Правильный подход (СИ) - "naarzi" - Страница 12

Неизвестно, что вызывает столь стихийную дезориентацию: дошедшее до мозга слабенькое чайное пиво, мигающий мутными пятнами неоновый свет, неизвестно откуда взявшийся приторный дурманящий запах, или все сразу, но поймать нахальную руку не удается. Кем бы этот неизвестный ни был, ему будет потом очень неловко!

Ладонь, скрываясь от преследования, движется вверх, задирая край светлой рубашки, и кажущиеся раскаленными пальцы задевают мгновенно покрывшуюся мурашками кожу. Вторая же рука соскальзывает с губ в сторону, ведя по щеке, и наконец дает возможность внятно что-то сказать, не рискуя облизать чью-то кожу (иначе ситуация станет совсем уж неудобной).

— Пожалуйста, хватит меня трогать! Это какая-то ошибка, вам это не нравится так же, как и мне…

Это утверждение весьма спорное. Потому что незнакомцу происходящее вполне себе нравится, ведь отстраняться он и не думает, а вот вжаться еще сильнее совсем не прочь. А сам Синчэнь… Он точно не знает, как описать свои ощущения, кроме как что ему несколько некомфортно и, в основном, из-за того, что его приняли за другого человека. Но, наверное, он был бы не прочь оказаться в подобной ситуации с кем-нибудь, к кому испытывает определенную симпатию. Возможно. Чисто теоретически.

Но эту мысль напрочь выбивают сжавшиеся на шее… Вероятнее всего, это зубы. Или кто-то очень больно и при этом мокро щипается. От неожиданности с собственных губ срывается стон, а после приходится схватиться за край умывальника, потому что поддержка в виде чужого тела сзади исчезает так же внезапно, как и появилась несколько минут (или больше?) назад. А резкий хлопок двери окончательно выводит из транса.

— Что это было? — сам у себя шепотом спрашивает Сяо Синчэнь, и не слышит собственного голоса. Он осторожно ощупывает влажную после укуса кожу сзади на шее, чувствуя кончиками пальцев легкие вмятины. Скорее всего, может остаться синяк, но хотя бы не до крови. Идти к врачу и сдавать кровь на возможную заразу в планы ну совсем не входит.

Наверное, незнакомец все же осознал свой фатальный промах, и решил скрыться. И даже не извинился! Это возмущает сильнее всего. Но не так сильно, как запоздалая реакция собственного тела: память услужливо воспроизводит момент острой боли, а перед внутренним взором мелькает смазанная хищная улыбка, принадлежащая вполне определенному человеку, который никак не связан с произошедшим, и о котором удавалось не думать несколько последних часов. И почему-то эта мысль кажется более привлекательной, чем следует.

Нужно все же отыскать свои очки и поскорее отсюда уходить. А то мало ли кто еще ворвется в эту уборную, и кто знает, вдруг здесь так принято приветствовать посетителей с верхнего этажа? Ведь, понятное дело, что неизвестный сюда заглянул из бара… И нет, ему не хочется на обратном пути заходить в темное помещение и проверять опытным путем, у кого наиболее подходящие зубы, чтобы творить такой беспредел. Это уже какая-то крайне сомнительная версия «Золушки»!

Очков нигде нет, а если он продолжит ползать по полу, то с джинсами можно будет распрощаться. Как бы это глупо не звучало, но, наверное, некто, питающий слабость к близким контактам в темных туалетах, решил себя обезопасить и прихватил себе сувенир. И в таком случае искать кого-то точно бесполезно.

Так что у Сяо Синчэня просто не остается выбора, кроме как вынуть из кармана телефон, на который никто так и не покусился. Если поднести его очень близко к лицу, то набрать номер не проблема.

— Цзычень, ты не мог бы ко мне спуститься? — почти заискивающим тоном просит он, когда гудки в трубке прерываются.

— Я все еще не понимаю, как ты умудрился потерять свои очки.

— Я тоже! Но так уж вышло, — немного виноватым тоном тянет Синчэнь, нервно улыбаясь. На всякий случай он покрепче вцепляется в локоть друга, чтобы не потерять его в толпе на многолюдной улице.

