Тяжёлый ледяной блюз (СИ) - "Battle_S.W.I.N.E." - Страница 22

— Музона нам не хватает, — предпринял вторую попытку завести разговор пират.

Мелодия была Катарине незнакома: что-то явно попсовое, молодёжное, определённо, не магистратское, но попса — везде попса. И голосок у певицы был не ахти, и слишком много испанских слов в диалекте, а этот язык был девушке незнаком. Дома на Аддасаре в ходу был урду, а в школе она учила литературный греческий, хотя не сказать, что уроки пошли впрок.

— Ну, между первой и второй…

Пришлось снова выпить. Алкоголь не прибавил веселья, скорее, злости.

— Можем ещё раскинуть картишки, хотя если на раздевание, то ты победил, — сказала Катарина. — Второй круг играем на интерес.

— Ты интересная девушка, — улыбнулся Дарий.

— Я знаю. — Она налила себе до краёв и осушила кружку, расплескав самую малость, пока подносила ко рту. Сгребла пригоршню ломтиков сыра и закусила, встала, не прекращая жевать. — Я ведь красивая? Я тебе нравлюсь?

Высокая, с длинными мускулистыми ногами и плоским животом, некрупной, зато и не потерявшей формы даже при здешней силе тяжести, грудью. Жёсткие курчавые волосы на голове коротко стрижены, виски и затылок побриты, как это часто делают мехвоины, для лучшего контакта с сенсорами нейрошлема; выбрито и под мышками, зато низ живота покрывает густая чёрная поросль.

— Нравишься, — выдохнул Дарий.

— Ну. Ты же за этим меня сюда привёл? — «Триединая, дай мне сил!»

Кэт потеряла невинность в семнадцать лет, с солдатом-техпомом — одним из тех, кто чинил их родовой «орион», и был ещё раз год назад, с парнем по имени Джастин, мехвоином «феникс-хока», которого провожали на дембель. Были другие поклонники, тот же Чавес, но их она так близко не подпускала, считала постель слишком личным, чтобы пускать туда просто друзей. А человека, которого не страшно и полюбить, Кэт пока не встречала. Теперь уже и не встретит, наверное. Теперь у неё нет и личного, она лишь военная добыча пиратов, но поскольку она жива — война не окончена, и то, что меж ног, тоже оружие. Дева — охотница и воительница, должна понимать.

Дарий усмехнулся, вставая напротив неё. Пародия на свидание, которую он тут устроил, бесила Катарину, но контратаковать можно было лишь так.

— Пьём брудершафт? — спросил Дарий.

— Пьём! — сразу взяла кружку она.

И в поцелуе перехватила инициативу быстро. Умения ей, может, и не хватало, но это с лихвой компенсировал напор. Кэт прижалась к нему всем телом, обвила руками, стягивая с Дария куртку и бросая на пол, потом скользнула вниз — на колени — сама. Вместо молнии у него на штанах были пуговицы, целых четыре штуки, и с ними пришлось повозиться. Мужская плоть рвалась ей навстречу, и Кэт обхватила её губами, принялась ласкать языком. Легонько боднула Дария лбом, подталкивая к кровати. Ошеломлённый напором, пират подчинился. У койки он взял реванш, перехватив поднимающуюся Кэт и уложив на спину; взромоздился сверху как был, голый по пояс, в штанах и ботинках, и резко вошёл в её лоно.

— Да! — выдохнула Катарина. — Давай! Да!

Ногами она обвила его талию, притянула к себе, протянув руку, поймала и сжала пальцами сосок. Не прекращая движения плоти, Дарий перехватил её за запястье, стряхнул руку с себя и прижал к постели. Кэт не хотела ему уступать, но мужчина оказался сильней. В конце концов, его оружие на поле этого боя было наступательным. Его, не её.

— Вот ты как, значит… — лицо Дария приблизилось к её лицу вплотную.

Он крепко держал её руки — не вырвать — и впился в губы Кэт поцелуем. Его движения стали плавными, нежными, и девушка почувствоввла, как злость куда-то уходит, и наслаждение приходит на смену ей. «Это и есть — расслабиться, получить удовольствие?» вновь попыталась она себя накрутить. В ответ на периферии сознания ей послышался негромкий и будто бы старческий смешок. Не Старица ли посмеивалась над наивной воинственностью Девы? Кэт застонала. Дарий вновь начал её целовать. Вместе они поднялись на гребень волны и рухнули в океан наслаждения, слившись воедино и глядя друг другу в глаза.

