Куда возвращаются сказки - Dark Window - Страница 20

• Предыдущая
• 20/93
• Следующая

Лена перевела дух. Пора останавливаться. Так ведь не до ссоры — до мордобития дойдёт. А драки Лена не любила. Она снова взглянула на чистый лист бумаги. И так ей плохо стало от того, что сочинение о прошедшем лете всё ещё не написалось, что она поспешно отвела свой взор от стола. Умные мысли не приходили. В голове у Лены роились пустячки, которые любой посторонний субъект непременно обозвал бы фантазиями. Да, так бы он и сказал: «Пустые фантазии!» И гневно фыркнув, удалился бы навстречу важным делам.

А ещё Лене хотелось сказку. Но не русскую народную и не свою про Онегина и Герцена. Ей хотелось такую сказку, которую ещё никто никогда не слышал. Она даже не загадывала, чтобы попасть туда. Просто послушать. Но кто тебе расскажет сказку в совершенно пустой квартире?

Штаб находился не то чтобы в укромном местечке — скорее, в труднодоступном. Хотя любой взрослый без труда бы влез на эту маленькую площадочку, но какому взрослому придёт в голову карабкаться по деревьям средь бела дня. Оставалась, конечно, ночь, а ночью взрослые спят. Не все, разумеется. Но тем, кому ночью взбрело шататься по городу, обследовать деревья и вовсе недосуг.

А Коле дорога была открыта. Разумеется, в штаб он попадал не сразу. Сначала следовало забраться на покатую крышу гаража, давным-давно покрашенного зелёной краской. Нога ставилась на цилиндрик петли, тело взмывало вверх, а рука в мгновенном броске ухватывалась за негнущийся лист крыши, выступающий над стенкой. Если пальцы соскальзывали, то Коле приходилось спрыгивать обратно, потому что способностями циркового гимнаста он не обладал и удержаться на кругляшке, где помещался всего-навсего носок кроссовки было невозможно. Но если пальцы цепко держали опору, то вторая нога смело становилась на петельки, скреплённые дужкой чёрного замка, а первая перебиралась на верхнюю петлю. Теперь оставалось закинуть ногу на крышу, сделать пятисекундный передых, чтобы собраться с духом, совершить ещё один рывок, перевернуться с бока на бок и блаженно распластаться на железных листах. Только в дождь эта операция становилась противной. Зато в солнечные дни можно развалиться на крыше и, заложив руки за голову, уставиться в безоблачное небо, чувствуя, как тепло от нагретого солнцем железа пробирается сквозь рубашку.

«Так это и есть штаб?» — разочарованно спросите вы.

Ну нет, на такую простоту Коля не купился бы. К тому же какой владелец гаража будет счастлив, наблюдая на своей хрупкой недвижимости постороннего сорванца. Какой владелец не выбежит во двор и не попытается надрать уши возмутителю спокойствия, пользуясь малым возрастом и совсем не боевым духом нарушителя.

Гаражу отводилась роль первой ступеньки. Не зря же мы постоянно упоминали дерево. Но сейчас лезть на него ещё не следовало. Теперь стоило перебраться на плоскую крышу кирпичной трансформаторной будки. Здесь уже можно отдохнуть подольше. Полуметровый бортик неплохо скрывал Колю от непрошеных зрителей, то и дело проходивших мимо. В былые годы Коле вполне хватало и этой высоты, чтобы высунуть из-за бортика пластмассовый автомат и играть. Поочерёдно освобождать Кибертрон от Автоботов или Десептиконов. Или помогать Стивену Сигалу расчищать нижнюю палубу мощнейшего ракетоносца от снующих внизу террористов. Игры полностью захватывали Колю, пока он не вырос и не догадался взглянуть в листву рядом растущего дерева попристальнее. И что бы вы думали? Там, в сплетении веток, кто-то неведомый приколотил небольшую дощатую площадочку для неведомых Коле целей. Прошло немало времени, прежде чем Коля, зажмурив глаза от страха, решился перепрыгнуть на самую ближнюю ветку и чуть не сверзился. Он проскользил подошвами сандалий по старой коре и удержался лишь потому, что неведомо как ухватился за ветку повыше. Так он висел ещё пять минут, стуча зубами от страха и открыв на всякий случай только левый глаз. Потом пальцы разжались, и Коля мешком с картошкой ухнул вниз, приземлившись на спружинившие подошвы.

