Академия нечисти: пленных не берем - Орлова Тальяна - Страница 10

И все равно через час мы сильно сбавили скорости, но продолжали идти и надеяться, что все-таки когда-нибудь дойдем. Нам повезло еще с присутствием вампира – без него несложно было заблудиться. Но рядом поселений не было, потому Родриг безошибочно чуял, в какой стороне самый крупный кровосборник, то есть академия, и мы верили его чутью. Виола с тридцатой попытки смогла вспомнить заклинание защиты от ран и заговорила нам стопы по очереди, после чего идти стало немного проще. Что с ее памятью? Вроде много чего знает, а вспоминает через пень-колоду!

К воротам мы уже почти подползали, вообще едва волоча ноги. И даже когда кто-то спотыкался и падал, Ашк не пытался залезть сверху, а это о многом говорило. Старались не обсуждать между собой, что уже давно рассвело, темноты нам на этот трудный путь не хватило.

Но делать нечего – вошли в ворота, молясь всем духам, чтобы студенты еще не вышли на улицу. Зато там столкнулись с ректором, который как раз собрался на выход. Лучше бы студенты, право слово.

– О, – он поприветствовал нас коротким звуком. – Почему на занятия опаздываем?

Хорошо, что у меня дар речи от усталости два часа назад пропал и до сих пор не вернулся. То есть не почему мы голые и грязные, не почему мы покинули территорию академии, а именно это? Проходя мимо нас, ректор Шолле распорядился:

– Дисциплинарное нарушение всем четверым. Моете пол в столовой после ужина неделю. И это при условии, если не опоздаете на второй урок!

Тут все эту бесову дисциплину нарушают! Но прав тот, кто не попался. Мы по кустикам, прикрываясь веточками и пригибаясь к земле, поспешили к своим корпусам. Однако через несколько шагов, когда желанная дверь синего общежития уже маячила перед глазами, нас с Виолой остановили тем же звуком:

– О.

Они с ректором родственники, что ли? Я глянула на Лорана, не в силах выпрямиться. Ну почему именно он? Тоже ведь опаздывает на урок! Но, видимо, главному хулигану такое поведение простительно?

– Я не знал, что они придумали такое интересное развлечение, – продолжил Лоран, ступая в сторону и перекрывая мне путь. – Что, червяк оланирский, растеряла свой гонор? Значит, традиция работает, и то хорошо.

У меня волосы длинные, но не настолько, чтобы закрыть грудь. Я одной рукой зажимала сверху, а другой – промежность. Как же мне было отвратительно в этот момент, эта встреча меня буквально раздавила. Ударить бы по нему воздушной волной, чтобы заткнулся, но для того пришлось бы отнять руку от какого-то стратегического места – а я никак не могла решить, какое из мест более стратегическое.

Он резко наклонился, близко подался к моему лицу. От мерзкой улыбки меня вообще перекосило.

– Доброе утро, Лита Синица, вот теперь добро пожаловать в академию. Можешь каждый день меня в таком наряде приветствовать.

– Иди к демонам, Лоран, – я все-таки смогла это выдавить. – И дай пройти.

Да где там! Он только входил во вкус:

– Ты вообще в курсе, что твоих худых рук не хватает, чтобы закрыть все богатство выбора? Помочь? Кстати, а как в твоей стране относятся к девичьей чести? У нас вот по-разному. Например, в обществе, где вырос я, после такого девицу замуж уже не выдать. А у вас как? Ну же, я пытаюсь вежливо общаться!

Ответила, раз спрашивает:

– А в обществе, где я выросла, женщина способна перегрызть зубами глотку мужику, если без ее желания тронет. Так что давай, помоги.

Лорана моя байка не испугала:

– Нет, лучше я свистну. Мне кажется, на голую оланирку многие захотят глянуть. Обмен культурным опытом, как говорится. А то меня иногда здесь некультурным называют, но я стараюсь не соответствовать.

Он поднял руку, сложил пальцы в кольцо, будто действительно намеревался созвать сюда всю округу. Звук привлечет внимание в любом случае – и студенты начнут выглядывать в окна учебного здания, чтобы глянуть на происходящее.

– Не надо… пожалуйста, – жалко попросила я.

– Как ты сказала? Я не расслышал.

