Морской разбойник и торговцы неграми - Сю Эжен - Страница 17

— Ну если их немножко потеснить, то человек тридцать.

— Не более?

— Нет... Потому что в противном случае им нельзя будет поворотиться.

— Ну, посадим их сорок штук, ведь они здесь не на балу, не для танцеванья.

— В таком случае можно посадить и пятьдесят, — сказал Кривой.

— Хорошо! пятьдесят, ты выберешь их между большими и малыми Намаками и посадишь их на корабль «Гиена», но врозь, чтобы они не передрались между собой, понимаешь?..

— Понимаю, атаман!

— А ты между тем, Волк, — сказал он, обращаясь к другому разбойнику, — возьми весь остальной порох, который находится на «Гиене», за исключением одного бочонка, и перевези его сюда на «Катерину». Слышишь ли?

— Слышу атаман!

— Ну же скорее, чтобы через полчаса было все готово, зевать теперь некогда.

Кривой сошел тогда под палубу «Катерины», выбрал пятьдесят штук лучших негритянок и негров, включая Атар-Гюля, заковал их в двойные кондалы и перевез на «Гиену», где поместили их на первый случай на палубе.

Со своей стороны Волк отворил пороховую камеру «Гиены», набитую порохом по самый потолок, и перевез на корабль «Катерина» около трехсот пудов пороха в бочках.

Между тем атаман пристально смотрел на английский военный корабль, на всех парусах летящий в погоне за ними во мраке ночи. Вдруг сверкнул огонь вдали и грянул пушечный выстрел.

— Тысяча миллионов чертей! — воскликнул он. — Ну что, если мы опоздаем, как они напирают, проклятые! Кривой! Кривой! Мошенник, собака, ступай сюда скорей!

Кривой прибежал.

— Перевези скорее на «Гиену» всех наших молодцов и негров.

— Негры уже перевезены!

— Хорошо, ты останешься здесь со мной и с Волком.

Кривой вздрогнул.

— Вели приготовить все на «Гиене», мы сейчас возвратимся туда.

Приказания эти были исполнены с удивительной поспешностью, и через четверть часа атаман, Кривой и Волк остались только одни на палубе «Катерины», которая тихо качалась на поверхности океана.

«Гиена» также стояла неподвижно, ожидая возвращения Брюлара и его двух товарищей, чтобы поднять паруса и идти дальше.

Кривой и Волк выразительно поглядывали друг на друга видя Брюлара, в задумчивости стоящего на палубе, опершись на свою толстую дубину.

Эта дьявольская компания, освещаемая дрожащим светом факела, который держал Картаут, представляла странное зрелище.

Лицо атамана, озаряемое красноватым пламенем, застыло в выражении злобы. Заметно было, что он задумывает какую-то злодейскую штуку... Наконец, сильно ударив Картаута дубиной по спине, он воскликнул с радостным видом:

— Нашел, нашел! Господа англичане, вы хотите попробовать моего супу? Ну так я вас поподчую, а вы мошенники, — продолжал он, обращаясь к Кривому и Волку, — возьмите-ка топоры и ступайте за мной, но сперва спустите эти бочонки с порохом под палубу.

Это было исполнено. Потом разбойники осторожно сняли крышки каждого бочонка, опутали веревками и цепями, чтобы их разорвало с большей силой.

Брюлар положил на один из бочонков с порохом заряженный и взведенный пистолет, воткнул его дуло в порох, потом привязал длинный шнурок к спуску замка этого пистолета.

В продолжение этих опасных приготовлений двое его сообщников с содроганием поглядывали на него и друг на друга. Одного движения руки было достаточно, чтобы взлететь всем на воздух. Но Брюлар был так хладнокровен и проворен!

— Теперь пойдемте наверх — продолжал он, таща за собой конец шнурка, привязанного к пистолету. — А ты, Картаут, останься здесь...

Несчастный урод заревел от страха.

— Ну, — сказал Брюлар, — так и быть, я не оставлю тебя здесь навсегда, только запри и заколоти хорошенько этот люк. Мы подождем тебя на палубе. — И он толкнул локтем своих сообщников, как будто для того, чтобы предупредить их о забавной шутке.

Я забыл сказать, что под палубой этого корабля оставалось еще десятка полтора или два негров, которых Кривой не удостоил перевозки на «Гиену».

