Зов Арахны (СИ) - "Сереброса" - Страница 10

Не найдя что ответить самой себе, она спохватилась и принялась за еду. Действительно, нужно привести себя в порядок. Скоро прыжок. Чёртов Соколов! Не сделал ничего из того, чего она так боялась. А то, что он сделал, напугало её ещё больше. Она никак не ожидала от него такого. Вообще ничего этого не ожидала. Что-то пропустила в его досье? Хотя, если честно, не очень то внимательно она читала.

Бросив ложку и отпустив подушку, Майер вскочила со стула. Какого хрена она столько думает об этом Соколове?! Подумаешь, потрахалась с ним. Напилась просто, бывает. Посмотрела в тарелку, на дне осталось ещё много овощей. Снова медленно опустилась на стул, схватившись за голову. А вот ни черта подобного. Не ври себе, Майер. Пять лет у тебя ничего ни с кем не было, сучка. Напивалась и посильнее. Мужчины вокруг тебя хороводы водили, а ты только кривлялась, да слюни пускала втихаря. Майер покачала головой и зажмурилась. Дура. Потому и набросилась на него, потому и вела себя как шлюха. И потому же она так паршиво чувствует себя сейчас. Только вот чего она не могла понять, почему сорвалась только сейчас и почему на него, на этого штрафника, которого разжаловали ниже некуда?

Добравшись, наконец, до душа, Николай постарался выбросить из головы лишнее. Однако не смог. Всё, как всегда, пошло не туда и наперекосяк. Но так ли плохо всё пошло? А хрен его знает. Девчонка явно жалеет о вчерашнем. Хотя, если подумать, это был замечательный день. Какого чёрта он в этом усомнился? Что заставило его почувствовать какую-то непонятную вину? За что? За дикий, безумный секс с красивой женщиной? За несколько часов незамутнённой страсти и наслаждения жизнью?

Выйдя из душа и достав одежду из машинки, он посмотрел в зеркало и выругался на себя сквозь зубы. Рефлексировать начал, как сопляк какой-то.

И всё же, в лётной он оставаться не захотел. Пусть лейтенант побудет пока что в компании верного андроида. И ему тоже стоит уединиться. Он даже придумал, куда перенесёт свой скромный инвентарь и свою персону.

В кабине сидел только Макс в гордом, механическом одиночестве. Николай сразу начал складывать свои вещи в «сундук».

— Что случилось, сэр? — спросил его андроид с явным беспокойством.

— В смысле что случилось, Макс?

— Я видел мисс Майер сегодня утром. Вы с ней целый день занимались сексом. Почему она сейчас в таком психологическом состоянии? Я пытаюсь понять…

— В том то и дело, Макс. Помнишь, я тебе говорил, что под алкоголем она может натворить непоправимое?

— Да, сэр, но..

— Так вот, мисс Майер сейчас считает, что вчера она это самое и натворила, — продолжал Соколов, закрывая свой «сундук».

— Но… Я не понимаю, сэр. Точнее я понимаю, что вы имеете в виду, но не могу согласиться с такой моделью логики. И вы, сэр. Вы выглядите, наверное, расстроенным.

— Лучше скажи мне, Макс, — озвучил Соколов возникший у него вопрос, — как давно твоя хозяйка одна?

— Если имеете ввиду сексуального партнёра, то я не замечал такого все пять лет, после перевода мисс Майер на это судно.

Николай кивнул, подхватил «сундук» и проверил, не забыл ли чего.

— Я буду в вашей оружейке, Макс.

— В оружейке? У нас нет оружейной, сэр.

— Изолированный отсек, под лестницей, с целой кучей оружия и снаряжения. Я там поселюсь, пока что.

Махнув рукой андроиду, Соколов вышел. Быстрым шагом прошёл по коридору и привычными движениями вскрыл механизм двери. Пара минут и пройдя через герметичную дверь на лестницу, Николай устремился вниз по ступенькам. Он не заметил, что позади лейтенант Майер вышла в коридор, внешне полностью приведя себя в порядок. И успела разглядеть его спину и «сундук» через плечо, прежде чем дверь закрылась.

Первым делом Соколов сбросил кофту и штаны, принял упор лёжа и начал интенсивно отжиматься. Нужно было срочно занять тело и голову. Он выбросил из сознания мысли о лейтенанте Майер, о её прелестях и об их совместной сексуальной вакханалии. По этому поводу в разгорячённую и растерянную голову лезла всякая дрянь.

Думал Соколов о своей жизни, о своём, ускользнувшем в небытие, прошлом. О всех тех годах службы, примерной и старательной, образцово-показательной. Мысли быстро перескочили на воспоминания о безбашенных офицерских кутежах, в которых он обычно не участвовал. Вспомнились слова одного совершенно незнакомого командора, которого Николаю пришлось отвозить домой с банкета, потому что держаться вертикально тот был уже не способен. Осмотрев мутным взглядом нашивки на мундире Соколова, усатый командор тогда крякнул и выдал нестройную тираду. «Ай, молодец. Отличник вообще всего. Думаешь, до адмирала дослужишься? Думаешь, тебя заметят? Тьфу! Пока войны нет, погоны дают только языкастым, да не брезгливым. А ты дурак. Ну и что, что я тебя не знаю. В твои то годы и с твоими то погонами? Дурак ты и есть».

