Баганутый (СИ) - Ра Дмитрий - Страница 43

Я задумался.

А потом раздумался.

Настроение у меня было настолько паршивым, что думать никак не хотелось. Я встал со скамьи, поправил рубашонку с желтыми цветочками.

— За мной, живо. Гил, останься здесь. Сторожи… лавки, — махнул я ручонкой и вышел из дома.

Цирион первым выбежал за мной, от него веяло паническим беспокойством:

— Вестник, что ты хочешь сделать? Давай обговорим. Не надо поспешных действий.

— Поспешных? — резко развернулся я, метая из глаз искры праведного гнева. — Ты же умный, не видишь, что происходит? И те, и другие хотят поиметь нас. Меня скрутят при первой же возможности, и я буду омолаживать королевских особ тысячи лет. А вас просто перебьют. Ты об этом не думал?

— Конечно! — повысил голос эльф. — Поэтому нужно подумать…

— О, да! Я очень хорошо подумал. Так, где тут у вас срут?

Тишина. Эльф хлопал глазами. Дрын, будучи орком, вышел из ступора первым, ткнул пальцев в сторону:

— Во-о-она тама.

Я быстро зашагал. По пути Цирион пытался меня отговорить от чего-то во имя Ашхаи, но от этого я распылился еще больше:

— Да что ты знаешь об Ашхае! — зашипел я на него. — Да помоги мне уже.

Я передал ведро Дрыну и кивнул на специальное отверстие. Воняло оттуда знатно. Хз, что это за странная дырень, но вроде как вдоль отвода в подземную сортирню есть несколько таких дыр. Орки срали так, что периодически канализация засорялась. И вот сейчас Дрын с омерзением наполнил ведерко вонючими до кровьглазануимразьвоняетажпиздец испражнениями. Я тощими ручками ухватился за ведерко, еле-еле волоча его к дому с людьми.

Блять, тяжелое — то какое.

— Дрын, поставь мне на голову. Как индусу. Да вот так. Спасибо.

Спина грозилась переломиться, но я стоически держал равновесие.

— Заходим вместе. Будут сильно рыпаться — бейте, убивайте. Ясно?

— Ага, — зевнул Дрын.

— Цирион, — посмотрел я на эльфа. — Рассчитываю на тебя. Вижу, что ты маг очень крутой.

— Вестник, пока не поздно…

Мы бесцеремонно зашли в дом.

— Здрась. Я — Трайл. Умею делать королей и графов вечно молодыми и очень сильными. Ждали меня?

Нас встретили с изумлением. Крысиный монах дернулся, но я успел первым. С силой толкнул ведро вперед, сгибаясь.

Орочий понос сделал монаха не таким белоснежным. Ведро осталось на его голове. Брызги разлетелись во все стороны, в том числе и на вкусногопахнущего барашка, о чем я пожалел больше всего.

— Но у меня есть недостаток, — оскалился я. — Я очень маленький и неуклюжий. Кстати, — поглядел я на сочное мясо. — Приятного аппетита, гомики ебучие.

Цирион застонал, Дрын одобрительно закивал, крепче сжимая копье двумя руками.

Воины обнажили вычурное оружие. Выглядело оно не только красиво. И уверен, разрубает не только бумагу, но и мясо, как бумагу. Монах ухватился за ведро, стягивая его с головы. Я слышал утробно-блевотные звуки. Согласен, меня бы тоже воротило.

Цирион спасовал какие-то знаки руками и его объяло желтым, как солнце, пламенем. Он при этом не пострадал, как и его одежда.

Я тоже не останусь беззащитным. Хоть во мне лишь половина от половины магии, я с легкостью могу претендовать на звание магиуса третьей или даже второй ступени.

Техника обители земной тверди.

Круг четвертый.

Земляной покров.

Так усердно выложенный гномами пол разрушался, формируя вокруг хрупкого тельца панцирь. Этим заклинанием я никогда не пользовался. Оно бессмысленно бьет по подвижности. Да и какой смысл, если ты вампир. Но сейчас я — маленький и неловкий ребенок. На меня дунь и развалюсь пополам. Так хоть какая-то защита.

Земляной доспех прикрыл лицо не полностью, сформировав забрало, через которое голос должен звучать не таким детским.

Воины бросились на нас, сияя магией. Быстрые, сильные. Будет непросто. Но!

