Мой парень – эльф - Коротаева Ольга - Страница 3

– Лишь указываю место, – едва слышно ответил он, – своей будущей жене.

От шока я едва не потеряла последние капли эгры. Жене?! Так вот с кем отец хочет меня соединить?

– Доброе утро, – незнакомый голос прозвучал мелодией, от которой сердце замерло в груди. – Меня зовут Шандатиль.

В аудитории повисла тишина, в которой раздавалось лишь пыхтение упрямого Райли, который всё ещё пытался прогнуть меня своей силой. Девчонки же, застыв в изумлении, восхищённо рассматривали высокого белокурого красавца. Парни помрачнели как один – будто тени стали темнее при появлении яркого солнца.

Эльф же вёл себя так, словно давно привык к всеобщему поклонению. Ничуть не смутившись от столь пристального внимания, неторопливо прошёл вглубь аудитории и, поставив на мою парту свою сумку из драконьей кожи, протянул мне руку:

– Будешь моей девушкой?

Если до сих пор в аудитории стояла тишина, то сейчас, казалось, от изумления замерло всё живое.

Я взглянула в лицо парню и, ощущая волны его светлой эгры, приняла ладонь. В этот же миг Райли отшвырнуло к стене, и тёмная сила растаяла, освобождая меня. Выпрямившись, я растерянно осмотрела шипящего проклятия ведента. Не заметив крови, выдохнула с облегчением: вроде не пострадал.

Ощутив лёгкое пожатие ладони, я снова повернулась к эльфу. Он глядел на меня не моргая, словно ожидая ответа. Девчонки, оправившись от изумления, сбились в группки и, перешёптываясь, косились на меня с недоумением и завистью. Парни помогли Райли подняться и удерживали от вялых попыток доказать новенькому, кто здесь лидер.

Впрочем, я понимала, что это лишь игра, возможность сохранить лицо после поражения. Шандатиль одним движением эгры показал, что сильнее, и Райли добровольно не полезет в пекло. Открыто так точно. Но за унижение попробует отомстить, и с этого момента придётся быть ещё осторожнее, чтобы и самой не пострадать, и отцу не навредить. Вспомнив о брачном договоре, я невольно сжалась.

Новенький продолжал буравить меня изумрудными глазами. Стать девушкой светлого? Сердце моё забилось быстрее при мысли, что одним словом я избавлюсь от всех проблем и при этом ничем не рискую. Подумаешь, «девушка»! Не невеста, не жена.

Улыбнулась эльфу:

– Хорошо.

И тут же шея оледенела, будто только что моя судьба бесповоротно изменилась и покатилась, как камень с горы. В тёмную бездонную пропасть.

Я стряхнула это ощущение, передёрнув плечами. Это же светлый! Что плохого может случиться?

Мне никак не удавалось сосредоточиться на уроке, все слова Алмиуса пролетали мимо ушей. Посматривая на профиль эльфа, я поражалась самой ситуации. Вот так сразу, едва поздоровавшись, предложил мне стать девушкой. Даже имени не спросил.

В тот момент, когда я пыталась сохранить остатки гордости и не опуститься перед гадким Райли на колени, я даже не подумала об этом. Сейчас же, оценив произошедшее со стороны, растерялась. Поступок Шандатиля выглядел странным и нелогичным.

Да, парень меня спас, ведь никто в здравом уме не отважился бы пойти против племянника короля. Ощущая свою безнаказанность, Райли перешёл все допустимые границы. Да ещё этот проклятый договор… Отец знал, что я недолюбливаю сокурсника, потому и не стал ни раскрывать личность жениха, ни давить его будущим положением. Вот же хитрец!

Я так разозлилась, что планировала провести первые выходные в академии. Только вот обещала близнецам приехать. Ни за что не подпишу эту жуткую бумагу! Впрочем, теперь этого и не требовалось – светлый объявил меня своей девушкой! С такой же вероятностью у меня бы неожиданно появилась вторая ипостась, как у Меа…

Просто невозможно! Может, мне показалось? Слуховые галлюцинации после нападения Райли. Или к нам в академию попал сумасшедший представитель древней расы? Вдруг он ко всем девчонкам станет приставать? Они-то не будут против, а я лишусь призрачного щита.

