Сердце медведя (СИ) - "Мурзель" - Страница 24

Она пригубила вино — терпкое, ароматное и довольно крепкое. При дворе отца такое обычно подавали разбавленным. Надо пить помедленнее: еще не хватало захмелеть и утратить над собой контроль.

— Прошу, угощайся. — Ярл указал на тарелку с тонкими ломтями копченого сыра.

Виола взяла кусочек. Твердый, соленый, с привкусом горьковатого дыма — пальчики оближешь! Она потянулась за следующим, а затем Сигизмунд придвинул к ней блюдце, на котором лежала гроздь с крупными полупрозрачными виноградинами. Виола отщипнула одну ягоду, и она лопнула во рту сладким освежающим соком.

— Расскажи мне о себе, — попросил ярл, когда содержимое ее бокала подошло к концу.

Виола допила вино и с вызовом посмотрела на Сигизмунда. Холодный взгляд его серых глаз заставил поежиться.

— А вам разве не все равно? — заносчиво осведомилась она. — Вас ведь интересует только моя утроба.

Ярл насмешливо поднял изломанные брови.

— Ты посмотри! А девка-то остра на язычок! — Он отпил из бокала. — Леди, когда наш сын унаследует Рюккен, ты станешь его королевой. Я ведь должен знать, кому передам свою власть.

— Да что вы заладили «сын» да «сын». А если родится дочь?

— Дочь — это тоже хорошо. — Ярл лениво склонил голову набок. — А потом сын.

— А если дочь? Потом дочь и снова дочь? — съехидничала Виола.

— Ну что ж. — Сигизмунд пожал плечами и снова выпил вина. — У меня была дочь Альвейг. Жена Бьорна, если ты не знала…

Виола посмотрела на Бьорна. Он до сих пор ничего не съел, и его кубок был почти нетронут. Их глаза встретились, и он поспешно опустил взгляд.

— Они были прекрасной парой. — Легкая улыбка заиграла в темной с проседью бороде Сигизмунда. — Альвейг подарила мне внука… Но боги забрали их к себе… Знаешь что? Если у нас родится дочь, мы выдадим ее за Бьорна, как подрастет. Надеюсь, в этот раз он сумеет ее защитить…

После этих слов воцарилось гнетущая тишина. Бьорн сидел неподвижно, тупо уставившись в свой бокал. При свете очага было видно, как вздулась вена у него на виске.

Неужели ярл так и не простил ему смерть дочери? Но ведь Бьорн-то в этом не виноват. Однако, похоже, он и сам до сих пор винит себя в гибели своей семьи.

— А как же ваша жена? — Виола решила сменить тему. — Ей не очень-то пришлась по душе ваша затея.

— Жена… — Ярл задумчиво посмотрел в потолок. — Фастрид — прекрасная женщина, но она так и не смогла подарить мне наследника. Но вот с тобой, леди, — он приподнял бокал, — у нас получатся отличные дети, я в этом не сомневаюсь.

Виола кисло вздохнула: «Похоже, этого упрямого старого хрыча не переубедить. И почему молчит Бьорн? Сидит, как воды в рот набрал. Ладно, будем надеяться, что сегодня ярл на меня не полезет. А не соврать ли, что у меня месячные? Пожалуй, так и сделаю, когда представится случай».

Бьорн снова наполнил ей опустевший бокал, при этом старательно избегая ее взгляда. «Ну и черт с тобой! Выпутаюсь сама, а пока попробую этой аппетитной буженины. М-м-м, с медом и толчеными орехами… Какая прелесть!»

Запивая вином вкусную еду, Виола и сама не заметила, как захмелела. Тем временем между Бьорном и Сигизмундом завязался разговор, но она к нему не особо прислушивалась. Что-то скучное о рыбалке, охоте и хозяйственных делах.

Веки потяжелели, и Виола привалилась к плечу сидящего рядом Бьорна, с сонной улыбкой поглядывая на разглагольствующего Сигизмунда.

Она почти задремала, как вдруг осознала, что уже несколько секунд в комнате царит тишина. Открыв глаза, Виола натолкнулась на взгляд ярла — холодный, пристальный, изучающий. Ей стало не по себе, и она невольно отшатнулась от Бьорна.

Сигизмунд усмехнулся.

— Что за красу ненаглядную ты мне привез! Прямо душа радуется. Вот спасибо, удружил.

— Угу, — невнятно промычал Бьорн.

— Я смотрю, она тебе и самому по нраву пришлась. — Голос ярла звучал спокойно, но Виола напряглась. К чему он клонит?

Бьорн неопределенно мотнул головой. Виола с недоумением переводила взгляд с него на Сигизмунда. В ушах шумело от выпитого вина, а лица слегка расплывались перед глазами.

