Сибирский вояж (СИ) - "Skif300" - Страница 59

Поправив, заткнутый за пояс наган, я перевёл штык в рабочее положение. Авось, дойдёт до рукопашной.

Внезапный шорох справа, заставил меня резко пригнуть голову. Бах! Чужая пуля, шваркнула в сосновый ствол спереди. Кувыркнувшись через голову, я выхватил револьвер и стал навскидку палить в сторону предполагаемой опасности. Тугой спуск легко сдавался напору тренированных пальцев. На адреналине, избавившись от шести зарядов, я, наконец, удосужился взглянуть на результат. Немаленьких размеров туша поверженного врага, признаков жизни не подавала. Разбираться по мелочам времени не было, в живых остались ещё три супостата.

Патроны кончились, решил на грани фола сыграть на национальных особенностях китайского менталитета.

- Эй, вы там! Узкоглазые! Нихао, сунь кунь чай, дао вам в пигу! – выдал я, свои скудные познания языка Поднебесной.

Выходи на смертный бой! Биться будем.

- Не трепи свой грязный язык, русская свинья!- на хорошем литературным, ответил мне главарь этой банды, выходя на середину поляны ставшей местом расположения бандитской стоянки.

- Сейчас, ты увидишь какого цвета у тебя кровь!

- Надеюсь, что голубого! – имея в виду, возможную череду знатных предков пробурчал я. Осторожно, доверять этим проходимцам не входило в мои планы, направился в сторону наглеца посмевшего бросить мне вызов.

Китаёза, тем пременем переходя из стойки в стойку, исполнил небольшое тао с мечом.

- Позёр! – фыркнул я, насмешливо. Однако, чувствуется школа, в мастерстве не откажешь. Мы поступим наоборот, притворимся полным неумехой.

В соответствии с задуманным, дрожащими руками изобразил в сторону супостата неловкий выпад. Легко отбив моё оружие кончиком клинка, китаец сделал стремительное движение вперёд. Его клинок прошёл в опасной близости от моего уха. Запутавшись в ногах, я шлёпнулся на пятую точку. Вскочив, неловко завертел винтовку, описывая кончиком штыка неровные окружности.

Победно усмехнувшись, китаёза картинно перетёк из мабу в гунбу, крутанув меч, он явно решил покончить со мной одним ударом.

Купился, олень! Плавным движением гранёного жала своей винтовки, сопроводил его оружие вниз, одновременно подшагом уходя с линии атаки. В конечном точке, поворотом туловища переведя винтовку в нужное положение, коротким ударом основанием штыка, выбил меч из его правой руки. Ещё одним поворотом всего тела, придав оружию в своих руках нужное направление, коротким коли! – проткнул его сердце.

Гортанный крик, предупредивший о новой опасности, заставил меня резко переключить внимание на новую потенциальную жертву. Выскочив из неказистого шалаша, на меня с занесённым топором несся ещё один узкоглазый. Выдернув из тела главаря, плод технического гения господина Мосина, я не нашёл ничего лучше, как метнуть его в набегающего агрессора. Копьеметатель из меня оказался так себе, но результат верен – враг был поражён в бедро. Он натужно заорал, схватившись за раненную конечность.

- Скоро кровью истечёт, - я перевёл глаза на последнего, оставшегося невредимым противника.

- Невысокий, с длинной седой остроконечной бородой, старикашка - божий одуванчик, грозным противником не казался.

Но, меня на мякине не проведёшь. Знаем мы таких - сюрпризов полные штаны. Недооценивать, внешне тщедушного противника, я совершенно не собирался.

Внимательно наблюдая друг за другом, мы медленно пошли по полукругу. Сделав имитирующий финт левой, я резко сместился вперёд, нанося коронный удар правой рукой. В нынешнем теле, такой легко свалил бы молодого быка. Неуловимым движением, уйдя с траектории атаки, старик-китаец, плавным ударом кончиков пальцев, сложенных в характерную форму «рука-копьё», ткнул меня в правую сторону груди. На секунду свет погас. Затем я почувствовал, как немеет вся правая сторона тела. Нога, рука, затем часть шеи и лицо. Лишившись устойчивой опоры, моя непослушная тушка, мягко осела на землю.

Наблюдая с земли, как довольная улыбка мелькнула на лице азиата, я отчаянно пытался найти выход из почти безнадёжного положения. Одновременно, наблюдая за телодвижениями противника, мозг осмысливал и другую информацию.

