Алиса в Замужикалье (СИ) - Халь Евгения - Страница 31

Да хоть на колени становись! Если я чего решила, то так и будет. Без трусов я отсюда не уйду!

– Еще как нужно! – я огляделась, ища место куда бы изящно упасть в обморок, но так, чтобы трусики подцепить с собой в падении.

– Нет, не нужно! Правда, милая барышня, – раздался сзади мягкий мужской голос.

Я обернулась и увидела того самого незнакомца, который подарил мне цветок и с которым я встретилась в Кладовой Судьбы. Египетская сила! Я, как тот сапёр, что ошибается только один раз. Сгорела! Взорвалась! И ошметки меня разбросало по всему Ковру Судьбы. Какой позор! Никогда в жизни мне не было так отчаянно и страшно стыдно! И никогда еще мне не хотелось вдруг, за одну минуту, превратиться в кого-то другого. Я никогда себя не стыдилась. Пусть другие комплексуют. А я такая, какая есть. И пусть все прогнутся под меня, а не наоборот. Даже если бы здесь сейчас стоял  золотой рыбец Демидов, я бы и ухом не повела. Можно подумать, что олигархи не воруют. И кто еще верит в эти сказки, что честным трудом можно выловить из пруда золотую рыбку, которая зубами намертво вцепилась в мешок денег, да так, что рыбьи глаза аж на лоб вылезли?

Но с ним, с этим незнакомцем все как-то по-другому. С ним мне впервые в жизни захотелось стать такой, как говорил Нистар: вежливой, тихой, скромной. Принцессой фактически. Или нет, барышней. Ведь он так и сказал:

– Милая барышня!

Какое красивое и странное слово! Как меня только не называли: и птичкой, и рыбкой, и конфеткой, и малышкой. Детский сад, кондитерская фабрика и зоомагазин в одном флаконе! И только он один назвал меня барышней. И такая теплота и уважение проскользнули в его голосе, что у меня аж душа развернулась.

И мне захотелось, чтобы он обнимал меня, а я бы млела в его объятых. И тихо лепетала глупости не потому, что мужики обожают лепечущих блондинок, а потому, что так приятно шептать милые глупости в сильных мужских руках. Ушатай… а ты откуда знаешь, Алиса, что чувствуют в таких руках, если ты в них никогда не была? И уже не будешь. Сама себе все испортила! Теперь ты для него навсегда останешься дворняжкой, что ворует трусы в лавчонке. Он тебя будет презирать и правильно сделает! А ты такая и есть. Взлететь хотела? А горб к земле тянет. Уродливый и страшный горб. И зовут его Алиса. Ну скажи ему что-нибудь. Не молчи!

– Мне не нужно… я… так… просто посмотреть, – вмиг пересохшие губы склеились намертво, и я трудом их разлепила.

– Ну почему же? – улыбнулся он. – Девушки любят приятные мелочи. Хозяин!

И от его голоса мое сердце из панталон выпало на уличные камни и пробило дыру, улетев куда-то в изнанку Ковра Миров.

– Я здесь. Чего изволите? – упитанный светло-зеленый ящер с узкими глазками подобострастно заюлил перед незнакомцем.

– Мы берем все, – незнакомец дал ему пачку оливкового цвета купюр.

– Как вам будет угодно! Сейчас упакую в лучшем виде, – хозяин схватил охапку злополучных трусов и, выхватив из кармана ярко-фиолетовый бумажный пакет, принялся засовывать их туда.

Я закрыла глаза. Вдох-выдох. Сопротивляйся, Алиса. Соври что-нибудь. Что придумать? И сволочной фамильяр, как назло, забился в зеркало. Никогда его нет рядом, когда нужно. Я открыла глаза, и… незнакомец исчез.

– Где он? – спросила я хозяина лавки. – Где тот мужчина, что вам заплатил?

– Не знаю! Только что здесь был, – ящер оглянулся по сторонам. – Вот, возьмите, – он протянул мне пакет с трусами. – Носите на здоровье!

– Я не хочу, спасибо! – прошептала я, пытаясь совладать с душившими меня слезами. – Оставьте себе!

– Не нужно ничего оставлять! – пропищал дракоша, вылезая из зеркала, и цапнул пакет, прижав его к груди. – Что сделано, то сделано! Пойдем, Алиса! – второй лапкой он подхватил меня под локоть, и полетел, увлекая за собой.

Я пробежала по узкому переулку. Мое сердце всё пыталось выпрыгнуть из груди. Наверное, и ему надоело сидеть внутри такой бедовой дуры, как я. Всё! Не могу больше!

– Стой, Нистар! – я прислонилась спиной к стене, сползла по ней и закрыла лицо руками.

Ненавижу плакать на людях. Но сейчас мне было все равно. Я заревела, как маленькая, громко хлюпая носом.

– Эй, ты что? Заболела? – дракоша обеспокоенно потрогал мой лоб.

