Вы когда-нибудь...(ЛП) - "Lady Moonglow" - Страница 54

— Но тебе же может снова стать плохо, — аккуратно произнесла она, вернув окровавленный и скомканный платок.

Не говоря ни слова, Том взял маленький кусочек материи в руку и начал задумчиво изучать его взглядом. Спустя какое-то время он решительно посмотрел на девушку.

— Я пойду, — глухо повторил юноша, и его голос стал звучать более мягче, чем до этого. Встретившись с ним взглядом, Гермиона увидела в его глазах решимость.

Девушка глубоко вздохнула, собираясь высказать очередное своё несогласие, но волшебник снова оборвал её.

— Нефертари, пожалуйста, не надо, — произнёс он мрачным тоном, глубоко вздохнув и тяжело покачав головой. Гермиона, прекратив все свои протесты, внимательно посмотрела на него.

— Я почти не контролирую то, что происходит в моей жизни. Один раз позволь мне самому принять решение.

Последовало молчание, в течение которого Гермиона пыталась понять смысл его слов. Слегка вздрогнув, она осознала, что юноша имел в виду не только праздничный вечер.

По сути Том только что сказал ей, что она больше не должна чувствовать себя виноватой в том, что с ним происходит. Девушка дала ему возможность сказать «нет» и избежать танцев с ней только для того, чтобы у проклятия не было причин для перехода на следующую стадию. А он просто взял и решил отказаться от этого шанса.

Реддл явно сошёл с ума. Он действительно хотел умереть?

Внезапно Гермиона вспомнила о том, что говорил ей отец после того, как они с матерью устроили своего рода битву за то, куда её отвезти на шестой день рождения — в художественный музей или в зоопарк. В этот момент она спросила у родителей, глядя на них широко раскрытыми глазами: «Как вы с мамой вообще поженились, папа?».

Гермиона улыбнулась про себя детской невинности этого вопроса, но улыбка быстро исчезла с её лица, когда она вспомнила его ответ. Подняв её и посадив себе на плечи, отец произнёс нежным баритоном: «Ну, милая, ты ведь знаешь, что говорят о любви?».

Девочка хихикнула и отрицательно покачала головой.

Её отец притворно удивился: «Ты не знаешь? Это просто не годится. Я не могу оставить мою прекрасную маленькую девочку в неведении. Ты должна знать об одном из величайших секретов жизни, не так ли?».

Сидя у него на плечах, Гермиона нетерпеливо опустила свою кудрявую головку, а отец приподнял губы так, что они оказались рядом с её маленьким ушком, и доверительно прошептал: «Любовь может заставить делать тебя самые безумные вещи, милая».

Девочка снова хихикнула, игриво ударив его по голове, и произнесла: «Пап, да такое бывает только в сказках!».

Он рассмеялся и стащил с плеч пятилетнюю Гермиону, прежде чем она успела нанести серьёзный урон его голове.

Именно сейчас волшебница поняла, что её отец, возможно, был прав.

Оторвавшись от своих мыслей, девушка ещё раз украдкой взглянула на лицо Тома, просто чтобы убедиться, что суровая решительность не исчезла с его лица. Ей показалось, что внутри наследника Слизерина происходит какая-то эмоциональная борьба.

Том, заметив, что взгляд Гермионы снова сфокусировался на нём, хриплым голосом спросил:

— Нефертари?

Она внимательно посмотрела на его пепельно-серое лицо, которое, казалось, не приобрело ни малейшего оттенка, скулы стали ещё более выраженными, а круги под глазами ещё больше увеличились.

За последние несколько недель у Гермионы развилась способность определять, когда проклятие Анимы делало день юноши чрезвычайно тяжёлым. В такие дни наследник Слизерина заходил в комнату очень медленно и был похож скорее на старика, чем на энергичного подростка.

Любому, кто даже вообще не знал Тома, было бы понятно, что с ним что-то не так. Школа начала наполняться слухами, будто суровый староста скоро умрёт.

Том осторожно положил палочку на ладонь и начал внимательно изучать её, словно это был последний научный прорыв. Он, казалось, знал, о чём она думает.

— Тебе будет гораздо легче, если ты перестанешь беспокоиться обо мне, — тихо пробормотал юноша, проведя длинными пальцами по гладкой древесине.

