Хранитель ключей (СИ) - "Воль" - Страница 49

И они оказались так близко, чуть ни касаясь друг друга. Мужчина слегка отодвинул женщину, взглянул в примитивный телескоп и принялся искать самую интересную звезду, вокруг которой начиналась жизнь, а, найдя, попросил на синюю точку посмотреть Анастасию.

— Наверно, тяжело уворачиваться от метеоритов?

— Терпимо.

— Долго учился управлять космическим кораблём?

— Три года, но только на мелкие и средние классы, для остального нужен более квалифицированный капитан.

— Сколько тебе лет?

— Я не могу ответить, чтобы соотнести с возрастом по Земным традициям.

— Тридцать-тридцать пять. Ты ещё молод, недостаточен опытен, но амбициозен, — они вновь столкнулись взглядами. Он сгибался, чтобы быть ближе к низкой Анастасии, ещё больше согнувшаяся, чтобы заглянуть на небо через линзы.

— Вероятно. Мы живём дольше. Наши технологии далеко продвинулись.

— Есть бессмертная жизнь?

— Есть отложенная жизнь, смерть; раздробленная жизнь, долгая жизнь, короткая, средняя. Бессмертной нет.

— А стремитесь?

— Мы запретили поиск вечной жизни. Это не разумно и нарушает права живого организма на смерть.

— Даже так?

— Долго жить хорошо, когда имеются ресурсы, когда их нет — мука, долго происходят смены поколения, что влечёт ещё больший кризис.

— Значит, у вас тоже борьба за ресурсы и демографические кризисы? А что насчёт отложенной жизни?

— Ты можешь отложить жизнь своих детей, например, на время войны, но, если ты умрёшь и не будет родственников, твой ребёнок будет жить и воспитываться на общественных правилах. Ты продолжаешь род, но не факт, что дети захотят продолжать традиции.

— У вас существует индивидуальность? Родовые отличия? Сохранения традиций? Что насчёт тебя? — и вновь она была заинтересована. Снова был этот искрящийся взгляд. Они находились так близко, ощущая тепло друг друга, всеми фибрами души и тела.

— Я из семьи военных, моя жизнь была отложена.

— Ты сирота?

— По-вашему, да.

— Я также. Мы схожи. Почему решил стать военным? Не говори, что ты был обязан им стать.

— Частично. Я не желал этого, но шла война. Чтобы не быть призванным, я сам подал заявление и пошёл по этому пути, — ещё один общий признак. Они были одни с самого начала. Ещё один контакт, запускающий связь между ними. — Если тебе больше не интересны звёзды, мы должны идти.

— Куда?

— Я должен тебя вернуть.

— Куда? — прошептала после тяжёлой минуты молчания, облокачиваясь о телескоп, чтобы ни рухнуть.

— Я ещё должен обдумать твои просьбы и передать руководству, однако держать при себе не могу. Куда хочешь, чтобы я тебя перенёс?

Связь, которая строилась стремительно, резко оборвалась. Девушка сжала трубу, сглотнула и попросила карту.

— Хочу туда, где всегда лето, тёплая вода, есть много чистых источников с питьевой водой, где есть плодородная почва, много съедобных растений, животных. Где мало штормов и ураганов, — выпалила она, почти не глядя на мужчину. — А ещё хочу набор путешественника: от игл, карт, точильных камней, компаса, до ножей с палатками, раскидными столиками, стульями, специями, шезлонгами, фильтрами и верёвками. И главное — нужна лопата.

— Ты не хочешь к людям?

— Зачем мне становиться преступницей? — она была натянута как струнка, держась из последних сил. — Не спрашивай больше ничего. Найди это место, собери вещи и перенеси меня туда. И можем больше не встречаться.

— Хорошо, — кивнул он и отвёл в отель, чтобы выполнить просьбу Анастасию. Последнюю.

— Наверно, поэтому и книгу не попросила, — горько усмехнулась она, сидя на мягкой кровати. Инопланетянин всё же был глуп, а не умён. Неповоротливый военный. — Ублюдок. Социопат, — и схватилась за голову. Целый клок волос был выдран без каких-либо усилий. — Прекрасно. Замечательно.

