Рубежи (СИ) - Кросс Талани - Страница 56

— Слово мое — закон, — губы Дениса растянулись в зловещей улыбке.

Пламя в ритуальных чашах вспыхнуло, пошло искрами к потолку. Маски членов Конклава Огня дрогнули, и скрывающиеся за ними люди поспешили подтвердить:

— Слово твое — закон.

— Так внемлите слову моему! — звонко рассмеялся демон, но вдруг оскалился. — В венах моих — Изначальное Пламя. Пившие кровь мою силу пламени того познали и думают, что теперь ведают. Эхо пламени живет в вас теперь, чем громче кричите, тем сильней обжигает, да греть не греет. Кровь моя дальше ушла, да там и взросла, чтобы мне вернуться и слово свое сказать.

— Слово твое — закон!

— Слово мое — закон, да кровь драгоценна. Кто кровь мою прольет, тому призвать в себя Изначальное Пламя да выгореть!

На последних словах огонь в ритуальных чашах почти погас, тлея на самом дне. И зал погрузился в кромешную темноту, в которой никто не посмел зажечь свет.

— Вижу, не приняли вы слово мое. Да забудете легко, что оно было услышано. Только слову моему, чтобы законом стать, озвученным быть не требуется. И сколько б не искали лазейку, сколько б не затыкали уши — все одно! Кто прольет мою кровь — выгорит. Я все сказал.

Пламя вновь вспыхнуло, чтобы погаснуть совсем. Демон Максвелла убрал свою горячую лапу с плеча Дениса, отступил во тьму и исчез. Ноги подкосились, и мальчик едва удержался, чтобы снова не упасть на пол. Нет, падать было нельзя. Не после таких громких слов, особенно потому, что от того, как он будет держаться, зависела жизнь его семьи.

Свет вернулся не сразу. Первым огненный шар на своей руке зажег Лин Вей, но остался стоять на месте, не торопясь взять под защиту ученика. Следом за Верховным Творцом остальные тоже стали зажигать пламя в своих ладонях, и вскоре зал вновь превратился в зловещий карнавал теней, мерцания и бликов. Творцы не были напуганы, но озадачены уж точно. Сильнее прочих произошедшее не нравилось Густафу Маркони. Он стоял чуть впереди остальных, и пламя в его руке шло рябью и искрилось.

— Я все сказал, — неуверенно повторил Денис.

Густаф усмехнулся в усы и едва замено качнул головой, когда как тень его сильно повело в сторону. Но никто, кроме Дениса, не обратил на это внимания.

— Последнее испытание ты не прошел, — в голосе Густафа слышались победные нотки. — Ты — не Калки Вишнуяшас, не дваждырожденный. И только из-за череды вероятностей можешь остаться среди нас. Ничтожество.

— Но я…

— Остается порадоваться, что ты так и не взял маску. Запомни, ты ее никогда не получишь!..

Чем дольше говорил Густаф, тем сильнее Денис сомневался, а правильно ли он поступил, отказавшись забирать огонь той девочки? Ведь теперь его семья в опасности! Про себя он вообще не думал. А если демон его обманул? Если Конклав Огня не внемлет предупреждению?

— Но ты слышал слово Агни? — вопрос Верховного Творца прозвучал тихо, но его отчего-то услышали все в зале.

— Да, слышал, — нехотя подтвердил Густаф Маркони. — Конклав Огня не тронет семью заморыша. И ладно Агни — наш бог всегда отличался сумасбродностью решений, но ты, Лин Вей? Решил оставить мальчишку в Шамбале? Что ж, хочешь тешить себя иллюзиями и взять бездарность в ученики? Пожалуйста. Даже если никто так никогда и не пройдет это чертовы испытания, ты все равно оставишь трон Шамбалы. Сколько б не жил, а все равно не бессмертный. Тебе придется выбрать приемника. Достойного приемника!

— Время-река, — Лин Вей загадочно улыбнулся и покачал головой. — Я сижу на циновке, Густаф, но, если захочешь, подарю ее тебе.

Глава Конклава не ответил. Смахнул с ладони пламя, развернулся и широко пошагал к выходу. Вскоре за ним последовали и остальные творцы, пока во вновь погрузившемся в темноту зале не остались только Лин Вей с Денисом. Учитель встал рядом с ним и положил руку на плечо.

— Ты хорошо справился, мой мальчик. Не волнуйся о своей семье — пока ты не с ними, Конклаву они не интересны. Да и ты теперь еще долго не будешь их интересовать.

— А Изначальное Пламя?