Ни одного отжимания Николай сделать больше не мог, мышцы полностью забились. Он перешёл к другим упражнениям. Приседания, потом подъём корпуса. Плавно размышления перешли ко всем тем людям, которых, как оказалось, Николай совсем не знал. Годами общался с ними, кого-то даже считал друзьями. А сейчас со всей ясностью понял, что за все годы узнал их меньше, чем лейтенанта Майер за эти два дня. Майер. Опять он о ней думает. Соколов остановился на половине упражнения, встал на ноги. Он ведь даже не спросил её имени.

Прыжок застал его в задумчивости, сидящим на ящике с диреваторами. По прошествии стандартных десяти минут, прыжок не оборвался. Николай вышел из раздумий и проверил время, привычка делать отсечку времени по прыжку въелась в него, похоже, навсегда. Двенадцать минут, а прыжок всё ещё продолжается. Майер решила прыгнуть дальним псевдоинерциальным скачком, не по расписанию? В любом случае, до конца сверхсветового полёта лучше посидеть на месте.

Прыжок закончился и Соколов сразу же отправился в душ. Потом в лётную. Лейтенанта там уже не было. Но Макс был на месте и без возражений согласился разъяснить ситуацию.

Оказалось, что Майер решила сократить маршрут. Пролетев два сектора разом, она пропустила плановую заправку. Уже давно плановую. И теперь придётся менять топливные элементы реакторов прямо сейчас, на незапланированной остановке. Николай запросил данные по системе и получил от компьютера отказ. Майер перекрыла ему доступ и здесь. Пришлось снова обращаться к Максу. Тот долго не соглашался нарушить волю хозяйки. Однако всё же снял с систем корабля индивидуальную блокировку.

Соколов наконец смог получить искомое. Сектор «Гарпия», до «Арахны» уже рукой подать, два стандартных прыжка. Окраинная система, даже названия нет, только номер. На внешней солнечной орбите, позади местного газового гиганта, висит единственная перевалочная станция, а до обитаемых миров надо пилить пол сектора. Замечательно. Лейтенант всё ещё не в себе, раз отколола такой номер. Николай проверил состояние реакторов — индикаторы топливного заряда в жёлтой зоне. Только застрять в этаком медвежьем углу не хватало.

Майер снова закрылась в своей каюте, врываться туда Николай не стал. Вернулся в собственную берлогу под лестницей. Полёт до станции занял полдня. Всё это время лейтенант провела в каюте, Николай проверил несколько раз. В конце концов он решил подремать, а проснулся, когда уже во всю шла процедура посадки.

Огромный иллюминатор командной рубки станции «камелот» 131 демонстрировал сияющую редкими звёздными зубами бездну. Системы слежения, связи и сенсорные мониторы молчали. Впрочем как и всегда. Единственный в пустом помещении человек, сидел в кресле пульта наблюдения небрежно, закинув ноги на край соседнего терминала. Китель расстёгнут, а раскосые глаза разглядывают пылинки на начищенных форменных башмаках. Шеф-лейтенант Тон Мун Ли снова в одиночку выполнял функции старшего вахтенного офицера.

Капитан отсутствовала на командной палубе со вчерашнего вечера. Не то чтобы Мун Ли не знал, где сейчас найти капитана Васкез, не то чтобы он горел желанием плющить кресло в суточную вахту, вместо стандартной. Но кому-то из старших офицеров необходимо присутствовать в рубке. А что делают капитан с остальными? Конечно они в офицерской кают-компании, заняты единственным интересным для них делом. Пьют и удовлетворяют сексуальные потребности, свои и капитана Васкез. Их вполне можно понять. В свободное время, да и не только, делать на станции «камелот» 131 было абсолютно нечего. А капитан оказалась очень «отзывчива». К тому же в свои сорок два Саманта Васкез выглядела весьма неплохо. Единственно почему сам Мун Ли никогда не участвовал в этих оргиях, ему совсем не нравилось делить женщину с кем-либо. Однако, только капитан станции могла подписать нужный ему документ. Бумажку о списании неких препаратов. Вот и приходилось торчать в рубке за всех. Нет, Тон Мун Ли не для себя старался, наркотики это не по его части. Милашка Линда Коул скучала в своей медицинской лаборатории. Тон начал посещать её регулярно после того, как его седьмой рапорт о переводе хоть куда-нибудь из этой дыры, остался без ответа. Замкнутая и нелюдимая, но такая симпатичная военврач, раскрывалась для общения только после приёма «лекарств».