Dragoste în ciuda (СИ) - "Joanne X" - Страница 16

— Как звать тебя? — спросила она.

— Александра, — промолвила та и не спеша, с недоверием взяла из рук госпожи белый кружевной платок, несмело оттерев им свои губы.

Лале медленно опустила голову вниз, увидев, как капли крови окрасили кипенно-белый материал. На душе стало ещё тревожнее. Она обернулась, увидев, что охранники напряжённо всматриваются в каждое движение незнакомки. Жена правителя Валахии подошла к Александре ближе, сделав одновременно жест рукой вверх, как бы предупреждая воинов не двигаться.

— О чём ты говоришь? — Лале внимательно посмотрела на её оборванное грязное платье. — Что за король тьмы?

Её глаза вновь стали как бы стеклянными, и она заговорила:

— Король тьмы грядёт, приведёт за собой армию, которая ждёт его уже многие тысячи лет, которая пойдёт за ним туда, куда он им укажет… — затем как будто спохватилась и замерла, испуганно глазея по сторонам и умоляюще на госпожу. — Я не знаю, что со мной, но как только я увидела Вас, то поняла: Вы — та, которая может это всё остановить.

Она оценила состояние девушки: та была беспомощна, голодна и дезориентирована, не время сейчас расспрашивать её.

— Откуда ты? — сочувствующе спросила она, Лале начинала подозревать, что девушка вообще не знает ответа на этот вопрос, и потому удивилась, когда услышала:

— Из деревушки неподалёку, мой отец прислал меня сюда предупредить Вас.

Лале скептически свела брови к переносице. Она, недолго подумав, приказала Александре:

— Покажешь этот платок страже, укажешь вензель, тебя пустят, на кухне служит Горжетта, подойди к ней, она тебя накормит, покажет бани и определит работу, я найду тебя, как только смогу.

Девушка в благодарность поклонилась и отошла, пропуская Лале и её стражников.

Часовня в замке господаря Валахии.

— Нечастый ты здесь гость, Влад, — отец Илларион вышел из-за колонны и не спеша, бесшумно приблизился к встрепенувшемуся мужчине.

— Думал, здесь один чёрт, — невесело произнёс он, указывая на себя.

Илларион так же невесело рассмеялся в ответ.

— Что в нас водится? — философски промолвил он. — Только Бог ведает, поровну того и другого, больше наносного, впитываем в себя, как губки, поддаёмся настроению толпы, хотя только мёртвая рыба плывёт по течению, живая-то она всегда сопротивляется.

— Трудно идти против всех, особенно когда не понимают, особенно когда осуждают, иногда зуб легче вырвать, пусть и с кровью, чем терпеть боль и ждать, пока воспалятся соседние, — сказал князь пространно.

— Бог так пестовал Иисуса Христа весь Ветхий Завет: это искоренение одного народа в угоду другого, чтобы появился Он… — фраза так и осталась незаконченной.

— Сравниваешь меня с Богом? — он презрительно сморщился, неужели очередной подхалим?

— Нет, скорее, методы Творца тоже не поняли, Он нам Сына, а мы Ему терновый венок и ржавые гвозди в Тело.

Влад повернулся к батюшке и пронзительно посмотрел на него. Тот взгляд выдержал, человек закваски старой, другой, почти что из кремня, прошедший и Крым, и рым, и медные трубы.

— Что думаешь обо мне? — спросил господарь прежде, чем обдумал свой вопрос.

Илларион крякнул и вначале взглянул на свои ноги, а затем прямо в глаза правителю, так, как никто не осмеливался.

— Кто я такой, чтобы судить, — не вопрос, утверждение. — Судим мы сами себя.

Господарь нахмурился, но глубоко внутри испытал облегчение.

— Отпустишь грехи? — спросил, сковырнув что-то в своей душе, то, что сразу же засаднило, напомнив, что живое.

Илларион просиял и хотел было что-то сказать, как в помещение, освещённое немногочисленными свечами, вбежал воин, который тут же поклонился Владу. Он пытался отдышаться, оттирая пот со лба, и, собравшись, заговорил:

— Мехмед объявил войну Валахии, его воинство движется к нам, князь.

Илларион увидел, что Влад сжал губы в тонкую ниточку и отчеканил:

— Собери всех воевод, Аслана, и Вы будьте, отче, всех жду в общей зале, — твёрдо проговорил он и стремительно направился к выходу, его плащ красным подбоем всколыхнулся, обдав церковника резким порывом воздуха.

— Только приди, князь, не забудь, тебе сейчас только церковь и может помочь, — прошептал он и перекрестил его спину.

Общая зала замка князя Дракулы.

Влад мрачно осмотрел всех присутствующих: Аслан, Раду, Димитрий, Илларион, ещё десяток наиболее приближённых бояр и воевод. Его трон возвышался перед ними, они же сидели на скамьях, слушая доклад разведчика.

— Много ли их? — конечный вопрос и взгляд господаря на докладчика.

Тот сглотнул и невесёлым взглядом обвёл всех присутствующих, кто-то из бояр повесил голову. Влад тяжело вздохнул, и его зубы скрипнули.

— Их больше нас минимум в два раза, — промолвил тот, стараясь выровнять свой задрожавший на миг голос.

Князь переглянулся с Асланом и Раду, Димитрий задумался, а Илларион неожиданно заговорил:

— На дальних рубежах есть монастырь, он достаточно вместительный, чтобы там могли спрятаться все, кому нужна будет помощь, он укреплён неприступными горами, чтобы добраться до него, надо уметь летать, ну или знать потайной ход.

Димитрий встрепенулся:

— Мы спрячем там женщин и детей, а сами встанем на подступах, пусть сожжёт все деревни, разрушит город, но мы не сдадимся…

— Я распоряжусь об обозах с продовольствием, — задумчиво протянул Раду, видимо, уже начиная строить планы по исполнению предложенного.

— Я соберу всё боеспособное население и вооружу их, мы расположимся на выгодной территории и будем ждать, в условиях, когда османская армия превышает нас как минимум в два раза, это самое выгодное, используя фактор внезапности, мы сможем положить в первое время больше воинов, чем если бы это было в условиях очевидности, — Аслан решительно выдохнул.

— А я организую сбор всех в этом монастыре, нам надо как можно скорее уйти туда, - произнёс церковник.

— Добро, — проговорил Влад и, взглянув каждому приближённому в глаза, добавил: — Вы должны понимать, что от слаженности действий будет зависеть жизнь наших близких, а любое разглашение сведений безжалостно караться.

Бояре и воеводы кивнули.

— Отец Илларион, благодарю Вас за помощь в столь тяжёлые времена, — Влад чуть кивнул головой.

— Помощь Церкви — это вера и дела, вера воплощается в молитве, а дела — в конкретных поступках, у монастыря есть запасы еды и неисчерпаемые запасы питьевой воды, если Вы подвезёте ещё и продовольствие, то осада может длиться месяцами, и все будут чувствовать себя прекрасно.

Влад вновь кивнул, теперь только глубже.

— Есть ещё один способ решить вопрос безопасности твоей семьи, брат, — предложил Раду.

Влад озадаченно взглянул на него.

— Спрятать Елизавету и детей, — произнёс мужчина, уточняя.

Цепеш задумчиво потёр подбородок, но ничего не ответил на это своему родственнику, только лишь бодро добавив, обращаясь ко всем доверительным тоном: