самый дешевый китайский телефон. Клянусь Тебе! Только помоги!

Над головой полыхнуло пламя, опалив пальцы, закрывающие голову. Помогиииии…. Свет снова померк в глазах, и я была этому несказанно рада.

На этот раз сознание вернулось сразу. Окончательно и бесповоротно. И абсолютно безнадежно. Потому что я была в том же кабинете. И оно, сознание, то есть, отчаянно пыталось справиться с тем, что в меня только что плюнул огнем дракон. Большой, с лапами и хвостом. Совершенно настоящий, а не плод любви фотошопа и компьютерной графики. Звероящер проклятый! Эволюцию Дарвина ему в грызло! Если я когда-нибудь вернусь домой, то первым делом ворвусь в центральную библиотеку Москвы и сожгу все книжки по биологии. А потом найду важного и снобоватого профессора  биологии, а лучше даже академика. Главное, чтобы он обязательно был член- корреспондентом Академии Наук, и... сделаю из него просто корреспондента. Первую часть звания он, считай, потерял во всех смыслах. Потому что правда заключается в том, что драконы существуют. И один из них только что от души харкнул в меня огнем.

Моя голова лежала на коленях у толстушки Доли, которая сидела на ковре и причитала скороговоркой:

– Вы бы как-то осторожнее, кормилец наш! Не то, чтобы я вас критиковала – не дай судьба! Но нужно же разумение иметь, что в ее мире драконов не осталось. Совсем. Ни одного. Поэтому у нее чуть сердце не остановилось! Вы могли ее убить своим истинным обликом!

– Ах, я еще и виноват, что она мало того, что тупица, так еще и припадочная? – возмутился мужчина.

– Вот именно! – горячо поддержала его худышка Недоля. – Предлагаю считать выбор Судьбы ошибкой и вернуть ее в родную помойку, из которой она выползла. В нашей академии таким не место. Это просто позор!

– Ты бы накинула платок на скрипучий роток, – скривилась Доля. – Я еще проверю, чего ты возле нее крутилась все время.

– Я просчитывала вероятности! – жердь Недоля так пронзительно завопила, что у меня заложило уши. – Она у меня во всех судьбоносных плетениях под ногами мешалась!

– А не потому ли мешалась, что так задумано величайшим Божеством Фатумором? – в свою очередь возвысила голос толстушка. – А твоего разрешения не спросили, квашня ты бестолковая?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ И от ее голоса хрустальный бокал на столе пошел трещинами и разлетелся на осколки.

– Хватит! – заорал ректор. – Вот вам мое решение: дворняжку к занятиям допустить. Замыслы Верховного Божества больше не обсуждать! – он подлетел к столу, сбросил осколки стакана и схватил тяжелое зеркало в форме дракона, свернувшегося кольцом.

– Камца́н! – выкрикнул он прямо в зеркало.

И тут из зеркала выпрыгнул самый настоящий лепрекон. Такой, как сказках. В зеленом камзоле, шляпе-цилиндре и башмаках с золотыми пряжками.

– Всегда к вашим услугам, господин ректор! – он шаркнул ножкой и склонился в учтивом поклоне.

– Камца́н, это наша новая студентка.

– А разве прием студентов еще не окончен? – ехидно осведомился лепрекон.

– Закрыт. Но для этой мы сделали исключение. Дай ей комнату, одежду и все, что нужно. Ну, ты сам знаешь. И подготовь немного к сегодняшней церемонии выбора фамильяров.  – Ээээ… как тебя там? – ректор щелкнул пальцами у меня перед носом.

– Алиса, – ответила за меня Доля, продолжая держать мою голову у себя на коленях.

– Алиса, я тебя поздравляю! Ты принята в Академию Судьбы!

– Куда? – я приподнялась и села на ковре.

Ректор снова налился алой краской и тяжело задышал.

– Потом, девица! Все вопросы потом, красавица! – Доля рывком подняла меня на ноги и потащила к двери. – Не будем злить господина ректора! Он сегодня нервный. Первый учебный день, сама понимаешь. Наш завхоз Камцан тебе все расскажет по дороге, – она открыла дверь и выбросила меня в коридор.

За мной выскочил лепрекон. Оглядев меня злобными и хитрыми маленьким глазками, он сдвинул шляпу-цилиндр на затылок и хихикнул:

– Ну ты талантливая! Так разозлить дракона – это надо уметь! Вот дурында! Пойдем-ка, я тебе комнату дам и все быстренько расскажу да покажу. И шевели своими длинными ножками. До отбора фамильяров времени почти не осталось. А тебя еще нужно одеть и разместить.

Он резво бежал по коридору. Я едва за ним поспевала.

– Это учебная часть. Здесь классы, – тараторил Камцан на бегу.

В этот момент двери одновременно раскрылись и коридор быстро заполнился студентками. Почему-то здесь были одни девочки. Я замерла, не решаясь двинуться дальше. Увиденное больше напоминало страшный сон. Лишь малая часть студенток была похожа на обычных людей. Остальных словно понадергали из голливудских фантастических фильмов. Возле меня болтали, оживленно жестикулируя, три существа, которые сверху и до пояса выглядели, как обычные люди, но вместо человеческих ног у них были паучьи лапки. По шесть у каждой. И эти лапки были обуты в изящные сапожки-чулки со шнуровкой и на каблучках.