Выбрать волю (СИ) - Берестова Мария - Страница 44

Устав в третий раз выслушивать длинную тираду про коварство небесной княгини, Дерек, наконец, выпрямился в более открытую позицию и заметил:

— Грэхард, ты же прогрессивный правитель. А у прогрессивного правителя должна быть королева ему под стать. Ты что же, предпочёл бы, чтобы солнечная госпожа не вылезала из своих покоев и занималась только детьми?

— Да! — сердито повернулся к нему Грэхард, но тут же осёкся и глубоко нахмурился.

Невольно ему вспомнилась вчерашняя Эсна — яркая, живая, сияющая.

В душе его возникло противоречие. Он хотел бы, чтобы она всегда была такой, но чтобы она была такой только для него, в их покоях. Логика подсказывала, что эти желания несовместимы, и что для жены возможность проявить себя в общественной деятельности значит слишком многое.

Возведя глаза к потолку, Дерек проворчал:

— Тогда ты женился не на той женщине, друг мой. Солнечная не из тех покорных красоток, которые боятся нос высунуть из своей норы. Ты, конечно, можешь запереть её, — развёл он руками, признавая власть своего повелителя надо всеми, — но будет ли она тогда так сиять? Сомневаюсь.

Судя по всему, вчерашний золотой выход Эсны произвёл впечатление не только на владыку.

Поскольку Дерек высказал то, что Грэхард и сам уже понял, оставалось только поскрежетать зубами и согласиться.

Впрочем, это не отменило планов владыки на посещение княгини. Подобное самоуправство по-прежнему казалось ему просто вопиющей дерзостью, так что незадолго до завтрака он пожаловал в Нижний дворец.

— Арди! — ласково протянула ему руки для поцелуя княгиня.

— Матушка, — хмуро согласился Грэхард, всё-таки принимая руки и целуя их, впрочем, всем своим суровым выражением лица обозначая, что в этот раз не позволит задурить себе голову.

Княгиня правильно оценила решимость сына, поэтому резко сменила тактику и сразу же начала с сетований:

— Ах, Арди, эти анжельские веяния так ужасны, ты не находишь? — из таинственных недр платья был извлечён изящный веер, которым княгиня, устроившись на софе, тут же принялась обмахиваться. — Мне кажется, этот Милдар совсем задурил вам с солнечной головы! Подумать только! Устраивать подобные сборища! — она чопорно подобрала губы, сетуя на распущенность молодёжи. — Нет, я могу ещё понять Эсну — отец здорово задурил ей голову, да и Веймар явно потакал её капризам. Но ты, Арди!

По мере этой тирады Грэхард хмурился всё отчётливее, пытаясь понять, что, собственно, происходит, и почему виноватым вдруг стал он сам.

— Нет-нет, — сама с собой сдержанно покачала головой княгиня. — Ты, решительно, должен с нею поговорить и запретить. Да-да, как повелитель и как мужчина! — важно подняла она палец свободной руки. — Решительно запретить, Арди, решительно! Она будет плакать, разумеется, но ты должен проявить твёрдость!

Грэхард, наконец, сообразил, в какие игры играет мать, и, наклонив голову набок, насмешливо и нежно улыбнулся.

— Решительно запретить, значит, — со смешком кивнул он. — Как бездушный деспот... ах, нет, конечно же — как повелитель! — весело поправился он. — Несмотря на слёзы бедняжки, естественно!

— Ты так хорошо меня понимаешь, Арди! — растрогано согласилась княгиня, решительно складывая веер и снова пряча его не пойми куда.

С минуту они поулыбались друг другу, обмениваясь лукавыми взглядами.

— Ты провела меня, как мальчишку, и радуешься теперь, — наконец, пожаловался Грэхард.

— Ничего не знаю! — открестилась княгиня, благочестиво возведя глаза к небу. — Видит Небесный, я лишь исполняю долг хорошей свекрови, которая должна заботиться о том, чтобы невестка была при деле и не занималась вредной ерундой.

С усмешкой, в которой ощутимо сквозила нежность, Грэхард согласился:

— Видит Небесный, Эсне не меньше повезло со свекровью, чем мне — с матерью!

Довольная княгиня польщёно улыбнулась и, наконец, выпроводила сына заниматься государственными делами.

