Девочка из снов (СИ) - Резник Юлия - Страница 39

Демьян будто бы между делом замечает, что я нужен конторе здесь. А значит, мне действительно придется остаться. Не то чтобы я собирался уехать. Просто не планировал так долго вести двойную жизнь. Впрочем, я и сам понимаю, что не могу бросить этих людей. Людей, которых я успел узнать. С некоторыми из которых успел подружиться.

Я соглашаюсь. Но с единственным условием. Моя женщина должна знать обо мне правду. Я рассказываю ей все, как есть, в пятницу. Дорога нам предстоит длинная и напряженная. Так почему бы не обсудить то, что действительно важно? К удивлению, на Сану мои откровения не производят особенного впечатления.

— Я догадывалась, что ты из непростого ведомства, — пожимает она плечами и, подводя черту под этим разговором, отворачивается к окну. Мы направляемся на консультацию к известному шаману, и, похоже, прямо сейчас все ее мысли — о предстоящей встрече. Ну, или она переживает о детях, которых я уговорил оставить на няньку.

— Уже совсем немного осталось. Волнуешься?

— Немного.

Врет. Волнуется. Вон, даже губы трясутся… Гашу в себе малодушное желание повернуть назад.

Шесть часов! Сана проводит наедине с шаманом шесть часов… А когда мое терпение лопается, и я шагаю к домику, готовый, если потребуется, вытащить ее оттуда силком, она появляется на пороге. Живая-здоровая. Только уж больно тихая. Мне приходится натуральным образом закусывать язык, чтобы ничего не спрашивать. Захочет поделиться — хорошо, а нет — я не стану настаивать.

— Шаман сказал, что я сама на себя навлекла беду, когда отмежевалась от своего дара и отдала камень. Духи этого не прощают и обычно утаскивают таких отказников, как я, за собой.

— Но ты жива, — напоминаю я мягко.

— Да, но… — Сана кусает губы и довольно резко меняет тему: — Ты знал, что злые маски шаманы надевают для того, чтобы отпугнуть духов?

— Нет, — хмурюсь я, не понимая, куда она клонит.

— И я не знала. А еще я не знала, что на земле живут люди, которым даже эти маски не нужны. Духи их и так стороной обходят. Шаман сказал, что меня от них охранял вот такой… злой человек.

Иса

Я не был в конторе почти полгода, но с тех пор мало что поменялось. Разве что Демьян переехал в кабинет побольше. А так — те же гулкие неприветливые коридоры, те же запахи — запыленной бумаги, чистящих средств и, как ни странно, герани, те же лица.

— Ну, наконец-то! — бьет ладонями по столу Первый, когда я, постучав, вхожу в кабинет. — Где ты бродил? Мне доложили о твоем приезде еще десять минут назад!

Богданов хмурится. Выходит из-за стола мне навстречу и, позволяя себе наверняка гораздо больше, чем с любым другим своим подчиненным, разводит в стороны руки. Объятья выходят короткими и по-мужски крепкими.

— Мне ж никто не сказал, что ты переехал. Вот я и поперся не туда.

— А, да, еще в августе, — Демьян трет шею ладонью. — Присаживайся. Разговор будет серьезным.

— Это я понял. Не зря ж ты меня вызвал в канун Нового года.

— Так уж вышло. Сроки нужно соблюсти.

— Какие сроки? — удивленно вскидываю брови. Первый выставляет перед собой указательный палец, мол, секундочку, снимает трубку, набирает короткий номер и, бросив «Иван Савельич, ждем только вас», — вновь сосредотачивает на мне все свое внимание. С каждой секундой происходящее нравится мне все меньше. Трудно даже предположить, о чем будет наш разговор, если даже Князев собирается принять в нем участие. Я его и видел-то всего пару раз. На закрытых протокольных мероприятиях.

— Ты хоть бы предупредил меня, к чему готовиться, — закидываю удочку.

— К работе, Иса. Как всегда. Ничего нового.

— Я правильно понимаю, что родная контора и не думает меня отпускать? — считаю нужным уточнить для порядка. Не то чтобы это так меня напрягало, но с другой стороны, я должен понимать ситуацию, чтобы как-то спланировать нашу жизнь.

— А ты так уж хочешь уйти?

— То, чем я занимаюсь сейчас — слишком мелко, — начинаю я и замолкаю, потому что это довольно сложно объяснить в двух словах. А развить мысль не получается. Нас прерывает Князев.