В этот момент Гермиона поняла, что спорить с ним бесполезно.

Вторник, 21 декабря 1944, 16:53

— Значит, сегодня он пойдёт с тобой? — спросил Драко с лёгкой ухмылкой. Блондин нетерпеливо подошёл к Гермионе, остановился, заложив большие пальцы за ремень своих чёрных дизайнерских брюк, и начал невинно покачиваться на каблуках.

Позади него кружись префекты, старательно украшая зал. Им осталось нанести ещё несколько штрихов, и работа будет завершена.

— Что ж, похоже, у тебя есть хорошие источники, — коротко произнесла девушка. Она взяла из протянутой руки Рона конец гигантской двадцатиметровой густо-зелёной гирлянды и с помощью заклинания «Вингардиум Левиоса» начала обматывать её вокруг рамы главных дверей.

Раздался грохот, и Гермиона подпрыгнула от неожиданности, бормоча себе под нос красочные фразочки. В этот момент она потеряла концентрацию, и гирлянда быстро полетела вниз.

— Осторожно! — резко воскликнул Рон, дёргая старосту на себя. Через мгновение гирлянда рухнула на пол в полуметре от Гермионы, ударив Драко по затылку.

— Эй! Неф! — раздражённо воскликнул блондин, обходя венок из клюквы и сосновых иголок. Ухмыляясь, как дьявол, он сложил ладони рупором и прокричал:

— Очень мило, Уилкс!

— Спасибо, Рон, — еле слышно прошептала Гермиона своему спасителю, когда восторженные аплодисменты разразились среди двадцати префектов.

Джейкобсон Эндрюс засунул два пальца в рот и искусно издал оглушительный свист, подозрительно похожий на тот, который оглушал зрителей на каждом матче Гриффиндора по Квиддичу, когда команда противника делала фол.

— Кто знал, что украшения могут быть так опасны для вашего здоровья?

— Сделай это ещё раз! — шестикурсник Когтеврана по имени Гай Дэвис хмыкнул, удерживая над головой два горшка с лунными магнолиями.

Чувствуя, что её голова вот-вот взорвётся, Гермиона поправила мантию и посмотрела в сторону Слизеринской части Большого зала. Префект седьмого курса Миранда Уилкс, которая левитировала один из длинных столов вдоль стены, испуганно смотрела на старосту.

Стол был перевёрнут на бок и чем-то напоминал Титаник за несколько минут до того, как тот затонул в водах Атлантики. Брюнетка была одновременно шокирована и обрадована тем, что стол, издавший гулкий треск при падении, ничего не разрушил.

— Миранда, сделайте взмах палочкой снизу вверх, а не наоборот! Это должно сработать!

— Миона, я могу помочь ей с этим, — предложил Рон ни с того ни с сего.

Миранда встряхнула головой, чтобы выйти из оцепенения. Её очень напрягало, что один из легендарных столов факультета так опасно покосился в сторону.

— Извини за это, Нефертари! — прокричала она, кивая Рону, когда тот с палочкой в руке приблизился к ней.

— Спасибо, Уэст.

Гермиона тяжело вздохнула и повернулась к гигантским дверям, взмахом волшебной палочки отправив громадную гирлянду обратно в воздух. Мысль, которая должна была прийти ей в голову несколько минут назад, неожиданно поразила её сейчас.

— А где же Шримпердинк, он должен был заставить другие столики исчезнуть сразу после того, как мы захотим установить танцпол.

— Этого уже не исправить? — небрежно спросила Лаванда, зеркально отражая Гермиону и взмахом руки поднимая в воздух целую армию гигантских красных бантов.

Руки Гермионы похолодели, она точно знала, что имела в виду блондинка. —

— Чего не исправить?

Прежде чем Браун успела ответить, Гермиона заметила, как в Большой зал крадучись вошёл ранее упоминаемый ей семикурсник.

— Шримпердинк! — взревела она, заставив его прыгнуть на рождественскую елку, а затем уставиться на Гермиону, как на сумасшедшую. Не обращая на это внимания, староста ткнула пальцем в три оставшихся стола.

— Займись этим!

— Проклятие, — сказала Лаванда, констатируя очевидное, когда Гермиона покачала головой семикурснику и напряженно вдохнула пахнущий сосной воздух. Стоя плечом к плечу, обе девушки умело двигали своими палочками.