Впрочем, на этом её дипломатические задачи не закончились. Лишь на несколько минут разминувшись с Грэхардом, к ней пожаловала Эсна.

Она была весьма недовольна тем, что невольно вызвала гнев супруга, доверившись советам княгини, и теперь хотела разобраться, зачем та втравила её в эту историю. Правда, как приступить к такому разговору, было решительно непонятно: Эсна совершенно не умела нападать или обвинять, обычно в подобных ситуациях за неё это делала Ална. Однако здесь и сейчас сестры рядом не было, помочь она ничем не могла, поэтому нужно решаться что-то делать и говорить самой...

Княгиня, впрочем, не стала дожидаться, пока гостья соберётся с мыслями, а вместо того сразу развила своё наступление:

— Вчера был важный день в истории Ньона, дорогая. Мы положили начало новой прекрасной традиции, и, даст Богиня, впредь нам будет проще принимать участие в общественной жизни.

Как и Грэхард ранее, Эсна поняла, что её весьма талантливо провели. Но в ней это соображение вызвало очередную волну восхищения: интриги княгини казались ей недостижимой степенью мастерства, коим она и сама мечтала овладеть.

— Вы полагаете, грозный владыка нам позволит?.. — уточнила она то, что тревожило её более всего.

Заговорщицки улыбнувшись и наклонившись к ней, княгиня шёпотом отметила:

— Полагаю, он настолько влюблён, что роль запрещающего тирана ему крайне не по душе сейчас.

Эсна смущённо зарделась. Она всё ещё не свыклась с мыслью, что Грэхард вовсе даже не притворяется влюблённым с неясными ей целями, а любит её взаправду.

Вчерашний приём безмерно её воодушевил, и ей очень хотелось, чтобы он не остался единственным. Замкнутый образ жизни, который считался приличным для ньонских женщин, казался теперь ей клеткой; выглянув наружу этой клетки, возвращаться внутрь было бы слишком тоскливо.

Эсне казалось, что она неплохо справилась вчера, и не совершила ничего предосудительного, что могло бы вызвать недовольство Грэхарда. Однако после завтрака она решила уточнить эти выводы у надёжного источника, близкого к супругу: Дерек как раз сегодня должен был рассказать ей о ходе своего расследования.

Выслушав тревоги Эсны по поводу вчерашнего прецедента, он облокотился подбородком на ладонь, задумался, прищурился от пробивающихся из окон лучей и выдал свой авторитетный комментарий:

— Полагаю, солнечная, Грэхард будет склонен идти тебе навстречу в вопросах такого рода. — И вернулся к своему делу, коротко введя её в курс.

— Значит, князь нам солгал, — удивлённо повторила Эсна, стуча пальцем по губам. — Но зачем ему это?

Призадумавшись, Дерек выдал свою версию:

— Мне кажется, он недоволен тем, что это дело вообще всплыло. Кажется, ему не нравился Веймар.

— Не нравился, да, ну и что? — разумно принялась рассуждать Эсна. — Какое ему дело до наших расследований? Его это никак не касается.

— Если только... — прищурился Дерек, но тут же отмёл собственное невысказанное соображение: — Нет, это глупости. — Под горящим заинтересованным взглядом он всё же сознался: — Может ли такое быть, солнечная... что он как-то поспособствовал гибели твоего мужа?

Брови Эсны удивлённо поползли вверх. До этого ей и в голову не приходили мысли такого рода, но теперь, когда Дерек это произнёс вслух, это показалось очень логичной версией.

Она тут же припомнила уже придуманные ею ревнивые мотивы, подкреплённые, к тому же, соображением по поводу политических разногласий. Минуты не прошло, как воображение Эсны дорисовало ужасную и вполне логичную историю, где князь на почве ревности решил устранить соперника, вместо подкрепления отправив к нему тайных убийц.

То, что для ньонских разборок этот план выглядит слишком запутанным и не очевидным, она не заметила, поскольку преступления подобного рода она чаще встречала в романах, чем в реальной жизни.

Восторг открытия, впрочем, быстро схлынул, потому что она вдруг сообразила, что именно они только что предположили.

— Дерек... — беспомощно задрожали её губы. — Как же так? Ты правда думаешь, что его могли... убить?