Китаец, явно теша своё тщеславие, зачем то разразился серией стремительных коротких движений руками и ногами. Затем быстрые махи конечностями, сменились на плавные и тягучие.

- На Син-и похоже, а это на Тай-цзи, - только, что это меняет? Затем, дёрнув левой, не затронутой параличом, стороной губ, я сделал то, что нужно было совершить задолго до этого. Предварительно, печально отметив, что если кто-то тупой, то это «далеко и надолго».

Вытащив левой рукой, засунутый за брючный ремень, наган, выпустил последнюю седьмую пулю в сторону противника. Отметив, как красиво расцвёл красный цветок пулевого отверстия в его голове, окунулся в пучину беспамятства.

Очнувшись, почувствовав, как кто-то влажной шершавой тряпкой настойчиво стремится снять кожу с моего лица. Шершавая тряпка, оказалась собачьим языком, соскучившейся по хозяину собаки. С трудом поднявшись на ноги, понял - в данном состоянии ни на что неспособен. Необходимо отлежаться. Делать это в окружение трупов не хотелось. Сил не было даже на добычу трофеев. Ограничился тем, что забрал свою первую добычу - мосинку, две обоймы для неё нашёл в сумке, отнятой у ближайшего трупа. Вяло пошарив в шалаше, взял немного еды и серебряную фляжку с родниковой водой. Единственный кто удостоился более тщательного осмотра был главарь, кроме старинного меча, добычей стали английская золотая гинея и немного русских бумажных денег.

Отойдя пару километров в сторону, наскоро соорудил небольшой шалашик, и, наказав Белке бдеть – завалился спать. Следующая пара дней прошла по схожему сценарию – ел и спал, спал и ел. Не что-то делать, ни о чём-то думать – не хотелось. Немного отмякнув душой и телом, двинулся в обратный путь. Следовало позаботиться о погибших, отдав им положенные последние почести. Уже на подходе к пепелищу, настороженно остановился. Шум и разговоры, доносящиеся со стороны бывшего Настиного дома, говорили о присутствие немалого скопления людей. Напряжённо прислушавшись, с удивлением обнаружил среди множества голосов знакомые нотки.

Пик «золотой лихорадки» в России пришелся на XIX в., именно тогда россияне из центральной части страны массово отправились в глухие сибирские леса. Но в России не было такой стихийности, как в Калифорнии или на Клондайке: за нарушение закона грозила тюрьма. Закон, принятый 28 мая 1812 г., гласил о том, что добыча золота и серебра разрешена лишь отдельным сословиям при условии регистрации компании и налоговых отчислений в казну государства.

Десятки тысяч человек, отправившиеся на поиски золота, дали мощный толчок промышленному освоению сибирских земель. В больших количествах начали отправляться в Сибирь рыба, мясо, хлеб, лошади. Красноярск, где до «лихорадки» проживало около 1 000 человек, в 1835 г. насчитывал уже более 10 000 жителей.

Золото в Сибири начали добывать с 1828 г. на реке Сухой Берикуль в Томской губернии (ныне Тисульский район, Кемеровская область). До этого на ней добычей золота занимался Егор Лесной, по некоторым данным, он был ссыльным, иные источники утверждают, что был он крестьянином-старообрядцем, жил на озере Берчикуль (в двадцати километрах от реки Сухой Берикуль) вместе со своей воспитанницей. Месторождение золота хранил в строгом секрете.

Прознав о сибирском золоте, виноторговцы Поповы — купец первой гильдии Андрей Яковлевич Попов и его племянник Федот Иванович Попов — решили заняться добычей золота. Получив все необходимые документы, они направились в Томскую губернию. Первое, что сделал Попов, отправил к Егору Лесному своих людей, чтобы те узнали о золотых рудниках, но Лесной тайны не открыл. Тогда Андрей Попов сам приехал к Егору Лесному, но обнаружил его мертвым. Старца-отшельника задушили.

11 августа 1828 г. А.Я. Попов подал заявку на участок на реке Берикуль. Желающих вкладывать деньги в развитие золотодобывающей отрасли было мало, а потому правительство охотно выдавало разрешения на добычу золота. Есть версия, что о местонахождении рудников Поповым рассказала воспитанница Егора Лесного. Известно, что Ф.И. Попов потратил на разведывательные работы более 2 млн рублей.