Учитель пожал плечами. Вкупе с задумчивостью вышло вполне искренне, и Денис уже решил, что в будущем его заставят еще раз пройти эти дурацкие испытания.

— Не думай о нем, — оборвал его размышления Лин Вей. — Не тебе его вызывать, так что не думай.

Примерным учеником он пробыл недолго. Постоянные насмешки за спиной и в лицо кого угодно доведут. Еще и Мигель, что вполне мог стать хорошим другом, сколотил из других обучающихся в Шамбале собственную банду, которая регулярно вылавливала Дениса, когда тот был один, и избивала. Их никто за это не наказывал, даже Лин Вей. Учитель ждал жалобы от Дениса, но тот, изучив телепорт, предпочел сбегать. Неважно куда, лишь бы из Шамбалы.

Демон Максвелла долго молчал, игнорируя все попытки Дениса до него достучаться, а потом вдруг вытянул душу в междумирье к Вратам, где пряталась семилетняя Лана. За помощь ее семье Лин Вей выторговал у Дениса обещание больше не сбегать, и Денис согласился. В награду ему достался новый учитель по боевой магии, благодаря которому он научился не то, чтобы давать сдачи, но огрызаться на своих мучителей. Чем дальше, тем больше им доставалось. Они, конечно, совсем нападать не прекратили, зато перестали усердствовать. И в какой-то момент Денис почувствовал себя настолько свободным, что даже позволил себе влюбиться и не понять, что влюбился. И как всегда, оказаться преданным.

После первых двух уровней Лабиринта его вдруг одолели такие тоска и одиночество, что жить расхотелось. Потому он ни на кого не реагировал: ни на Макса, ни на Мигеля, ни на смешную девочку с роскосыми глазами, которая должна была стать одной из дев воды, но избежала злой участи благодаря целительским способностям. Депрессия Дениса оказалась не по зубам ни одному из творцов, и он успел придумать, как покончить с собой, когда Макс принес в лазарет Шамбалы выброшенного из окна мальчишку. Тогда Денис впервые кому-то, кроме Ланы, помог, не задумываясь о последствиях для себя.

Через день незадолго до рассвета Мигель пробрался к нему в палату, умудрившись обойти задремавших охранников. Долго тормошил спящего за плечи, а потом зажал рот, не давая возмутиться или спросить, и принялся быстро шептать:

— Щенок из Храма Огня трещинами пошел. Конклав Огня переполошился, стали срочно искать нового Калки. Думают теперь, что это тот пацан, которого Лин Вей исцелил. Лин Вей, кстати, взял и приказал щенка из главного зала к водопаду перенести. Наверное, хотел показать, что фиг им, а не новые испытания.

Денис еле отцепил от себя чужую руку и спросил:

— Отвести к нему можешь?

Мигель кивнул.

Через несколько минут они вдвоем стояли возле наполовину погруженного в водопад щенка, и Мигель оправдывался, что трещины, должно быть, скрыты под водой. Сам он их не видел, но ведь если б их не существовало, то к чему тогда Конклаву Огня и Лин Вею суетиться? Наверное, он бы еще много отговорок нашел, если б на него не шикнули. Денис положил ладонь на голову каменному псу и почувствовал, как внутри него теплится живой огонь.

«Подожди немного, — пообещал он. — Я постараюсь придумать, как оживить вас. Я обязательно что-нибудь придумаю!»

Возвращаться обратно в палату не хотелось. Мальчишки забрались на подвесной мост и, свесив ноги вниз, смотрели на водопад и печать Агни внизу, молчали и думали каждый о своем. Заговорили одновременно.

— Откуда ты знаешь, что это щенок?

— Прости, что из-за меня тебя постоянно избивали.

Оба вздрогнули и одновременно переспросили:

— А?!

Рассмеялись и долго не могли успокоиться. Первым пришел в себя Мигель.

— Не знаю, почему щенок. Наверное, потому что меньше остальных статуй. Логично что ли…

Денис кивнул и вытер проступившие от смеха слезы.

— Извиняться не стоило, — сказал он. — Ты по сути меня столько раз спасал, что…

— Но бить тебя не должен был. И подхалимам этим бездарным позволять тоже. Они ж в магии настолько профаны, что их в Лабиринт и через сотню лет не пустит, не то, что тебя. Блин… Сейчас выглядит, будто я из-за Лабиринта подмазываюсь. Нет, не из-за него. Не совсем. Я просто… Просто увидел в тот день, как ты идешь, и все понял. В день последнего испытания я ведь правда хотел тебя спасти от страхолюдины…