Если Уж попал в зелье... (СИ) - Марикава Рэй - Страница 7

Лита взяла чашку, вдохнула запах трав и стала пить — потихоньку, маленькими глотками.

— Всё взяла? — тётя Петти провела рукой по огненно-рыжим волосам и улыбнулась.

— Да. Ещё с вечера.

Они понимающе посмотрели друг другу в глаза. Зелье, призывающее фамильяра, ведьма варит сама. По собственному рецепту, который она создаёт на основе полученных знаний. Каждая вкладывает в отвар мечту о своём помощнике. Чары должны призвать зверя, сделать его преданным. Сварив зелье, ведьма ждёт того, кто выйдет из леса. Призванный остаётся с тобой навсегда. Вернуться без фамильяра — позор. Колдунья не получит статус ведьмы, если это произойдёт. Её диплом аннулируется. Обряд же можно провести только один раз, и день этот высчитывается для каждой по звёздам.

Сегодня Лита встретит в лесу рассвет, а после заката начнёт колдовать — варить своё зелье. Первое зелье, созданное самостоятельно. Этот рецепт нельзя проверить, опробовать заранее. Его нельзя показать учителю, наставнику. Единственное, что разрешается — посмотреть рецепты предков в родовой книге.

Лита не сомневалась — её фамильяром будет медведь! Она и зелье создала — мощное, сильное, мёдом пахнущее, чтобы услышал Хозяин леса. Тётя Петти только головой качала. Медведь очень редко становился фамильяром. Старушка не вспомнила ни одной такой ведьмы, а ведь она многих знала и помнила. Но у неё — будет! Обязательно будет.

Он снится по ночам — огромный, бурый, с умными глазами. Лита с детства оставляла гостинцы возле берлоги — малину и мёд, едва только солнышко улыбнётся по-весеннему. Пела колыбельные с первым снегом, баюкая мишку под землёй. Не должен он ей отказать…

— О чём задумалась, девочка? — спросила тётя, и Лита бросилась проверять — не забыла ли сушёные ягоды малины — нет, не забыла, вот же они.

— Что вы делаете в такую рань?! Ещё пяти нету! Петти! О чём ты только думаешь? Девочке надо хорошенько отдохнуть, набраться сил! Что тебе приготовить, детка? Омлет с грибами? Сегодняшний завтрак должен быть особенно плотным — эта старая ведьма собирается отправить тебя в лес на весь день!

— Не неси ерунду, Руми! Лита уже уходит. До рассвета она должна быть уже далеко отсюда. Всё взяла? — старушка взяла девичье лицо в морщинистые ладони и три раза звонко расцеловала племянницу.

— Всё.

— Вот, возьми. Это отвар. Ты должна выпить до заката. Всё, до последней капли. Поняла меня?

— Да, тётя Петти.

— Ну, хорошо. Будь по-вашему, — нахмурилась Румильда. — Но мне-то можно хоть что-то сделать?

Лита и Петти переглянулись и вопросительно уставились на хозяйку дома.

— Пойдём со мной, детка, — Румильда схватила девочку за руку и потащила к себе в спальню. — Вот, — ведьма распахнула шкаф. — Купила, ещё когда ты была крошечным орущим комочком в ворохе мокрых пелёнок… Петти тогда меня высмеяла, но мне было всё равно — я терплю насмешки этой старой жабы уже много лет. Я знала, что этот день настанет…

С этими словами Румильда Келисавва вытащила… платье. На мгновение Лита забыла, как дышать. Чёрное. Чернее ночи! Кружево на рукавах, пышная юбка В таком наряде не очень удобно в лесу, но всё равно захотелось примерить… Тётя права — никогда в жизни у неё не было такого красивого платья!

— О… Детка, — Румильда смахнула слезинку. — Пет! Петти, иди сюда!

— Ты прекрасна, дорогая, — вопреки ожиданиям Литы, которая опасалась, что тёте Петти всё это, наверное, не понравится, старушка едва не расплакалась от счастья. — Наша девочка. Такая взрослая. И такая красивая.

— Ну, я пойду?

Лита не хотела, чтобы тётушки плакали. У неё у самой защипало в носу. Сверху платья она накинула плащ с тяжёлыми, доверху набитыми карманами. Ноги сунула в ботинки. Тётя Руми пыталась уговорить её надеть туфли, но тут уж они с тётей Петти взбунтовались — красиво, конечно, но в лесу в них делать нечего. Взяла котелок, увеличивающее заклинание (очень удобно — ведьмин котёл становится нужного размера по желанию — медведь зверь крупный, а значит, ей нужен большой котёл!) шляпу, и выбежала из особняка.

