Dragoste în ciuda (СИ) - "Joanne X" - Страница 33

— Папа, — закричали мальчики, они попытались освободиться из рук янычара, но тщетно.

Лале изо всех сил прижала их к себе, стараясь сохранять спокойствие, слёзы текли из глаз бесшумно. Влад бросил на них взгляд и сжал зубы.

— Отпусти их, — прокричал он и бросил свой меч на пол, Аслан сделал тоже самое, — разберёмся один на один.

Из-за спины Мехмеда вышел Раду. Князю в этом миг показалось, что ему нанесли удар под дых.

— Ну да, — хрипло произнёс он, скрывая горечь и волнение, — кто же ещё мог пропустить Османов в крепкое, надёжное укрытие, провести по катакомбам?

Раду напрягся, когда увидел, что глаза брата полыхнули красным.

— Strigoi…*** — пробормотал он.

Мехмед понял, и его ужаснула та бездна, что открылась ему в некогда валашском волчонке. Он и раньше знал, что тот способен на многое, но так, чтобы поступиться всей своей жизнью…

— Не подходи, — произнёс он спокойно и постарался не выдать своего зарождающегося страха, медленно проходя к янычарам, держащим Лале и мальчиков.

Огромная столовая зала стала словно бы тесной. Аслан замер. Ему казалось, что даже его дыхание может ненароком повредить Лале.

— Ты же знаешь, что я могу с тобой сделать, — угрожающе произнёс Влад, но тем не менее и он не решился двинуться, когда увидел, что Раду приставил острый клинок к шее княгини.

— Знаю, — Мехмед придал голосу твёрдости и положил ладонь на эфес меча.

— Я безоружен, — зло усмехнулся Дракула и сделал шаг по направлению к султану.

— Стой там, где стоишь, — выкрикнул он, раскрывая себя, раскрывая ужас, который он испытывал, глядя прямо в глаза уже не щенку, но взрослому матёрому волку.

— Ты боишься, Мехмед? — иронично. — Отпусти мою семью, разберёмся как мужчины.

— Лале и мальчики теперь мои… гости, — Мехмед стоял за Лале, как за живым щитом.

— Гости в гостях? — продолжил тот, цокая языком. — С приставленным к горлу ножом?

— Ты не оставляешь мне выбора, — насмешливо произнёс султан.

Действовать пришлось очень осторожно. Влад почувствовал, как в его тело влилась тягучая сила, замедлив мир настолько, что он мог рассмотреть каждую пылинку, кружащую в слабом свете свечей, сейчас же замёрзшую. Надолго ли это, он не знал, и какова сила его движений — тоже. Он подлетел к янычарам, не спеша свернув им шею, слегка оттолкнув детей от них в сторону Аслана. Ещё шаг, и Раду оказался в руках брата, клинок у горла.

Даже несмотря на быстроту движений Влада, Мехмеду удалось удержать в руках Лале. Неосторожное движение, и она вскрикнула. Острым, болезненным, по белому шелковистому, выпускающему красное горячее. Дракула замер, и мир пришёл в норму. Аслан завёл за спину детей, те замерли, обхватив его за торс, выглядывая из-за спины, тихо скуля, прижавшись друг к другу.

Мужчины взглянули друг на друга и оскалились. У обоих были козыри в руках — жизни людей, которыми они дорожили больше всего на свете.

— Серьёзно, Влад? — насмешливо произнёс Мехмед, но Раду заметил, как беспокойство метнулось в его глазах. — Ты рискнёшь своим братом?

— Предателем, — уточнил тот и ощутил судорогу, прошедшуюся по телу брата.

— Родной кровью, — парировал султан.

— Близкие по духу люди стали родными, когда кровные предали, — выплюнув, почти прокричав, отразив звуком под куполом монастыря свою боль. — Отпусти Лале и детей.

— Или что? — дерзко возразил Мехмед, сжимая в руках сестру.