Я поднял руки ровно тогда же, когда монах снял с себя ведро и, перебарывая блевотный порыв, закричал:

— Отставить!

Воины в дерьме послушно замерли на месте, но мечи в ножны не убрали. Сквозь причудливое забрало шлемов выходил пар тяжелого дыхания, несвойственного для летнего времени.

Одновременно с монахом я закричал писклявым голосом:

— Убьёте меня — король разочаруется!

Ох, если бы не приказ монаха, то вряд ли воинов остановил бы такой аргумент. Наверное, сначала надо было об этом сказать, а уж потом разбрасываться дерьмом. Но я был зол и расстроен. Поэтому немного проигнорировал логику.

Монах медленно встал, стирая со своего лица подтеки, от одного вида на которые становилось не по себе. Эти живые пузыри словно смотрели на меня своими… глазками. В бристольской шкале такого вида ядрено-тягучих испражнений точно не существует. Определенно нужно будет уделить время и изучить систему пищеварения орков. Может удастся синтезировать биологическое оружие.

Несмотря на все попытки удержать в желудке содержимое, монах не справился, выгнулся и сблевал. Правда одной водицей. Видать постился до недавнего времени. А барашек тут из разряда «Господи! Преврати порося в карася!»

Монах обтерся рукавом, выпрямился. Надо отдать ему должное. Несмотря на полное уничижение достоинства перед подчинёнными, он умудрялся держаться.

— Именем короля, объясните свою выходку! — с дергающей щекой потребовал старик. Он обращался ко мне, словно и не сомневался, что этот ребенок в каменной броне тут за главного.

Цирион чуть сбавил обороты своей магической брони. Стало не так жарко. Он хотел что-то сказать, но я поднял руку, останавливая его порывы говорить за вождя.

— Прошу меня простить за это ужасающее недоразумение! Я недавно вернулся и решил обмазать стены этого дома в говно. Понимаете ли, я в своем доме могу делать, что захочу. И вот такое у меня хобби. А тут захожу, гости красивые, блестящие. Я-то ожидал увидеть оргию зеленых гомиков, а тут… вот и перепугался. Но ничего страшного, отмоетесь. А за испачканные полы и стену не переживайте. Так уж и быть, мы сами отмоем. Надеюсь, вы не станете осуждать хозяина дома за его неуклюжесть? Это было бы недипломатично.

Дрын хрюкнул, но осекся, когда Цирион на него строго посмотрел.

— Немедленно прекратите этот фарс. Или даже я забуду о дипломатичности, — до хруста сжал кулаки монах. — Я требую извинений. Это неприемлемо.

Я непонимающе моргнул:

— Так я только что извинился.

— Не так! — взвизгнул монах, но сразу же осекся, заговорил спокойнее: — За такое извиня…

— Заткнись, говнюк, — пропищал я.

Воины переглянулись, а монах из коричневого превратился в бордового. Дерьмо на его раскалённых щечках задымилось и вонять стало еще сильнее. Хотя куда уж сильнее… Я даже в Ньерте таких ароматов не встречал.

Пока монах не вышел из ступора, я продолжил:

— Не пизди мне про дипломатичность. Я чувствую твои эмоции. Ты не напал на нас только потому, что трус. Думаешь, я не увидел, как твои глазки косятся на него, — кивнул за спину, на Цириона. — Он бывший светоч. Думаю ты знаешь, чем вам может грозить стычка с ним. А? А?! — заулыбался я. — Вот теперь мы в равных условиях. Твои вояки за стеной могут перебить всех нас, но перед этим я попрошу уважаемого бывшего светоча превратить тебя, — я кивнул на баранину, — в это. А теперь скажи мне, посланник. Мы в равных условиях? Можем теперь поговорить без… выебонов?

Столько эмоций одновременно я не чувствовал еще ни от кого. И очень забавно дергалось его лицо от моего жаргона. Он не понимал таких слов и его это корежило. Как это, королевский посланник, да не в теме земного выражения экспрессии? Я искренне наслаждался этим моментом.

Монах долго не отвечал. Я чуть ли не слышал, как работают шестерни в его голове. Наконец он спросил?

— Ты — Трайл?

Я кивнул.

— Король хочет видеть тебя при дворе. Ты получишь все. Деньги, власть, женщин. Может мужчин? Молодые мальчики…