— Добрый день, господа.

Встаю. По привычке вытягиваюсь по струночке, но Иван Савельич взмахом руки велит мне отбросить формальности.

— Ну и погодка. В ваших краях тоже так? — кряхтит он, усаживаясь на стул.

— Хуже. Из-за снежных бурь мой рейс трижды переносили, — докладываю по всей форме, если уж ему захотелось поговорить со мной о погоде.

— Эх! Красота у вас там, наверное. Не то, что здесь, — дергает галстук. — Или все же тебе суета столицы милее? Не надумал сбежать поближе к цивилизации, м-м-м, Иса… Акаевич?

Наши взгляды с Князевым встречаются.

— Напротив. Я бы очень хотел остаться.

Иван Савельич, от которого наверняка не укрылся металл в моем голосе, усмехается.

— Что ж, тогда одной проблемой меньше.

— Правда? Мне трудно судить, не имею перед глазами общей картинки.

— А! Так тебя еще не ввели в курс дела, выходит?

— Боюсь, что нет.

— Я решил вас дождаться, Иван Савельевич. Чтобы все одним махом.

— Ну, что ж, тогда перейдем к делу. Сразу скажу, у нашего плана масса противников. Акай оставил после себя лакомый куш. Многие спят и видят, чтоб отхватить кусок пожирней. Пока Демьяну удалось отстоять твои, Иса, интересы, но сразу скажу, дальше все будет зависеть исключительно от тебя.

— Может, для лучшего понимания вы все же объясните, в чем заключается этот самый план? — с трудом гашу закипающее внутри раздражение. Бесит, что мы ходим кругами, и никак не перейдем к делу.

— В принятии тобой наследства.

Чего? Перевожу взгляд с Князева на Богданова и обратно. Вряд ли речь идет о стареньком домике моей матери. А значит…

— Каким образом? — сиплю. — Формально я Акаю — никто.

— Проведенная генетическая экспертиза свидетельствует об обратном. А за решением суда, как ты понимаешь, дело не станет.

Конечно, нет, если, мать его так, в этом решении заинтересованы на самом верху. Но, постойте… Генетическая экспертиза? Милостивый боже. Я действительно его сын. Мне следовало догадаться, что этот момент не пройдет мимо руководства.

— Окей. Допустим, в наследство я вступлю. А что дальше?

— В каком смысле?

— Чего от меня хотят? Чтобы я отдал его государству? — туплю в попытке понять, какая роль мне отведена в этом спектакле.

— Если только один маленький заводик в В*. На остальное никто не претендует.

Небольшой заводик в В* — на самом деле большое предприятие, с контактами в оборонке. Понятно, почему именно на него позарились. А в остальном…

— Как не претендует? — удивляюсь. — Я же докладывал. Там столько претендентов, что…

— Вот именно, — перебивает меня Князев. — Поэтому нам нужен тот, кто сумеет сохранить в регионе прежний порядок. Хорошенько все взвесив, мы решили, что тебе вполне по силам сберечь наследие отца, продолжить его инициативы по развитию края и… как бы это сказать? Приглянуть за всем остальным.

По факту он хочет, чтобы я взял на себя функции Акая. Киваю, игнорируя сползающий вниз по позвоночнику холод.

— Вы хотите, чтобы я стал кем-то вроде смотрящего?

То, что такие люди существуют — ни для кого не секрет. Но, черт, я не уверен, что справлюсь. Вообще не уверен. Где я, а где мой отец? У меня из образования — одиннадцать классов.

— Это можно и так назвать.

— Я ни черта не знаю о бизнесе, — вынужден признать очевидное. Мне приходится усиленно контролировать каждый звук, вырывающийся из глотки, и, наверное, поэтому мой голос звучит так странно. Ну и ладно. Уж лучше так, чем если бы в него таки просочилась захватившая меня паника. Или липкий, как дикий мед, страх.

В опустевшей вдруг голове звонким эхом прокатывается мерзкий голос интернатской учительницы. Я столько лет не вспоминал о ее насмешках, и вот — пожалуйста. Детские травмы напоминают о себе в самый неподходящий момент.

— Тебе и не надо все знать. По крайне мере, никто этого от тебя не требует сразу. У Темекая отличный руководящий состав. Эти ребята знают, что им делать и куда двигаться. Так что у тебя будет время осмотреться и разобраться, что к чему.