— Нравится она тебе? — не унимался ярл. — Я же не слепой. Хочешь ее поцеловать?

«Что он несет?» — опешила Виола.

— Да ну, брось, — ответил Бьорн.

Сигизмунд лениво поднял бокал.

— Давай, я не буду возражать. Ты, кажется, ей тоже приглянулся.

Виола невольно посмотрела на Бьорна. Отблески очага золотистыми бликами играли в короткой светлой бороде. Его губы чуть заметно дрогнули. Чувственные, красиво очерченные и такие манящие! Виола глубоко вздохнула и в ту же секунду ощутила их дурманящий вкус.

Из груди вырвался стон, и Виола всем телом прижалась к Бьорну. Она жадно ловила ртом его горячие губы и никак не могла ими насытиться. Его пальцы зарылись в ее волосы, а вторая рука крепко обхватила за талию. Опьяненная страстью и вином, Виола забыла обо всем на свете — не было больше никакого ярла, лишь только Бьорн, его руки и губы и этот восхитительно долгий умопомрачительный поцелуй.

В следующий момент ее подхватили на руки и отнесли на кровать. Сквозь тонкий шелк платья Виола ощутила, как спина погружается в упругий медвежий мех. Бьорн опустился на пол у изголовья и снова прильнул к ее губам жгучим настойчивым поцелуем.

Виола, не помня себя от возбуждения, лихорадочно цеплялась за мускулистые плечи. Ей не хватало воздуха, она задыхалась от желания, а между ног все полыхало, заставляя тело извиваться в сладкой истоме.

Через пару мгновений она ощутила, как на ней задирают подол, и приподнялась, позволяя себя раздеть. Бьорн подхватил скомканное платье и стащил с нее через голову, оставляя ее полностью обнаженной.

Пушистый прохладный мех приятно окутал спину. Большие горячие ладони заскользили по груди, дразняще пощипывая соски. Губы и язык Бьорна жарко ласкали ее рот… Сильные руки уверенно приподняли и развели в стороны ее бедра…

Тут Виолу тряхнуло как от удара молнии. Откуда взялась еще одна пара рук?! Она распахнула глаза… И в следующий момент ярл Сигизмунд жестко и напористо вошел в нее, причиняя острую боль.

— М-м-м! — Виола протестующе дернула головой, уклоняясь от губ Бьорна. Она попыталась вырваться, но тот схватил ее запястья и прижал их к подушке, в то время как Сигизмунд продолжал резкими толчками двигаться в ней.

— Тихо, девочка, будь послушной, — шепнул Бьорн и снова ее поцеловал.

Кружащий голову хмель и распаленная похоть отняли у нее всякую волю к сопротивлению. Виола покорно ответила на сладостный поцелуй, а бедра невольно задвигались, подстраиваясь под ритм Сигизмунда.

— Умница! — выдохнул Бьорн прямо ей в рот и отстранился.

Виола вцепилась в его ладонь. Он, не отрывая взгляда от ее глаз, поднялся с колен и шагнул назад. Ее кисть плавно выскользнула из его руки, на миг задержавшись в ней самыми кончиками пальцев. Прежде чем Бьорн ушел, Виола успела заметить, как его лицо исказилось болезненной гримасой, а с губ сорвалось беззвучное:

— Прости!

Дверь за ним захлопнулась, и теперь они с ярлом остались наедине. Он двигался в ней, опираясь на вытянутые руки, его глаза были закрыты, белые зубы поблескивали в спутанной бороде.

Страсть и вожделение испарились, а им на смену пришли отвращение и стыд. Виола уперлась руками в грудь Сигизмунда и попыталась его оттолкнуть, но тут он глухо застонал и, совершив еще несколько грубых сильных толчков, обмяк и навалился сверху, тяжело дыша ей на ухо.

Слезы ручьями покатились из глаз. Проклятый Бьорн! Обманул ее, совратил и подложил под своего драгоценного господина! Омерзение и ненависть жгучим пламенем вспыхнули в груди.

«Какая же я дура! Напилась, размякла, и меня отодрали как последнюю потаскуху!»

Собрав все силы, Виола спихнула с себя Сигизмунда, откатилась на край постели и, уткнувшись носом в подушку, беззвучно зарыдала.

Скрипнула кровать — ярл поднялся и ушел.

«Сделал свое дело, похотливый кобель! Неужели я понесу? А если нет, тогда он будет приходить и насиловать меня снова и снова, пока этого не произойдет. А Бьорн… Ублюдок! Тварь! Ненавижу! Как он мог так поступить со мной! Я думала, что нравлюсь ему… наивная идиотка. Он просто притворялся, чтобы его ярл мог без труда меня отыметь. А я поддалась, как распутная шалава. Какой позор! Как я теперь покажусь на глаза отцу?»