Повторить попытку он рискнул через неделю. На сей раз он каким-то чудом остался стоять на ветке. Сердечко ухало. Ноги дрожали от ужаса и возбуждения и совершенно не хотели пробираться дальше. Пришлось опять спрыгнуть. Третью попытку он совершил на следующий день, в среду, но до заветной площадки Коля добрался только в пятницу вечером. Тогда-то он и оценил все достоинства обнаруженного наблюдательного пункта. Его глаза смотрели сквозь колышущуюся листву на двор, который был как на ладони. И ни одна живая душа не знала, что за ней кто-то подсматривает с высот скрытого в зелени штаба.

Постепенно Коля так наловчился в преодолении препятствий, что весь его путь от первой петли до штаба занимал уже меньше минуты. Спроси Колю: «А почему штаб?» и он бы затруднился ответить. Он бы просто посмотрел на вопрошающего внимательными голубыми глазами и задал бы ответный вопрос: «А что там ещё может находиться?» Конечно, на настоящий штаб Колино укрытие не тянуло. Не хватало штурвала, от которого убегали бы провода. Не доставало горна и разноцветных треугольных флажков.

Штаб вполне устраивал Колю и таким. И Веню устраивал. Но Ленка, начитавшаяся затрёпанных книжек, вечно напоминала Коле о недостающих предметах. Поэтому в её присутствии просыпалось у Коли беспокойство. Ну вот хотелось ему, чтобы любому Колин штаб казался самым настоящим. Во снах Коля отчётливо видел и щелястые стены из шершавых досок, и знамя в углу, и сигнальные флажки, и провода, тянущиеся к штурвалу. Но, проснувшись, он никак не мог вспомнить, где и как всё это крепилось. У Ленки спрашивать не хотелось. Тогда штаб получался не Колин, а Ленкин. Обустроить Коля его должен был сам.

Начал он с главного. Со штурвала. Коля тщательным образом обследовал и «Детский Мир», и «Спорттовары», но штурвалы туда почему-то не завозили. А Коля бы купил. Он бы не пожалел своих тридцати семи рублей семидесяти одной копейки. Видимо, деньгам на роду было написано оставаться в Колиной копилке. Не найдя главного, глупо было браться за мелочи. Вот и оставался штаб в изначальном виде и меняться не собирался.

Он являлся бесценным сокровищем и без всяких причиндалов. К примеру, есть у Коли своя комната, но скажите вы мне, разве комната может считаться своей, если туда постоянно заходят папа и мама, которые переставляют все вещи по своему усмотрению, ни капельки не спросясь у Коли. Своя комната предполагает лишь наведение в ней порядка Колиными руками, что ни в какие достоинства не запишешь. В штабе всё получалось иначе. Ни в одной прочитанной книжке Коля не встречал, чтобы кто-нибудь когда-нибудь прибирался в своём штабе.

И Коля не мог объяснить, почему штаб казался ему удивительным. Гараж был самым что ни на есть обыкновенным, за исключением того момента, что Коля ни разу не видел его открытым. А так подобных гаражей сыскать два десятка в соседних дворах не составляло особого труда. И будка сверхъестественными достоинствами не блистала. Правда, на её стенах не было ни единого матерного слова, и одно это уже явно намёкало на тайну. Зато сверху донизу кто-то уже давно выросший раскатал меловыми каракулями шедевр какого-то классика. Покосившиеся, но не подвластные времени строчки завлекали читателя картинами наступившей весны с сопутствующими ей трудностями. «Люблю грозу в начале мая, — вещали белые буковки, — когда весенний шумный гром как долбанёт из под сарая, и ни дверей в нём, ни окон.» Заканчивалось стихотворение уже у самой земли печальным финалом: «Построю новый я сарай, а тут опять нагрянет май.» Коля частенько задумывался над этими строчками, особенно на уроках алгебры, но так и не мог найти в них тайного смысла, указывавшего посвящённым на штаб, спрятанный в ветках наверху.

И дерево было самым обыкновенным. Коля считал его тополем, но проверять свою догадку не спешил, ему хватало собственной уверенности. Как-то он, проходя мимо штаба, показал папе на краешек площадки, выступающей из отогнутой сильным порывом ветра листвы. «Угу, — рассеяно кивнул папа. — Ничего особенного, Николя. Наверное, кто-то строил там голубятню.» И папа вновь ушёл в свои мысли. Папа что-то напутал. Кому они нужны, эти голуби, важно прогуливающиеся возле луж с радужными нефтяными разводами? Кому придёт в голову их ловить и строить им голубятню? Да ну, сущая ерунда получалась. Коля не любил собак, но понимал, что завести породистую овчарку или там мастиффа круто. Но голуби-то! Нет, папе просто было в ту минуту не до Коли, также как и Коле в эту минуту не было дела до всего мира.

• Предыдущая
• 20/93
• Следующая