***

Они прощались, стоя друг от друга на приличном состоянии. Оба были в странном смятении от чувств, но не подавали вида. Всё было исполнено в кротчайшие сроки. Как по списку.

— Когда буду улетать — приду к тебе.

— Нет.

— Что насчёт убийства того человека?

— Я разберусь сама. Сохраняй нейтралитет. Прощай. Выиграть войну не желаю, потому что считаю это бесполезным занятием. Однако она приводит частенько к технологическим прорывам, но и они порой губительны, а губительное разрушает внутренним мир и оставляет только бездушную оболочку из обычных фраз и однобоких фраз, лишая размышлений и свободы мыслей, — она думала, что он поймёт это обращение, а он…

— Спасибо за наставления. Я учту. Прощай, — соврал, что не вернётся. Должен был, но только после завершения основной миссии.

***

— То есть, ничего не получилось? — спросила Яра, с грустью смотрящая на представителя военного министерства. — Она забыла меня?

— Получается, так, — кивнул человек от государства.

— Она была всегда жестокой, но не думала, что настолько. Прошло больше полутора лет. А ей стало всё равно на весь этот бардак, — и девушка завыла, чувствуя огорчение и разочарование.

Адриано разглядывал интересные снимки, гуляющие по Интернету, усмехался и смеялся про себя: «Эта женщина… Она пленила даже этого инопланетного идиота. Такой кадр пропадает!».

— Вернулся? — спросил Адриано, поднимая глаза, отрываясь от ноутбука. Перед ним стоял майор, после десятка дней отсутствия. — Ты неплохо провёл время.

— Даже очень, — настороженно ответил мужчина и попросил ключи.

— А разве все уже собраны? Моя помощь не нужна?

— Я хочу их пересчитать, — инопланетянин требовательно вытянул руку и постучал пальцем по стеклянному столу дизайнерской работы. — Не хватает ещё тридцать.

— Тридцать?

— Верно.

— На карте всего пять отметен осталось.

— Такой медиатор не способен найти деактивированный ключ. Мне нужно будет слетать на базу.

— И сколько тебя не будет?

— От пары месяцев до двух лет.

— Большой срок.

— По вашему времени, — уточнил майор и, собрав больше, чем доставал, ушёл к себе, оставив человек в амбициозных раздумьях, вертящего пять ключей.

***

Анастасия собрала тряпку, сунула в рот и, разгорячённый нож поднесла к отмытому животу. Она давно страдала от инородного предмета под кожей, мешавшего дышать, сжиматься и жить, являвшего последним остатком могущественной силой, которой только могла обладать и которой не воспользовалась на полную мощность. Она не жалела об этом, скорее, была разочарована исходом события. Чтобы не быть заточённой людьми, решила заточить себя сама, в большой темнице, без общения, без которого могла обойтись долгое время, без информации, на которую уже стало как-то всё равно с её ответственностью и прошлым волнением — устала от всего. От шума. Теперь она была в свободной несвободе, ещё более жуткой и опасной, чем думалось на первый взгляд.

От неё итак больше нет прока. Всё тело дрожит, не слушается.

— Чёрт! — простонала Анастасия, слишком сильно вогнав в себя нож, совсем немного задевшего ключ, уже вжившийся не только в кожу, но и мышцу.

Она кричала, не скрывая свою боль, наплевав на выдержку, терпение и высокий болевой порог.

— Гори всё пропадом! — и с рыком выдирает ключ. И падает на ствол дерева от болевого шока.

В её руке кровавый ключ.

В её безумном поступке попытка сделать всё простым и добровольным. И даже не понадобилась лопата.

***

Когда он искал последний мигающий ключ, то сразу не поверил своим глазам. Острова в Индийском океане, место, куда отправил Анастасию. И тут же переместился туда, позабыв обо всём на свете.

Ничего не разобрано, хотя прошло больше недели по календарю Земли. Всё как лежало, так и лежало, хотя нет… В земле заметил лопату, встрявшую в почву. Рядом с ней начиналась неглубокая яма. Мужчина повернул голову и увидел следы от костерка, уже давно догоревшего и за ним, в тени тропических деревьев она. Не бежит. Не смотрит. Не встречает. Сидит, не шевелится.