зона высадки Ново-Синклерского добровольческого

Балават, Магистрат Канопуса

Таинственный родственник Кевина Мак-Доно в корпоративной безопасности предпочёл остаться таинственным и не светиться перед Элайзой. Это слегка нервировало, но только слегка: возможные отдалённые последствия вмешательства в корпоративные интриги сейчас заслонял в её глазах куда более близкий провал операции. Поэтому она удовольствовалась и тем, что безопасник передал ей пленного мехвоина — Джерри Павана, взятого при налёте на Шуштар. Как явствовало из протоколов его допроса, он временно командовал ударным лэнсом, задачей которого было посеять панику в планетарной столице. В идеале, она должна была заставить оставшихся там офицеров и менеджеров «ММ&М» капитулировать перед пиратским таскфорсом. Но этому помешали два обстоятельства: пленение самого Павана, после чего трое оставшихся мехвоинов лэнса удрали к своим, и раннее прибытие отряда Маркхэм — его ждали десятью-двенадцатью часами позднее, когда всё должно было закончиться. А так провалилась даже программа-минимум — заставить гарнизонный отряд и «Синюю гусеницу» вернуться в Шуштар.

«Не сильно-то это нам помогло», прокомментировал энсин Джеймс Смитингтон. Ему ещё в кадетском повезло прослушать спецкурс по оперативному планированию, и за неимением других специалистов такого профиля в ударном отряде он взял это на себя. Сейчас этот затянутый в чёрный флотский комбез молодой офицер присел на край стола в привычной уже боевой рубке броневагона с чашкой крепкого кофе в руке.

— Соваться в Кадисию — авантюра, — спокойно и мягко говорил он. — Баннер-сержант прав.

Он подмигнул Скотту, и тот усмехнулся в ответ.

— Но против идеи сепаратно договориться с Мэтсоном ты не возражаешь, — сказала Элайза.

— Тут да, вы правы. Точнее, я вижу возможность договориться с ним против Прохазки и «лорда» Уортингтона, — кавычки он обозначил голосом так, как могли только фронесс, старая канопианская аристократия. — Но я пока не уверен в предмете переговоров, и чем мы хотим с ним торговаться тоже представляю себе смутно.

— Они покидают планету с уже взятой добычей, — сказала Элайза. — Мы оставляем за собой поле боя. За пленных офицеров, солдат и гражданских уже поторгуемся.

— Ядерные заряды, которые надо разминировать, — вставил Скотт. — Это важнее.

Он погасил сигаретный окурок в уже переполненной пепельнице. Единственный из троих некурящий Смитингтон помахал ладонью перед лицом, отгоняя дым.

— На самом деле, мы можем предложить им другое, — сказал он и, отхлебнув кофе, продолжил. — Если ваша, Скотт, версия о заложниках — семьях наёмников как гарантии выполнения ими условий сделки верна, то мы можем предложить Мэтсону союз против Уортингтона. Совместный удар по бандитскому логову!

— Че-го? — встрепенулась Элайза.

— Смена сторон — в наших и его интересах. А что вы на меня так смотрите?

— Наёмники делают это реже, чем о них думают… — Уилбур хотел ещё выразиться на тему чванливых и высокомерных дворян, но осёкся. В конце концов, из них троих он был единственным простолюдином.

— Я знаю, — кивнул Смитингтон. — Но Мэтсона мы постараемся убедить. Я же сказал, это в его интересах: Уортингтон ему точно не друг, а если верно предположение о заложниках, то даже наоборот. И лучше это, чем оказаться военным преступником, если дело дойдёт до применения ядерных бомб.

— Он с самого начала знал, что оно возможно, — сказала Элайза.

— Нет, — покачал головою энсин. — Вначале ядерные заряды были козырем в партии Уортингтона и Мак-Доно. Страховкой бандитского короля от кидалова корпоратов. Так что возможное срабатывание их отодвигалось на некую неопределённую перспективу, когда Мэтсон уже сделает своё дело, рассчитается с нанимателем и будет таков. Риск замараться исчезающе мал, даже с учётом, что человек Уортингтона — Прохазка, кажется? — попытается замазать его кровью… тем же налётом на Шуштар. Теперь ситуация изменилась.