Издевается. Я решилась и, оторвав руку от груди, все же махнула воздухом, ударяя его в бок. И Лоран, отпрыгнув, свистнул. А мы с Виолой, соответственно, помчались, больше не оглядываясь по сторонам и не прикрываясь, чтобы не мешать скорости. Я этот его смех, наверное, до конца жизни теперь помнить буду.

– Та ночь была трудной, но эмоционально – самой прекрасной в моей жизни. Дорогие мои, любимые соратники, с тех пор меня одолевают смутные фантазии…

– Заткнись, Ашк, и мой пол как следует! – мы ворчали на инкуба по очереди.

К пятому дню отработок он нас всех достал. Но сегодня меня больше беспокоило не собственное легкое раздражение, а состояние Виолы, которая все еще выглядела зареванной. Я с трудом за ужином выяснила, что произошло, а когда она рассказала – возмущению моему не было предела. Потому я осмелилась оповестить об этом и наших парней, которые вызывают лишь легкое недоумение, а никак не настоящий негатив:

– Сегодня Элонесса нашу Виолу до слез довела. Встретила в коридоре и насмехалась, пока сама не устала. Вы можете себе представить такое высокомерие? Она и по внешности, и по способностям, и по уму ее прошлась – видимо оторвалась только за то, что Виола считается моей подругой.

– А что о внешности? – сразу собрался Ашк. – Баронесса, даже не смей слушать эту ушастую дуру! Ты самая настоящая красавица!

Виола ему слабо улыбнулась за поддержку, да и инкуб говорил честно, ничуть не преувеличивая. У него вообще все живые существа достаточно красивые, потому из нашей компании самым уродливым признается Родриг – но и он ничего, если остальных поблизости нет. Виоле таких слов, конечно же, было мало для утешения – она вообще достаточно зажатая и тихая, любое оскорбление принимает слишком близко к сердцу.

– Да пусть говорит что хочет, мне плевать, – Виола шмыгнула носом, подчеркивая, что сильно преувеличивает свое равнодушие. – Как будто я без этой ужасной Элонессы не знала, что у меня ресницы короткие…

– У тебя идеальные ресницы! – возмутился Ашк и даже швабру откинул. Но обнять себя Виола все равно ему не позволила.

На мой вкус, девушка была достаточно миловидной – для человеческой породы. Страшилкой ее можно посчитать только в сравнении с эльфийками. Но у тех вообще внешность всегда безупречная, а если учесть, сколько времени они тратят на уход за собой, так еще сильнее увеличивают отрыв. И что же, всем теперь быть белокурыми эльфами с точеными носами и ресницами длиной с мой указательный палец? А как же разнообразие? Как же уникальные особенности, которыми эльфы как раз похвастаться не могут – они все как близнецы, причем издали и не угадаешь, сестры или братья. Но если человек твердо уверен, что не хорош собой, то никакие доводы его не переубедят. Потому я сместила акцент:

– Она тебя достает только потому, что ты общаешься со мной! Других причин нет. Была бы ты в три раза красивее ее – все равно бы доставала! Но я никак не могу понять, почему ты ей не ответила, а стояла там, покорно слушала и обиду глотала?

– Но что я сделаю против старшекурсницы? – удивилась Виола. – Пусть факультет природной магии не считается сильнее нашего, но и они на многое способны! Мне от ее слов больно, а если бы еще и побила – проще бы не стало.

– Да хоть бы ей волосы подожгла, – я предложила первое, что на ум пришло. – Нас как раз ведь сегодня учили пальцами огонек зажигать. У всех, кроме меня и водной Зарины, получилось!

– Ты видела мой огонек? – нервно хмыкнула подруга. – Им даже комара не испугаешь. Как же неприятно быть еще и в колдовстве бездарной, вообще ни в чем в жизни не повезло – ни с красотой, ни с умом, ни с магией.

Она снова погрузилась в уныние, а я – в размышления. Виола знает много простых заклинаний – чаще всего из бытовых, но не всегда их может правильно вспомнить. За годы учебы, конечно, выучит хорошенько, так путаться уже не будет, но главная проблема остается. Сложное колдовство она не потянет никогда, магический резерв можно увеличить тренировками, но из ее крохотного к выпуску сделается только маленький. У тех магов, что сейчас считаются сильнейшими, он уже с рождения был гигантским, а после подготовки увеличился до колоссального. И это только наследственность и удача, серьезно на исходные данные повлиять не получится.