— Тик-так, тик-так, тик-так…

В гостиной было слышно, как тикают часы. Старинная, изысканная вещица — каминные часы с лисицей, подарок на свадьбу. Лисица была фамильяром Ребекки. Их похоронили вместе, как и положено. Пет искала зверя три дня. Когда, наконец, на третий день она вышла из леса, прижимая к себе свёрток, из которого торчал рыжий хвост, Румильда вздохнула с облегчением. Сестра ни в какую не соглашалась на похороны. Сердца ведьмы и фамильяра бьются в унисон и останавливаются в одно мгновение. И если в момент смерти фамильяра не было рядом с хозяйкой, традиции предписывали его найти.

До сих пор перед глазами момент, когда Петти кладёт окоченевшее тельце зверька рядом с белым, застывшим лицом хозяйки. Рыжие кудри Ребекки сливаются с лисьим мехом.

Лисицу звали Лая, и фигурка на часах была удивительно на неё похожа! Ребекка очень любила эти часы. Как-то они сломались, и женщина, будучи уже на сносях, уговорила мужа непременно ехать в столицу, к лучшему мастеру. И они поехали. Там, в столице, Ребекка родила девочку, и вернулись молодые уже втроём. Она помнит, как счастливый, сияющий от счастья брат торжественно внёс починенные часы в дом, а следом вошла Ребекка, с дочкой на руках. Как они все были счастливы тогда, как суетились вокруг малышки.

И вот сейчас эти часы тикали, отсчитывая минуты. Солнце уже взошло. Надо сварить кофе. Что толку сидеть вот так? Лите они ничем не помогут.

— Пет?

— Да?

— Иди завтракать.

— Не хочу, Рум.

— Петти… Пожалуйста. Надо поесть. Набраться сил.

— Как дожить до вечера, Румми? КАК?

Хозяйка дома хотела было что-то ответить, но обе женщины вздрогнули, потому что за дверью послышались странные звуки. Как будто кто-то царапал когтями по отполированному дереву. Когда всё стихло, ведьмы переглянулись и Румильда пошла посмотреть — что там.

— Погоди, — Петт вынула из кармана пузырёк и плеснула возле порога. — Вот так… Теперь открывай.

Румильда Келисавва вернулась в дом, со странно-восторженным выражением на лице, обеими руками прижимая к груди свёрток с огромной сургучной печатью, на которой красовался королевский герб — драконы, поддерживающие корону.

— Это ещё что? — Петт нахмурилась, жалея, что потратила впустую охранное зелье.

— Это — счастье, Петти! Понимаешь?!

— Эээээээ….мммм…. Не совсем.

— Это приглашение! От короля! Нас приглашают во дворец, бал с целью представления невест с сильным магическим потенциалом. Ты хоть понимаешь, как нам повезло, что о нас не забыли? Это шанс вновь обрести благосклонность короны, Петти!

— «Обрести вновь»? О чём ты, дорогая? Мы никогда и не были в опале. Просто никогда не заискивали — вот и всё.

— Род Келисаввы никогда не был очень силен магически, это правда. Но вот род Вербенсклеттов — совсем другое дело! При такой мощи не иметь связей при дворе…

— Так уж исторически сложилось, — буркнула Петти Вербенсклетт.

— Ты прекрасно знаешь, почему «так сложилось», Петти! Кто-то из очень, очень дальних предков сильно провинился пред монаршими особами — и это вовсе не тайна, хотя уже никто толком не может сказать, с кем и что именно произошло… Но главное — не это! С магией в королевстве дела идут не важно, и о нас вспомнили! Это шанс, понимаешь ты или нет? Шанс для нашей девочки! Мы выведем её в свет! — и Румильда, взвизгнув от восторга, закружилась по комнате, целуя королевскую печать.

— Пойду, сварю кофе, — ответила Петти, вздыхая и качая головой.

— Но Петт, разве это не чудесно? Лита сможет удачно выйти замуж. Можно будет не волноваться за её будущее.

— Волноваться нужно сейчас, дурная твоя голова, Румильда! Сегодня после заката Лита проведёт обряд, от которого зависит её будущее! А ты радуешься этой никчёмной бумажке.

— Никчёмной?! НИКЧЁМНОЙ?! Да нас не приглашали во дворец вот уже…