Остриё кинжала надрезало кожу на шее Раду, и он простонал от боли, но двинуться не смел.

— Отпусти детей и Лале, — глухо проговорил господарь. — Отпусти, и мы поговорим один на один, — Раду вновь простонал от боли, кровь засочилась, Осман дёрнулся, словно от боли.

Мехмед хотел найти правильное решение, но ничего не мог придумать, ситуация становилась патовой с каждой секундой. Лале зарыдала, еле сдержавшись, лезвие чуть глубже ушло под кожу. Влад побледнел, заплакали мальчики.

— Нам есть кем рисковать, Мехмед, — увещевал голос князя.

Султан, мерзко осклабившись, холодно сказал:

— Мне — нет.

Раду замер, и его глаза наполнились слезами. Влад рассмеялся и проговорил в его ухо:

— Оно того стоило, правда, брат?

Он молчал, позволяя отчаянию застлать разум, он смотрел и не видел в потемневших глазах любимого ничего, кроме сделанного выбора. И этот выбор был не в его пользу. Выбор необходимости: осознанный, тот, который не простить, даже если молить тысячелетия. Влад оттолкнул от себя Раду, тот схватился за горло и закашлял.

— Я выйду отсюда, и мои воины вместе со мной, ты позволишь нам уйти из монастыря, — приказной сухой тон, Мехмед начал пятиться к дверям, ему не нравилась мрачная усмешка Дракулы, тот как будто играл с ним.

Шаг за шагом отступая, зная, что там его встретит охрана. Но за дверями была только смерть. Тела янычар в беспорядке валялись на полу. Мехмеда пробрал холодный пот. Он отступал назад, но его преследовал Влад, неотступно, тёмными омутами вглядываясь в его мрак.

Двор, сплошь усеянный трупами, встретил их мёртвой тишиной. Мехмед в ужасе отшатывался от каждого неподвижного тела, с каждым шагом назад теряя уверенность. Влад не отрывал своего взгляда от умоляющего Лале. Что-то случилось, и он это почувствовал. То, что встало с его армией в один ряд и противостояло туркам, было сейчас здесь.

От каменных древних стен отделились тени. Влад уже знал, кто это был. Это были они. Те, кто признали его своим. Некоронованным. Те, кто чувствуют его, знают, что ему нужна помощь, и готовы сделать всё ради него. Мехмед в ужасе озирался, видя, как тянутся к нему чьи-то руки и, будто обжигаясь, как об огонь, шипели и отдёргивали едкие щупальца.

— Что это? — Мехмед часто дышал, его движения становились рваными и беспорядочными, он сам себя загнал в угол.

— Твоя смерть, — голос Влада стал густым, шипящим.

— Нет! — выкрикнул султан и ослабил хватку.

Влад как будто увидел со стороны всё, что произошло в следующую минуту. Минуту… Минута. Это мало или много? Что можно успеть за минуту? Что можно потерять за минуту?

Острое лезвие в дрогнувших, крепких до этого ладонях надавило чуть глубже, но достаточно для того, чтобы причинить непоправимое. Влад закричал, ускорившись, и скользнул к ней, подхватывая падающее тело. Капля крови, хлынувшая из раны, попавшая на язык и впитавшаяся, будто капля воды в пустыне. Как минута. Её мало или много? Для Влада Дракулы, заключившего договор с Тьмой и поклявшегося никогда не исполнить его до конца, это значило ВСЁ.

Поднялся гул. Казалось, само небо и земля кричат. Но это кричал Валашский господарь, князь Влад Дракула, сын Дракона. Его лишили и неба, и земли. Он схватил тело Лале и с надеждой взглянул в её глаза. Она хрипела и приложила к его щеке руку. Он ловил каждый её вздох и по губам прочёл, как его любимая произнесла:

— Береги мальчиков.

Лале обмякла, став словно тряпичной куклой.

— Нет!!!