Сун Лань, когда спустился вниз, долго молчал, явно подбирая нужные слова в ответ на прямо-таки мистическую историю про исчезнувшие очки, которые до того лежали на умывальнике, а потом испарились. И ни в какую не желал уводить оттуда своего путающегося в показаниях друга, пока тот не поклялся, что больше никогда не будет пытаться надевать линзы. По крайней мере, пока не найдет себе другого дурачка, который будет его водить за руку.

— Я надеюсь, что они тебе подберут что-нибудь взамен… — качает головой Сун Лань, первым открывая стеклянные двери, чтобы утянуть за собой Синчэня, который уже пару раз по пути пытался обняться с прозрачными преградами.

Магазин уже готовится к закрытию и девушка-консультант, которая на днях продала линзы, совсем не лучится радушием. Но все же приносит свои извинения и сообщает, что если вернуть оставшиеся линзы вместе с чеком, положена компенсация. Правда, эту информацию пришлось с нее тянуть чуть ли не клещами, но Цзычень умеет вести допросы. Зря он, что ли, учитель математики?

— Очки будут готовы только завтра утром, как придет мастер, — устало говорит продавец, который тоже не слишком доволен наличием поздних посетителей, которые задерживают сдачу смены на добрых полчаса. — С такими диоптриями готовой модели нет, сами понимаете…

— Может, возьмешь из готовых? — без особой надежды предлагает Сун Лань Синчэню, и тот предсказуемо отрицательно мотает головой.

Он потратил очень много времени, пытаясь подобрать себе что-то «не такое заметное, как раньше», и, кажется, смог себя убедить в том, что нашел именно то, что ему нужно. На мнение Цзыченя, очки все равно остаются очками, особенно с такой толщиной стекол, но Синчэню, конечно виднее. То есть не виднее. Как он вообще что-то в зеркале разглядел — загадка.

— Вы можете оформить доставку, — подсказывает консультант, — и заказ принесут сразу же, как тот будет готов.

— И как я на работу пойду? — грустно вздыхает Сяо Синчэнь, но ему ничего не остается, кроме как согласиться на предложение.

— Я тебя доведу до кабинета, а там как-нибудь уже потерпишь и дождешься. Все равно к тебе почти никто не ходит, так что никакой разницы, видишь ты или нет.

— Цзычень, ты знаешь, это звучит довольно обидно. Но ты все равно хороший друг.

Доставка задерживается, и Сяо Синчэнь уже не знает, куда деть себя от скуки. Он смирился со своим плохим зрением, но уже очень давно не оставался так долго без возможности различать окружающий мир четче, чем световыми пятнами.

Слушать аудиокнигу надоело довольно быстро, несмотря на то, что раньше речи Кастанеды отлично настраивали его на позитивный лад. Наверное, просто сейчас появилась возможность вникать в слова, а не воспринимать их как фоновые звуки. И новый опыт оказался каким-то весьма неутешительным.

Зато масса свободного времени дает простор для нежелательных мыслей, и мозг раз за разом прокручивает странно-волнительное вчерашнее происшествие. До этого его успешно удавалось считать если не наваждением или галлюцинацией, то хотя бы случайностью, не заслуживающей внимания. Хотя, именно благодаря этой случайности Синчэнь сейчас сидит без очков и самым натуральным образом мается от безделья…

А еще этот укус… Ощущается. До того его удавалось игнорировать, но стоило один раз потереть пальцами — все, не оторваться! В итоге приходит поистине гениальная идея сфотографировать след, чтобы хотя бы оценить масштабы трагедии. Не просить же об этом Цзыченя? Даже думать не хочется, что он может сказать… Его и так слишком сильно травмировал (исключительно морально, конечно) этот силиконовый член, зачем его еще нагружать своими проблемами?

Это довольно сложно: интуитивно поймать в кадр нужное место, наводя камеру телефона заведенной за голову рукой. Удается с раза десятого, если не больше, и в процессе Сяо Синчэнь почти рад, что к нему действительно не рвутся ученики, потому что со стороны наверняка это все выглядит довольно странно. Едва ли не впечатываясь лицом в экран своего смартфона, он щурится, рассматривая получившееся фото.