Нет, стоп. Это же эльф! Все их действия логичны, а решения безукоризненны. Об этом, кстати, и твердил ректор, вдалбливая в нас историю Трёх Государств. Впрочем, эта цифра канула в ту же историю, государств осталось всего два, а светлым приходится ютиться в резервации.

– Кэтрин! Кэт-рин!

– А? – вздрогнула я и, оторвав взгляд от совершенного лица Шандатиля, посмотрела на ректора. – Вы что-то спросили?

– Спросил, не желаешь ли перевестись на факультет магических искусств, – саркастично ответил Алмиус. – Судя по тому, как ты два часа изучала профиль нашего нового ведента, ты собралась нарисовать его портрет.

Аудиторию наполнили смешки парней. Девчонки же смотрели на Шандатиля так, будто всю жизнь ждали только его. Но досталось за любование безупречной красотой только мне. Я с трудом выдавила улыбку и громко пояснила:

– Рисование не мой конёк, магент Алмиус. Зато я прекрасно читаю по лицам. Я изучала реакцию представителя древней расы на ваши слова, для того чтобы понять, насколько наша версия событий совпадает с эльфийской. Как вы знаете, историю пишет победитель. И зачастую она похожа на реальность так же, как работы знаменитого Куго на тех, кто позировал признанному королём художнику.

По аудитории вновь прокатился смех – каждый понял, на что я намекала, поскольку в любом доме есть подобный «шедевр». Куго очень плодовит и написал «портреты» каждого мало-мальски значимого магента столицы. Свой подарок отец повесил в рабочем кабинете, как раз над столом.

Это спасало меня и сестру от колик, поскольку при каждом взгляде на картину нас одолевал приступ смеха, – существо на рисунке было похоже на результат скрещивания орка и мыши. А отца спасало от рутины: большинство посетителей, завидев портрет кисти Куго, напрочь забывали, зачем пришли на аудиенцию.

– Интересная мысль, – тоже усмехнулся ректор и выгнул седую бровь: – И есть результаты наблюдений?

– Безусловно, – уверенно кивнула я.

Да, Шандатиль невероятно привлекателен, как и большинство светлых эльфов. И в отличие от тех, с кем мне приходилось общаться на королевских балах, не столь высокомерен. Конечно, парень прекрасно осознавал, что для веденток он совершенство, но при этом не корчил из себя розу среди сорняков. Скорее напоминал дикий цветок среди полевых растений.

Отец не раз говорил, что в резервации жизнь не сахар, потому некоторые не особо именитые эльфы, поступившись гордостью, приняли приглашение короля и поселились в столице. Но основная часть выживших представителей древней расы продолжает ютиться на границе своего уже не существующего государства, лелея надежду вернуть свой дом.

– Когда вы заявили о победном походе короля Оргилиза, Шандатиль немного приподнял бровь, – пояснила я и, заметив, как насторожился ректор, усмехнулась: – Видится мне, эльфы не считают этот военный манёвр таким значимым, как пишут в наших учебниках.

Лицо Алмиуса словно окаменело. Конечно! Мы с папой не раз обсуждали это выступление. Когда светлые сдались и остатки их армии отступили к нашей границе, отец нынешнего короля просто перепугался, что дроу не остановятся на достигнутом и покорят наше государство.

Ведентам подавали поход сильнейших магентов как помощь эльфам, но на деле он был актом устрашения для их врага. Помогать побеждённым никто не собирался, а выделенная земля выглядела жалкой подачкой некогда влиятельному гордому народу.

Впрочем, победителей не судят. Понимая, что ступила на зыбкую почву политики, я, тем не менее, была рада, что высказалась, поскольку считала, что дроу рано или поздно выступят против нас. Государству выгоднее помочь светлым отвоевать свой дом, чем держать эльфов в чёрном теле. Но моего мнения никто не спрашивал…

– А ещё, – голос мой зазвенел от сдерживаемого смеха, – в учебнике что-то явно напутано с эльфийскими именами. Когда вы их произносили, у Шандатиля подёргивался уголок рта.

– Да? – заинтересовался ректор. Напряжение, навеянное моим намёком, спало, и Алмиус наклонился над новеньким. – Мне хотелось бы уточнить верное произношение и ударения. Может, останешься после урока?