Картаут запер и заколотил малый люк и вышел на палубу через большой.

Тогда Брюлар, прежде чем закрыть это отверстие доской, для этого предназначенной, привязал к ней веревку, прикрепленную к замку пистолета, и потом положил эту доску на отверстие вполовину закрыв его.

— Теперь понимаете ли вы? — спросил он у разбойников, следивших с нетерпеливым любопытством за его движениями.

— Нет, атаман!

— Какие вы олухи! Я... но мы поговорим об этом на «Гиене», оставьте корабль этот стоять как он есть, и последуйте за мной.

Через минуту все четверо (по счастию, Картаут не отстал от них) уже сидели в лодке, привязанной к кораблю. Волк и Кривой взялись за весла и мигом достигли «Гиены».

Едва атаман ступил на палубу своего судна, как закричал громовым голосом:

— Поворачивайте руль направо, пускайте корабль под ветер, поднимайте все паруса, все до одного, хотя бы нас опрокинуло к черту, нам нужно бежать как можно скорее, ибо англичанин близок.

И он указал на военный корабль, подходивший уже почти на пушечный выстрел к ним.

Разбойничье судно тотчас почувствовало перемену хода и усиление парусов и бросилось по ветру с неимоверной быстротой, пеня и разбрызгивая волны.

— Итак, ты бросаешь на жертву другой корабль, — воскликнули вместе Кривой и Волк.

— Разумеется, но вот в чем дело. Англичане, которые гонятся за нами, видят два корабля, один бежит, другой стоит. Нужно выбирать любой, без сомнения они пойдут сперва к неподвижному судну, тем более что оно настоящее купеческое. Вот они подходят к нему, смотрят в подзорную трубу, нет ответа, посылают лодку с людьми. Они поднимаются на палубу, никого нет, подходят к малому люку: заперт, заколочен; к большому: он открыт наполовину, они хотят открыть его совсем, шнурок натягивается, курок пистолета спускается, триста пудов пороха вспыхивает! И вот вам фейерверк.

— Что за черт! Ну и хитрец! — подумали про себя Кривой и Волк, взглянув друг на друга.

— Ну вот видите — судно взрывается, зажигает английский военный корабль, убивает на нем множество людей, мы пользуемся этим обстоятельством, чтобы уйти, и через два дня приходим к острову Ямайка. Там отдохнем и погуляем.

Палуба «Гиены» представляла тогда странное зрелище: покрытая неграми и матросами, нагруженная вдвое большим числом людей, чем сколько на ней могло поместиться. Жалко было смотреть на этих несчастных невольников, скованных, избитых и подпираемых ногами во время беготни матросов для управления парусами.

— Скоро вы увидите, — сказал Брюлар, — действие моей механики.

Едва он успел произнести эти слова, как яркий свет, озарил внезапно небо и океан, огромный столб, белого и густого дыма поднялся вверх и весь корабль задрожал, и затрясся от ужасного грома, произведенного взрывом.

Бедная «Катерина» взлетела на воздух, покрывая горящими обломками английский военный корабль, и убила его капитана.

Прощай, бедная «Катерина», прощай!

Нельзя представить себе неистового восторга, воцарившегося на палубе «Гиены». Разбойники кричали, хлопали руками, топали ногами; в особенности атаман радовался успеху своей адской хитрости.

Когда взошло солнце, военный корабль исчез из виду.

На другой день в четыре часа вечера разбойничье судно прибыло благополучно к острову Ямайка, и атаман, высадив своих негров на берег близ залива Карбе, продал их господину Виллю, богатому английскому колонисту.

Груз «Гиены» состоял из сорока семи душ. Негров мужского и женского пола, которые Брюлар продал гуртом, считая по одной тысячи пятьсот франков за душу.

Том Вилль заплатил ему наличными деньгами и посоветовал быть осторожным и не слишком долго прохлаждаться на острове.

Брюлар с большой охотой прислушался к совету, потому что помнил о шутке, которую он сыграл с военным кораблем. А потому он вскоре снялся с якоря и пошел к острову Святого Фомы опять ловить и грабить торговцев неграми, ибо Том Вилль объявил ему, что так как он выдает замуж свою дочь, то ему нужно для составления ей приданного еще несколько десятков негров, и так как Брюлар продает их за довольно сходную цену, то он и намерен поручить ему эту покупку.