Я дернула головой, сбрасывая его лапку, и тоненько провыла:

– Я так обгадилась, как никогда в жизни! Ты был прав. Никогда мне не стать Судьбой. Таких, как я, никуда не берут!

– Тааааак, – протянул дракоша. – Минутка самокритики в самый неподходящий момент. Какая ящерица тебя укусила? С чего это вдруг ты ударилась в самобичевание?

– А ты не видел, что было. Я сейчас пыталась украсть трусы, ну потому что остоюбилеели…. то есть, надоели мне ваши чертовы бабушкины панталоны! А там был этот незнакомец! И он меня поймал в тот момент, когда я их собиралась слязмзить. И он такой весь… ну такой….  а  я такая… и мне так вдруг захотелось быть девочкооооой, – в голос заревела я, потому что больше не осталось сил сдерживаться.

Глаза у дракоши буквально вылезли на лоб от изумления и он прошептал:

– Но ты же и так не мальчик!

– Да ты не понимаешь! – взвизгнула я, да так громко, что проходящие мимо две степенные пожилые ящерицы, увешанные пакетами с покупками, испугано подпрыгнули и быстренько зашуршали прочь, задрав хвосты. – Я – не девочка! Я – тягловое устройство! Всё сама, всю жизнь! Сама себя тащу в гору из ямы. Я – буровая установка, которая землю на сотни метров вглубь сверлит. Дураки эти нефтяники! Натаскали железок в сотни тонн весом. Меня им нужно было брать. Я бы за красивую жизнь всю матушку Землю насквозь пробурила бы! Всё просчитай, везде успей, всюду пролезь и нигде не ошибись. А мне хочется быть девочкой и ничего не решать. И чтобы меня баловали! И обнимали, и целовали, и шептали разные глупости, когда я плачу.

– Давай я тебя обниму, – прошептал дракоша, и обхватил меня  слегка дрожащими лапками.

– Ты не умеешь так, как он! Он сейчас был здесь. И купил все трусы, чтобы я не воровала. Ему не все равно! Всем всегда было все равно. Все на меня плевать хотели! Всем я нужна для чего-то, а он просто так. Он даже ничего не просил взамен. А потом ушел. Навсегда!

– Да глупости, – прошептал дракоша, гладя меня по волосам. – Он вернется, вот увидишь. Нашла чем напугать человека – ворованными трусами. Да зная тебя, это самая маленькая беда из всех возможных.

Что-то такое прозвучало в его голосе. Я еще не осознала, что конкретно, но знаменитый мой Доктор Чуйка уже насторожился.  Стоп! А с чего это он мне вдруг поверил? Я ему раньше доказывала, что незнакомец существует, а он кричал, что меня дурман-травой опоили.

– Алиса, он тебе врет! Брешет, как сивый мерин! – шепнул Доктор Чуйка. – Он не такой наивный, каким прикидывается.

Слезы мгновенно высохли  и я сгребла дракошу в охапку.

– А ну говори, что знаешь!

– Ты о чем? – заверещал Нистар. – О Мать-Судьба! Как же я устал от твоих перепадов настроения! Такие резкие перемены характерны для гормональных скачков в пубертатный период. Но ты уже не подросток, Алиса!

– Ах ты маленький врун! Не грузи меня интеллектом! – я встряхнула дракошу. – Ты знал, что этот незнакомец существует! Ты мне врал все это время! Даже не думай сейчас прикидываться! Иначе я тебя задушу! Клянусь списком "Форбс"! Кто он? Почему он все время исчезает? Говори!

– Отпусти меня! – спокойно и властно произнес Нистар.

И даже голос его изменился. Вместо обычного няшного пищания вдруг прорезались какие-то мужские интонации. Словно там, внутри забавного, почти игрушечного тельца, сидело какое-то другое существо. Ничего себе перемены! Какого иглесиаса… то есть, как же я изумлена!

Фильм "Чужой" нервно курит в углу. Я выпустила его из рук и даже от неожиданности попятилась назад. Но там была стена и я прижалась к ней лопатками.  Нистар отряхнулся, взмахнул крыльями и сказал уже обычным голосом:

– Именно это и хочет рассказать тебе Доля, которая ждет нас в условленном месте. И времени у нас в обрез. А ты вместо того, чтобы поспешить, сначала вор… эээ… покупаешь изящные предметы женского туалета, а потом сразу же закатываешь истерику. Белье она украла. Тоже мне великая трагедия! Мы с тобой вдвоем без разрешения использовали драгоценный Грим Судьбы, что автоматически приравнивается к воровству. За это тебя могут, как минимум, выгнать из академии. А меня за соучастие сошлют в Первичный Хаос, в Великое Ничто, где я, потеряв свою личность, буду бродить тысячи лет. Смерть гораздо гуманнее, поверь мне. Поэтому оставь, пожалуйста, свои душевные терзания на потом. И давай уже поспешим к Доле, а потом вернемся к твоим однокурсницам. Иначе это плохо закончится.